(no subject)
Помню, как-то ехал я в поезде. Перед самым отправлением в вагон залетели на вид явно деревенские мужики, на поверку оказавшиеся работниками железной дороги, добродушными и простыми. Секунда в секунду с отправлением поезда моими попутчиками откуда-то была извлечена гигантского размера бутыль самогона, и они самозабвенно принялись за ее уничтожение, закусывая при этом луком и чесноком. Запах в купе стоял соответствующий. Я в вакханалии участвовать отказался, потому что ехал в командировку и утром по приезду должен был предстать перед заказчиками бодрым и свежим. Понаблюдав за безобразиями, я улез на верхнюю полку спать.
Судя по всему, спал я совсем недолго, но за время моего отдыха, обстоятельства несколько поменялись. Мои прежние попутчики сошли на станции в какой-то глухой деревне, а в купе вместо них появилась степенная женщина с двумя крайне симпатичными дочерьми возраста, когда сексуальность начинает вполне очевидно выпирать вперед и приобретает размер номер три, а то и больше.
Всего этого я естественно пока не видел, потому что мирно спал. Но тут толи я неудачно повернулся с боку на бок, толи поезд так сильно тряхнуло на стыке рельс, но факт есть факт - то был первый и последний раз, когда я навернулся в поезде с верхней полки. И вот теперь поставьте себя на место тех милых людей, которые, судя по всему, только-только сели в поезд: мало того, что атмосфера в купе состоит чуть более, чем полностью, из стильного смешения еще не выветрившихся ароматов стойкого перегара, лука и чеснока, так еще неожиданно с верхней полки сверзается матерящееся и заспанное чудище, которое по их мнению и является источником всех вышеперечисленных запахов. Ебнулся я тогда основательно, а одну из резко побледневших барышень с перепугу даже назвал почему-то «фройлен».
Матушка схватилась за сердце, дочки примолкли, а я, осознав ситуацию, красный от стыда ушел курить в тамбур. И обкуривался там, пока счастливое семейство не завалилось спать. А утром они так на меня смотрели, что я, дабы не разочаровывать дам, даже решил изобразить тяжелейшее похмелье, периодически постанывая и глубоко вздыхая.
Судя по всему, спал я совсем недолго, но за время моего отдыха, обстоятельства несколько поменялись. Мои прежние попутчики сошли на станции в какой-то глухой деревне, а в купе вместо них появилась степенная женщина с двумя крайне симпатичными дочерьми возраста, когда сексуальность начинает вполне очевидно выпирать вперед и приобретает размер номер три, а то и больше.
Всего этого я естественно пока не видел, потому что мирно спал. Но тут толи я неудачно повернулся с боку на бок, толи поезд так сильно тряхнуло на стыке рельс, но факт есть факт - то был первый и последний раз, когда я навернулся в поезде с верхней полки. И вот теперь поставьте себя на место тех милых людей, которые, судя по всему, только-только сели в поезд: мало того, что атмосфера в купе состоит чуть более, чем полностью, из стильного смешения еще не выветрившихся ароматов стойкого перегара, лука и чеснока, так еще неожиданно с верхней полки сверзается матерящееся и заспанное чудище, которое по их мнению и является источником всех вышеперечисленных запахов. Ебнулся я тогда основательно, а одну из резко побледневших барышень с перепугу даже назвал почему-то «фройлен».
Матушка схватилась за сердце, дочки примолкли, а я, осознав ситуацию, красный от стыда ушел курить в тамбур. И обкуривался там, пока счастливое семейство не завалилось спать. А утром они так на меня смотрели, что я, дабы не разочаровывать дам, даже решил изобразить тяжелейшее похмелье, периодически постанывая и глубоко вздыхая.