Пейзажные работы
В школе на уроках литературы нелюбимая тема: пейзаж. Средства образности. И деревья тихо шептали, убаюканные и сном, и негой лета, и теплом. Становилось тоскливо. А поля меж тем продолжали звенеть в предрассветной заботе о зёрнышках. Или чище того: пушистые лапы елей будто скрывали тайны леса. Вдруг заяц выходил на тропы, ведомые только ему. Скука-то какая. Почему писатель изобразил лес? Какие эпитеты он употребил? Какова роль зимнего пейзажа в истории героя?.. Как страницы "войны" у Толстого ты переворачиваешь зимние пейзажи и ласковые лукошки. Меж тем заяц продолжал свой осторожный путь. Где-то неожиданно весёлые трели птиц, в танце смахивающих последний снежный пушок с веток, что-то там то ли призывают, то ли предвещают. Нет, сердце не колотится. "Когда природа покажется тебе естественной, - сказал Кентавр, - всё кончится". И всё заканчивается, да, и только и слышно на краю этого безбожно-литературного мира как трещит по швам тишина леса. Переворачивай страницы книги, зажавшей твои детские клёны для уроков природоведения. Как жаль, что не зажать, не придавить вот так бег ручья или облако в виде голой женщины. Женщина лежала на боку, предъявляя своим многокилометровым эфемерным телом радость случайной неестественности. Почему небо дарит писателю такие образы? Как называется приём, которым воспользовался писатель? Как звали женщину? Какова семиотическая среда, породившая псевдонеолитический образ Венеры в творчестве озабоченного своим художественным ступором умирающего духовно или наоборот возрождающегося к новым творческим вершинам человека? На прошлом уроке мы говорили о том, что после страниц непонимания моторных описаний зимних пейзажей и ласковых лукошек крадущихся зайцев и трелей соловья наступает длительный период импотенции - в творческом, конечно же, понимании. Откройте свои тетради и запишите тему урывка: Роль металлургической набожности в псевдописательстве ловящих пеласгических древностей людей. Писатель словно приоткрывает нам тайны своего мироздания: пушистые лапы соловья, нежные трели елей и елейные смыслы сосен, - всё это говорит о сметённых со стола бумагах в ярости от улепётывания неолитических женщин, расставляющих свои рожающие бёдра. Является ли слово "рожающие" эпитетом? Давайте вычленим основные отвердевшие члены его личности. Цементное отвердение образа мальчика, бегущего через поле конопли, - разве не об этом богосносительстве говорит нам его волнующаяся грудь? Давайте подумаем вот над чем. Когда с крыши падают капли, разбиваясь о ещё твёрдую с зимы почву, только неразумная дурость может заставить кого бы то ни было соотнести себя с каплей или даже с землёй. Ещё более невероятно, чтобы из падения и разбивания создан был рассказ или целый верлибр. Женщина меж тем плывёт по небу, расставляя свои бёдра, но ничего не рожая. Выдумывание небесного ребёнка, Диониса или всё же Аполлона, доказывает нам скудость ночей его, мучительные хождения из угла в угол и яростное раскидывание бумаг со стола. Когда же бумаги летят по комнате, и кошка, испуганная, прячется под диваном со своим болящим хвостом, то нельзя видеть в этом что-то более неестественное, даже чем тихое падение листочков с деревьев, уже оплакивающих ещё одно своё кольцо - подарок дендрохронологам. Рука, взмах которой подымает вихри, воздух, завихренный, и бумаги, прилипшие к вихрю, поднятому рукой, - нет, господа-товарищи, в этом сумбуре нет ничего неестественного, что было бы духовно скуднее зайца, смотрящего тревожно в темень кустов впереди, песков, скрывающих руины древних городов в ожидании варваров, кристальных зимних лесов, веривших в скорое приближение весны...