ТЕРРИТОРИЯ ЛЮБВИ
…Царство Божие - это не территория переговоров и диалога, это территория любви. Бог не объект для понимания, Он - субъект близости. Бог есть любовь…
"И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему" (Быт. 2:18). В этой фразе вся суть наиглавнейшей потребности человека - жажды общения. Без общения не может обойтись ни один человек.
Даже монах-отшельник в своем безмолвии и одиночестве находится в постоянном богомыслии, то есть в общении с Богом. Пустынею, необитаемым, глухим называется безлюдное место. "Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился" - так Пушкин описывает состояние пророка Исайи перед встречей с Богом.
Мы приносим друг другу и самые большие неприятности, и самую большую радость. "Встретился с чьим-то добрым взглядом - и словно причастился", - говорит герой, которого сыграл в фильме "Андрей Рублев" актер Солоницын. "Доброе слово и кошке приятно" - другой образ желанного общения. Прижать близкого человека к груди мечтает герой поэмы Лермонтова "Мцыри". Про неприятного человека говорят иначе: "Глаза бы мои его не видели", "Я с ним не хотел бы находиться рядом!". Не только дух, но и вся плоть человека тоскует по общению, по близости. А если происходит конфликт с обществом, то человек готов, словно принц Гамлет, "замкнуться в ореховой скорлупе", чтобы не видеть, не слышать и не соприкасаться ни с кем. Но и там человека могут "мучить дурные сны". Что же так влечет и одновременно отталкивает нас друг от друга?
Массу тела, по законам физики, можно узнать по его взаимодействию с другим телом. Так и человек, находясь в общении, во взаимодействии с другими людьми, познает себя. Не вступив в общение, мы не сможем сказать, какие мы. Ибо мы такие, какие мы в общении. Большинство психологических характеристик человека - это характеристики его отношения к другим людям. Например, эгоист-альтруист или интроверт-экстраверт. Первый шаг на пути к разгадке тайны общения - это ответ на вопрос, с какими намерениями один человек ищет другого.
Зверь ищет пропитание, находит его и съедает, но вряд ли он будет искать того, для кого он сам мог бы стать пищей. Скорее, он будет стараться укрыться от нежелательной встречи. Перед ним две главные задачи - найти и съесть, спрятаться и не быть съеденным. Некоторые уверяют, что в общении между людьми есть что-то похожее: найти человека и использовать его в своих целях, а заодно постараться не быть использованным им. Однако каким холодом веет от такой модели общения! Следование ей способно отравить все даже самые удивительные формы общения, такие как любовь. Обезличенная интимная близость, где один человек используется как средство, а не как цель, отвратительна. Если говорить о вине, то оно может служить таинству евхаристии, а может быть средством примитивной, отвратительной и безобразной пьянки. Подобным образом и интимная близость может быть таинством брака, великого таинства любви, а в безличном варианте использования человека или купли его тела превратиться в свою противоположность, унизительную процедуру удовлетворения похоти.
Очевидно, что использовать человека как средство по меньшей мере некрасиво, а по большому счету недопустимо. "Не делать другим того, чего себе не хотите" (Деян. 15, 29). Кант назвал это утверждение главным нравственным законом, его еще называют золотым правилом Писания. Так неужели человек должен искать того, за кого ему стать жертвой? Как мы назовем человека, ставшего нам самым близким другом? Мы назовем его преданным другом, но преданным кем, нами? Значит, преданная дружба - это такая дружба, которая заранее дает согласие на все и прощает все, даже предательство! Вот где находится самая большая пропасть в человеческих отношениях - между Предателем и Преданным, между Иудой и Христом! Поцелуй Иуды - универсальный образ человеческих отношений, имеющих односторонний характер. Один предает корыстным поцелуем, а другой готов быть преданным. Христос готов стать и становится жертвой живою - и за Иуду тоже. Но несмотря на раскаяние гордыня мешает Иуде занять место среди апостолов, подобно апостолу Петру, отречение которого искупается покаянием в любви. Любовь и гордыня - вот две стихии, не способные сосуществовать в одной личности. Любовь, как огонь, опаляет тернии всех грехов, начиная с гордыни.
Сказать другому человеку, что ты его любишь, равносильно заявлению, что этот человек никогда не умрет. Вступающие в отношения любви на деле осуществляют бессмертие. Говорим же мы, что Петрарка обессмертил Лауру или что у Бога все живы. Жить в чьей-то памяти - значит таинственным образом продолжать существовать вечно. Самое трагичное место в Священном Писании - это слова Господа, обращенные к неразумным девам, не сохранившим огонь в светильниках: "Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас" (Мф. 25:12). Это "не знаю вас" Господь обращает ко всем делающим беззаконие, оно означает отказ в вечной жизни. Теперь понятно, почему мы стараемся сохранить в себе чьи-то черты и запечатлеть себя в другом человеке. Это наша работа с бессмертием. Значит, мы общаемся еще и для того, чтобы никогда не умереть! Говорим: "Я люблю тебя!", а нас слышат: "Ты никогда не умрешь!" Лишь негодяи, подобные Герострату, обретают в нашей памяти вечную смерть, их не забывают, чтобы они не ожили вновь. Наша память должна пригвоздить самый грех, чтобы он не вырвался, как джинн из бутылки.
В своем движении навстречу друг другу мы проходим ряд уровней восприятия, из которых каждый последующий качественно отличается от предыдущего. Первый уровень (низшая ступень) - прочтение или дешифровка другого. Не секрет, что слова зачастую не открывают, а скорее, скрывают подлинный смысл. По-разному люди используют одни и те же слова и по-разному их понимают. Например, юноша говорит девушке, что он ее любит, а она, по-своему поняв его, через пару месяцев спрашивает, почему же он не женится на ней. "Я не думал на тебе жениться, я просто говорил, что люблю тебя", - настаивает юноша. Девушка в недоумении: "Разве это не одно и то же?" "Нет, просто я хотел описать тебе, как мне было плохо. Я не спал. Не ел. Мучился страшно, переживал, хотел вешаться!" - поясняет юноша. "Ну а сейчас-то что?" - вопрошает подруга. "А сейчас… мне хорошо"… То есть уже не любит. Правильным прочтением признания юноши и ответа на него были бы слова, которые нередко можно услышать среди молодежи: "Слушай, а я, типа того… люблю тебя!" - ответ - "Аналогичная фигня!" Наглядно видно, что общение на вербальном уровне не делает людей ближе, оно лишь создает ритуал, правила игры, которые позиционируют людей, не сближая их друг с другом. Но в наш вербализированный век мы цепляемся к словам, не замечая подлинного отношения. Даже отношение к Богу зачастую становится просто набором правильных слов.
Второй уровень восприятия - понимание другого. Дети, не зная языка, понимают, чего взрослые хотят от них, что они чувствуют. Недаром Господь говорит: "…истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18:3). Понимать - это больше, чем знать, что человек хотел сказать; понимать - значит видеть, почему он сказал именно так, а не иначе. "Я вижу, что вы не такая, какой хотите казаться", - произносит понимающий человек. "Посмотри - она так несчастна!" - говорит князь Мышкин в решающий для него момент, находясь перед мучительным выбором. "Глаза их встретились, и они, конечно же, сразу полюбили друг друга", - говорится в одной сказке. Итак, на уровне понимания глаз побеждает ухо. Понимать - значит видеть, но не обязательно глазами, по-настоящему видеть - это видеть сердцем. Понимать - это значит и чувствовать, и сочувствовать, и сопереживать. Священное Писание увещевает: "Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал. 6:2).
Понимать - это быть готовым разделить участь другого, но захочет ли тот, другой, быть понятым, захочет ли он переложить на тебя хотя бы малую часть своих страданий? Ведь это будет означать, что он заставил кого-то испытать ту же боль, а может быть, и большую. Хорошо известно, что за близких мы переживаем значительно больше, чем за себя. В мудрой сказке Евгения Шварца "Обыкновенное чудо" главный герой говорит, что он отказывается от девушки из-за любви к ней, чтобы не доставлять ей мучительных страданий, оставляя ее в полном непонимании. Выходит, что и понимание не вершина человеческого общения. К тому же бывает и непонимание, не приводящее тем не менее к разрыву.
Третий уровень человеческого общения - это близость, или принятие. Близость не требует "прочтения" человека, не требует и его понимания и потому с трудом поддается описанию. Она, скорее, осязается, ощущается, почему мы и говорим о близости в осязательных, обонятельных и вкусовых категориях. "Сладость встречи" и "горечь разлуки", "тепло близости" и "холод отчуждения", "мягкое участие" и "колючее презрение", "благоухание благодати" и "смрадность греха" - вот термины, в которых описываются близость и принятие как человека, так и Бога. Поэтому и Церковь в Писании называется телом Христовым. Одни части тела "не понимают" другие части, не пребывают с ними в "диалоге"- они просто чувствуют и слаженно действуют. Так Церковь становится единым организмом, где все мы - части этого организма. Так Иов не понимает Бога, но становится близким Ему, в страданиях усыновляется Им. Друг становится не просто другом, он становится ближним. Это не значит, что друг все поймет или все простит, он примет. Ведь ближние не понимают и не прощают - они принимают, на то они и ближние!
Отношения мужчины и женщины в своей самой высокой стадии - это близость, единая плоть, малая церковь. Психологи называют такое состояние рапо´ртом, то есть полным синхронным "сочувствованием", когда совпадает частота и дыхания, и сердцебиения. Как говорила о своем любимом героиня романа Юрия Германа "Дорогой мой человек": "У нас с ним общее кровообращение". Как нелепы попытки психологов наладить семейные отношения путем диалога, переговоров! И как правы те, кто пытается вернуть в семью состояние рапо´рта!
Целая книга Библии - Песнь песней - посвящена взаимоотношениям влюбленных мужчины и женщины. Вся она проникнута чувственными образами - осязательными, обонятельными и вкусовыми ощущениями близости двух людей. Богословы всех времен и народов именно в этих категориях описывали взаимоотношения Христа и Церкви - как Жениха и Невесты. Отношение супружества, касания, раны, боли - это отношения принятия, сопричастности, близости. Царство Божие - это не территория переговоров и диалога, это территория любви. Бог не объект для понимания, Он - субъект близости. Бог есть любовь.
Petrus.
Статья посвещается философу и богослову Александру Филоненко, в беседах с которым она и родилась.
"И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему" (Быт. 2:18). В этой фразе вся суть наиглавнейшей потребности человека - жажды общения. Без общения не может обойтись ни один человек.
Даже монах-отшельник в своем безмолвии и одиночестве находится в постоянном богомыслии, то есть в общении с Богом. Пустынею, необитаемым, глухим называется безлюдное место. "Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился" - так Пушкин описывает состояние пророка Исайи перед встречей с Богом.
Мы приносим друг другу и самые большие неприятности, и самую большую радость. "Встретился с чьим-то добрым взглядом - и словно причастился", - говорит герой, которого сыграл в фильме "Андрей Рублев" актер Солоницын. "Доброе слово и кошке приятно" - другой образ желанного общения. Прижать близкого человека к груди мечтает герой поэмы Лермонтова "Мцыри". Про неприятного человека говорят иначе: "Глаза бы мои его не видели", "Я с ним не хотел бы находиться рядом!". Не только дух, но и вся плоть человека тоскует по общению, по близости. А если происходит конфликт с обществом, то человек готов, словно принц Гамлет, "замкнуться в ореховой скорлупе", чтобы не видеть, не слышать и не соприкасаться ни с кем. Но и там человека могут "мучить дурные сны". Что же так влечет и одновременно отталкивает нас друг от друга?
Массу тела, по законам физики, можно узнать по его взаимодействию с другим телом. Так и человек, находясь в общении, во взаимодействии с другими людьми, познает себя. Не вступив в общение, мы не сможем сказать, какие мы. Ибо мы такие, какие мы в общении. Большинство психологических характеристик человека - это характеристики его отношения к другим людям. Например, эгоист-альтруист или интроверт-экстраверт. Первый шаг на пути к разгадке тайны общения - это ответ на вопрос, с какими намерениями один человек ищет другого.
Зверь ищет пропитание, находит его и съедает, но вряд ли он будет искать того, для кого он сам мог бы стать пищей. Скорее, он будет стараться укрыться от нежелательной встречи. Перед ним две главные задачи - найти и съесть, спрятаться и не быть съеденным. Некоторые уверяют, что в общении между людьми есть что-то похожее: найти человека и использовать его в своих целях, а заодно постараться не быть использованным им. Однако каким холодом веет от такой модели общения! Следование ей способно отравить все даже самые удивительные формы общения, такие как любовь. Обезличенная интимная близость, где один человек используется как средство, а не как цель, отвратительна. Если говорить о вине, то оно может служить таинству евхаристии, а может быть средством примитивной, отвратительной и безобразной пьянки. Подобным образом и интимная близость может быть таинством брака, великого таинства любви, а в безличном варианте использования человека или купли его тела превратиться в свою противоположность, унизительную процедуру удовлетворения похоти.
Очевидно, что использовать человека как средство по меньшей мере некрасиво, а по большому счету недопустимо. "Не делать другим того, чего себе не хотите" (Деян. 15, 29). Кант назвал это утверждение главным нравственным законом, его еще называют золотым правилом Писания. Так неужели человек должен искать того, за кого ему стать жертвой? Как мы назовем человека, ставшего нам самым близким другом? Мы назовем его преданным другом, но преданным кем, нами? Значит, преданная дружба - это такая дружба, которая заранее дает согласие на все и прощает все, даже предательство! Вот где находится самая большая пропасть в человеческих отношениях - между Предателем и Преданным, между Иудой и Христом! Поцелуй Иуды - универсальный образ человеческих отношений, имеющих односторонний характер. Один предает корыстным поцелуем, а другой готов быть преданным. Христос готов стать и становится жертвой живою - и за Иуду тоже. Но несмотря на раскаяние гордыня мешает Иуде занять место среди апостолов, подобно апостолу Петру, отречение которого искупается покаянием в любви. Любовь и гордыня - вот две стихии, не способные сосуществовать в одной личности. Любовь, как огонь, опаляет тернии всех грехов, начиная с гордыни.
Сказать другому человеку, что ты его любишь, равносильно заявлению, что этот человек никогда не умрет. Вступающие в отношения любви на деле осуществляют бессмертие. Говорим же мы, что Петрарка обессмертил Лауру или что у Бога все живы. Жить в чьей-то памяти - значит таинственным образом продолжать существовать вечно. Самое трагичное место в Священном Писании - это слова Господа, обращенные к неразумным девам, не сохранившим огонь в светильниках: "Он же сказал им в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас" (Мф. 25:12). Это "не знаю вас" Господь обращает ко всем делающим беззаконие, оно означает отказ в вечной жизни. Теперь понятно, почему мы стараемся сохранить в себе чьи-то черты и запечатлеть себя в другом человеке. Это наша работа с бессмертием. Значит, мы общаемся еще и для того, чтобы никогда не умереть! Говорим: "Я люблю тебя!", а нас слышат: "Ты никогда не умрешь!" Лишь негодяи, подобные Герострату, обретают в нашей памяти вечную смерть, их не забывают, чтобы они не ожили вновь. Наша память должна пригвоздить самый грех, чтобы он не вырвался, как джинн из бутылки.
В своем движении навстречу друг другу мы проходим ряд уровней восприятия, из которых каждый последующий качественно отличается от предыдущего. Первый уровень (низшая ступень) - прочтение или дешифровка другого. Не секрет, что слова зачастую не открывают, а скорее, скрывают подлинный смысл. По-разному люди используют одни и те же слова и по-разному их понимают. Например, юноша говорит девушке, что он ее любит, а она, по-своему поняв его, через пару месяцев спрашивает, почему же он не женится на ней. "Я не думал на тебе жениться, я просто говорил, что люблю тебя", - настаивает юноша. Девушка в недоумении: "Разве это не одно и то же?" "Нет, просто я хотел описать тебе, как мне было плохо. Я не спал. Не ел. Мучился страшно, переживал, хотел вешаться!" - поясняет юноша. "Ну а сейчас-то что?" - вопрошает подруга. "А сейчас… мне хорошо"… То есть уже не любит. Правильным прочтением признания юноши и ответа на него были бы слова, которые нередко можно услышать среди молодежи: "Слушай, а я, типа того… люблю тебя!" - ответ - "Аналогичная фигня!" Наглядно видно, что общение на вербальном уровне не делает людей ближе, оно лишь создает ритуал, правила игры, которые позиционируют людей, не сближая их друг с другом. Но в наш вербализированный век мы цепляемся к словам, не замечая подлинного отношения. Даже отношение к Богу зачастую становится просто набором правильных слов.
Второй уровень восприятия - понимание другого. Дети, не зная языка, понимают, чего взрослые хотят от них, что они чувствуют. Недаром Господь говорит: "…истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное" (Мф. 18:3). Понимать - это больше, чем знать, что человек хотел сказать; понимать - значит видеть, почему он сказал именно так, а не иначе. "Я вижу, что вы не такая, какой хотите казаться", - произносит понимающий человек. "Посмотри - она так несчастна!" - говорит князь Мышкин в решающий для него момент, находясь перед мучительным выбором. "Глаза их встретились, и они, конечно же, сразу полюбили друг друга", - говорится в одной сказке. Итак, на уровне понимания глаз побеждает ухо. Понимать - значит видеть, но не обязательно глазами, по-настоящему видеть - это видеть сердцем. Понимать - это значит и чувствовать, и сочувствовать, и сопереживать. Священное Писание увещевает: "Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал. 6:2).
Понимать - это быть готовым разделить участь другого, но захочет ли тот, другой, быть понятым, захочет ли он переложить на тебя хотя бы малую часть своих страданий? Ведь это будет означать, что он заставил кого-то испытать ту же боль, а может быть, и большую. Хорошо известно, что за близких мы переживаем значительно больше, чем за себя. В мудрой сказке Евгения Шварца "Обыкновенное чудо" главный герой говорит, что он отказывается от девушки из-за любви к ней, чтобы не доставлять ей мучительных страданий, оставляя ее в полном непонимании. Выходит, что и понимание не вершина человеческого общения. К тому же бывает и непонимание, не приводящее тем не менее к разрыву.
Третий уровень человеческого общения - это близость, или принятие. Близость не требует "прочтения" человека, не требует и его понимания и потому с трудом поддается описанию. Она, скорее, осязается, ощущается, почему мы и говорим о близости в осязательных, обонятельных и вкусовых категориях. "Сладость встречи" и "горечь разлуки", "тепло близости" и "холод отчуждения", "мягкое участие" и "колючее презрение", "благоухание благодати" и "смрадность греха" - вот термины, в которых описываются близость и принятие как человека, так и Бога. Поэтому и Церковь в Писании называется телом Христовым. Одни части тела "не понимают" другие части, не пребывают с ними в "диалоге"- они просто чувствуют и слаженно действуют. Так Церковь становится единым организмом, где все мы - части этого организма. Так Иов не понимает Бога, но становится близким Ему, в страданиях усыновляется Им. Друг становится не просто другом, он становится ближним. Это не значит, что друг все поймет или все простит, он примет. Ведь ближние не понимают и не прощают - они принимают, на то они и ближние!
Отношения мужчины и женщины в своей самой высокой стадии - это близость, единая плоть, малая церковь. Психологи называют такое состояние рапо´ртом, то есть полным синхронным "сочувствованием", когда совпадает частота и дыхания, и сердцебиения. Как говорила о своем любимом героиня романа Юрия Германа "Дорогой мой человек": "У нас с ним общее кровообращение". Как нелепы попытки психологов наладить семейные отношения путем диалога, переговоров! И как правы те, кто пытается вернуть в семью состояние рапо´рта!
Целая книга Библии - Песнь песней - посвящена взаимоотношениям влюбленных мужчины и женщины. Вся она проникнута чувственными образами - осязательными, обонятельными и вкусовыми ощущениями близости двух людей. Богословы всех времен и народов именно в этих категориях описывали взаимоотношения Христа и Церкви - как Жениха и Невесты. Отношение супружества, касания, раны, боли - это отношения принятия, сопричастности, близости. Царство Божие - это не территория переговоров и диалога, это территория любви. Бог не объект для понимания, Он - субъект близости. Бог есть любовь.
Petrus.
Статья посвещается философу и богослову Александру Филоненко, в беседах с которым она и родилась.