Зверье мое
Неплохой способ привлечь новых читателей и оживить чувства старых это написать текст о коте.
Или кошке, но лучше о коте.
Тот случай, когда самца жальче.
История эта обязательно должна быть подана читателю не как высосанная из чего под руку попадет, а исключительно как документальный рассказ о взаправдашнем вашем питомце.
Вот у меня к примеру была кошка Виктория, она же Ласка, кот Рыжик, он же Хитрюга, он же Гриша, котенок Ильич, он же Ёбик, он же Долбик, он же Долбоёб Ильич Складских.
Я их всех любил.
Имена свои звери получали по рождению и поведению.
Виктория родилась 9-го мая, Ильич 22-го апреля лет через десять после нее. Рыжик, был просто рыжим.
Ласка прожила четырнадцать лет, в возрасте, когда еврейские мальчики проходят обряд бар-мицвы, еще рожала.
Хитрюга спрыгнул с третьего этажа в процессе охоты за воробьями, когда я был в армии, и был схвачен соседкой кассиршей давно мечтавшей избавиться от мышей. Родители решили его не искать.
Ёбик, разодрав и исцарапав в доме все до чего смог дотянуться сбежал на склад, где когда-то был найден в виде маленького грязного клочка серого меха.
Ничего особенно интересного.
Другое дело Барин
Летом на дачу - кирпичный дом посреди обсаженного здоровыми елями квадрата бывшего финского хутора, километрах в пяти от ближайшего жилья - к нам приходил крупный одичавший котяра. Вел он себя совершенно по-хозяйски, явно был знаком с участком лучше нас, появившихся только в начале лета. Кличку свою получил именно поэтому. Барин аккуратно съедал ежедневно выставляемую для него возле сеней мисочку сметаны или творога, взбирался по столбу на крышу, и, осмотрев свое поместье, мягко спрыгивал вниз в сторону добротной, но не пользуемой нами бане. Там отдыхал...
Черный, здоровый, Барин дремал на скамье в предбаннике, седоватые хомячьи щеки мирно покоились на мощных лапах, с чуть подрагивающими еле видными кончиками когтей. Левый глаз, иногда приоткрывался, сквозь густые короткие ресницы кот в мгновение оценивал обстановку и снова засыпал. Общения он не любил, дотрагиваться до себя не позволял. Мог, однако, послушать краем иногда подергивающегося уха какую-нибудь историю, что бабушка, находясь в нехарактерном для нее хорошем настроении, рассказывала мне вечерами.
Барин появлялся нечасто. Раза два в неделю. Остальное время проводил в лесу. Дела у него там наверняка были.
Ласка, ко времени описываемых событий ей стукнуло месяца три, кота боялась. Считала его диким, лесным. Один раз только, в первое появление Барина, она попыталась потереться о его лапы, но, встреченная удивленным и презрительным взглядом мощного красавца, пискнула обиженно, отпрыгнула в сторону и больше уже не приставала.
На даче в изобилии водились все кому положено было водиться в сельской местности средней полосы России. С полей прибегали зайцы, лоси могли запросто устроить на огромном закрытом только высоченными елями участке ночную лежку. Поутру они гордые и молчаливые вставали, слегка качнувшись на тонких ногах, и, стряхнув росу, уходили, чуть горбясь под тяжелой короной рогов. На нижней ветке самой старой яблони полюбила ночевать сова. Пару раз приходили кабаны, лисы любили подобраться со стороны луга и, вытянув вверх головы, застыть, цепко и зло поглядывая на обживаемый людьми хуторок.
Собака наша на всю эту живность внимания не обращала - считала своими. Лайма, обычная городская дворняга слегка похожая на некрупную овчарку, видимо, решила еще в начале лета дача - это рай. Звери тут живут, не мешая друг другу, обычно без любви, но всегда без ненависти. Людей, чужаков, как и прежде она не любила и облаивала, так что со сторожевой должности ее прогонять смысла не было. К живности же, и к кошкам в том числе, оставалась равнодушной. Только почему то не любила мышей. Ну баба же! А Ласка водившуюся вокруг мелюзгу - землероек, мышей полевок и домовых - гоняла почем зря, не смотря на несерьезный свой возраст и размеры. Лайма Ласку за это уважала особо. Позволяла прыгать по себе и даже спали они часто в обнимку
Как-то ночью я проснулся от громкого испуганного тявканья и оглушительного кошачьего визга. Проснулся и выбежал в сени, потом на крыльцо. Внизу на земле жалась к стене веранды дрожащая всем телом Лайма, на площадке перед домом волчком вертелась огромная, сантиметров сорок длиной крыса. В загривок ее вцепилась Ласка. Округлившиеся глаза котенка казались размером с металлический рубль. Ласка орала от жуткого страха. Инстинктивно набросившись на крысу и вцепившись когтями, а поначалу и зубами в жирную мощную шею, она теперь уже понимала, что зверюгу эту ей не побороть, и звала на помощь. Отпустить «добычу» и попробовать сбежать кошка не решалась. То ли охотничий инстинкт мешал, то ли все тот же страх. Ночь полумрак, собачье тявканье, временами переходящее в вой, вокруг не души. А под лапами страшный сильный враг. Ты его отпустишь - он тебя убьёт.
Я схватил вилы и включился в жуткий танец сошедшихся в ближнем бою зверей. Я искал момент пришибить серую гадину. Через пару минут, однако, вилы вернулись на свое место в сенях. Ни малейшего шанса. Любая попытка пригвоздить к земле крысу, могла привести к смерти котенка. Я не Акела , я не могу позволить себе промахнуться!
Показалось, что у Ласки на глазах слезинки. У меня тоже. И тут чертом, искря в темноте шерстью, со стороны бани примчалось покрытое мехом пушечное ядро. Барин, шипя, с ходу прыгнул на мохнатый клубок, движением лапы отбросил в момент разжавшую хватку Ласку и в пару секунд свернул крысе шею.
Потом, не глядя на нас, закинул за спину серую, исходящую паром тушку и легко потрусил в темноту…
Ласка тут же перестала дрожать и села на крыльце умываться.
Лайма успокоилась только к утру.
До конца лета оставалось всего несколько дней. Барина больше увидеть в том году не пришлось. К сентябрю мы заперли дачу и уехали в город вместе со всем зверинцем. А когда на следующий год вернулись, первое, что увидели, был огромный черный котяра, сидевший возле открытой двери бани. Казалось, он улыбался, сообщая: «зима прошла хорошо, тут все в порядке…»
Ласка вылезла из дорожной сумки и спряталась за верандой. Оттуда она вышла только минут через десять, полностью наведя марафет. Вышла и пружинистой легкой походкой, чуть покачивая задиком, направилась к бане…
Отцом первых в ее жизни котят стал Барин
А я их по праву крестил
Или кошке, но лучше о коте.
Тот случай, когда самца жальче.
История эта обязательно должна быть подана читателю не как высосанная из чего под руку попадет, а исключительно как документальный рассказ о взаправдашнем вашем питомце.
Вот у меня к примеру была кошка Виктория, она же Ласка, кот Рыжик, он же Хитрюга, он же Гриша, котенок Ильич, он же Ёбик, он же Долбик, он же Долбоёб Ильич Складских.
Я их всех любил.
Имена свои звери получали по рождению и поведению.
Виктория родилась 9-го мая, Ильич 22-го апреля лет через десять после нее. Рыжик, был просто рыжим.
Ласка прожила четырнадцать лет, в возрасте, когда еврейские мальчики проходят обряд бар-мицвы, еще рожала.
Хитрюга спрыгнул с третьего этажа в процессе охоты за воробьями, когда я был в армии, и был схвачен соседкой кассиршей давно мечтавшей избавиться от мышей. Родители решили его не искать.
Ёбик, разодрав и исцарапав в доме все до чего смог дотянуться сбежал на склад, где когда-то был найден в виде маленького грязного клочка серого меха.
Ничего особенно интересного.
Другое дело Барин
Летом на дачу - кирпичный дом посреди обсаженного здоровыми елями квадрата бывшего финского хутора, километрах в пяти от ближайшего жилья - к нам приходил крупный одичавший котяра. Вел он себя совершенно по-хозяйски, явно был знаком с участком лучше нас, появившихся только в начале лета. Кличку свою получил именно поэтому. Барин аккуратно съедал ежедневно выставляемую для него возле сеней мисочку сметаны или творога, взбирался по столбу на крышу, и, осмотрев свое поместье, мягко спрыгивал вниз в сторону добротной, но не пользуемой нами бане. Там отдыхал...
Черный, здоровый, Барин дремал на скамье в предбаннике, седоватые хомячьи щеки мирно покоились на мощных лапах, с чуть подрагивающими еле видными кончиками когтей. Левый глаз, иногда приоткрывался, сквозь густые короткие ресницы кот в мгновение оценивал обстановку и снова засыпал. Общения он не любил, дотрагиваться до себя не позволял. Мог, однако, послушать краем иногда подергивающегося уха какую-нибудь историю, что бабушка, находясь в нехарактерном для нее хорошем настроении, рассказывала мне вечерами.
Барин появлялся нечасто. Раза два в неделю. Остальное время проводил в лесу. Дела у него там наверняка были.
Ласка, ко времени описываемых событий ей стукнуло месяца три, кота боялась. Считала его диким, лесным. Один раз только, в первое появление Барина, она попыталась потереться о его лапы, но, встреченная удивленным и презрительным взглядом мощного красавца, пискнула обиженно, отпрыгнула в сторону и больше уже не приставала.
На даче в изобилии водились все кому положено было водиться в сельской местности средней полосы России. С полей прибегали зайцы, лоси могли запросто устроить на огромном закрытом только высоченными елями участке ночную лежку. Поутру они гордые и молчаливые вставали, слегка качнувшись на тонких ногах, и, стряхнув росу, уходили, чуть горбясь под тяжелой короной рогов. На нижней ветке самой старой яблони полюбила ночевать сова. Пару раз приходили кабаны, лисы любили подобраться со стороны луга и, вытянув вверх головы, застыть, цепко и зло поглядывая на обживаемый людьми хуторок.
Собака наша на всю эту живность внимания не обращала - считала своими. Лайма, обычная городская дворняга слегка похожая на некрупную овчарку, видимо, решила еще в начале лета дача - это рай. Звери тут живут, не мешая друг другу, обычно без любви, но всегда без ненависти. Людей, чужаков, как и прежде она не любила и облаивала, так что со сторожевой должности ее прогонять смысла не было. К живности же, и к кошкам в том числе, оставалась равнодушной. Только почему то не любила мышей. Ну баба же! А Ласка водившуюся вокруг мелюзгу - землероек, мышей полевок и домовых - гоняла почем зря, не смотря на несерьезный свой возраст и размеры. Лайма Ласку за это уважала особо. Позволяла прыгать по себе и даже спали они часто в обнимку
Как-то ночью я проснулся от громкого испуганного тявканья и оглушительного кошачьего визга. Проснулся и выбежал в сени, потом на крыльцо. Внизу на земле жалась к стене веранды дрожащая всем телом Лайма, на площадке перед домом волчком вертелась огромная, сантиметров сорок длиной крыса. В загривок ее вцепилась Ласка. Округлившиеся глаза котенка казались размером с металлический рубль. Ласка орала от жуткого страха. Инстинктивно набросившись на крысу и вцепившись когтями, а поначалу и зубами в жирную мощную шею, она теперь уже понимала, что зверюгу эту ей не побороть, и звала на помощь. Отпустить «добычу» и попробовать сбежать кошка не решалась. То ли охотничий инстинкт мешал, то ли все тот же страх. Ночь полумрак, собачье тявканье, временами переходящее в вой, вокруг не души. А под лапами страшный сильный враг. Ты его отпустишь - он тебя убьёт.
Я схватил вилы и включился в жуткий танец сошедшихся в ближнем бою зверей. Я искал момент пришибить серую гадину. Через пару минут, однако, вилы вернулись на свое место в сенях. Ни малейшего шанса. Любая попытка пригвоздить к земле крысу, могла привести к смерти котенка. Я не Акела , я не могу позволить себе промахнуться!
Показалось, что у Ласки на глазах слезинки. У меня тоже. И тут чертом, искря в темноте шерстью, со стороны бани примчалось покрытое мехом пушечное ядро. Барин, шипя, с ходу прыгнул на мохнатый клубок, движением лапы отбросил в момент разжавшую хватку Ласку и в пару секунд свернул крысе шею.
Потом, не глядя на нас, закинул за спину серую, исходящую паром тушку и легко потрусил в темноту…
Ласка тут же перестала дрожать и села на крыльце умываться.
Лайма успокоилась только к утру.
До конца лета оставалось всего несколько дней. Барина больше увидеть в том году не пришлось. К сентябрю мы заперли дачу и уехали в город вместе со всем зверинцем. А когда на следующий год вернулись, первое, что увидели, был огромный черный котяра, сидевший возле открытой двери бани. Казалось, он улыбался, сообщая: «зима прошла хорошо, тут все в порядке…»
Ласка вылезла из дорожной сумки и спряталась за верандой. Оттуда она вышла только минут через десять, полностью наведя марафет. Вышла и пружинистой легкой походкой, чуть покачивая задиком, направилась к бане…
Отцом первых в ее жизни котят стал Барин
А я их по праву крестил