Священномученики Петр Скипетров, Николай Восторгов, пресвитеры. Мученик Фео́дор Гусев

[petrpavelhram]

Автор: игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

Свя­щен­но­му­че­ник Петр ро­дил­ся 4 июня 1863 го­да в се­ле Стан­ки Вяз­ни­ков­ско­го уез­да Вла­ди­мир­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Иоан­на Ски­пет­ро­ва. По­сле окон­ча­ния Шуй­ско­го ду­хов­но­го учи­ли­ща Петр по­сту­пил во Вла­ди­мир­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, ко­то­рую окон­чил в 1884 го­ду. В 1883-1884 го­дах Петр Ива­но­вич слу­жил пса­лом­щи­ком в од­ном их хра­мов во Вла­ди­ми­ре. 8 фев­ра­ля 1884 го­да он об­вен­чал­ся с де­ви­цей Ан­то­ни­ной, до­че­рью ипо­ди­а­ко­на Иса­а­ки­ев­ско­го ка­фед­раль­но­го со­бо­ра в Санкт-Пе­тер­бур­ге Ни­ко­лая За­озер­ско­го. 18 фев­ра­ля 1884 го­да Петр Ива­но­вич был ру­ко­по­ло­жен во диа­ко­на к Иса­а­ки­ев­ско­му со­бо­ру; в 1886 го­ду он по­сту­пил в Санкт-Пе­тер­бург­скую Ду­хов­ную ака­де­мию, ко­то­рую окон­чил в 1890 го­ду. В 1892 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к церк­ви во имя ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Уто­ли моя пе­ча­ли» при дет­ском при­юте прин­ца Оль­ден­бург­ско­го. В 1898 го­ду отец Петр был пе­ре­ве­ден в цер­ковь во имя ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Всех скор­бя­щих Ра­дость», что на Стек­лян­ном за­во­де. Храм был воз­ве­ден на ме­сте яв­ле­ния чу­до­твор­ной ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Всех скор­бя­щих Ра­дость» с гро­ши­ка­ми. 23 июля 1888 го­да в глав­ку ча­сов­ни, где на­хо­ди­лась ико­на, уда­ри­ла мол­ния и воз­ник по­жар. Ко­гда огонь по­гас, все уви­де­ли, что ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Всех скор­бя­щих Ра­дость» не толь­ко уце­ле­ла, но и об­но­ви­лась. Кро­ме то­го, на иконе ока­за­лось один­на­дцать мо­не­ток, ко­то­рые рас­по­ло­жи­лись ова­лом во­круг изо­бра­же­ния Бо­го­ма­те­ри. Весть о необык­но­вен­ном яв­ле­нии быст­ро об­ле­те­ла го­род, и в ча­сов­ню по­тя­ну­лись тол­пы бо­го­моль­цев; по мо­лит­вам ве­ру­ю­щих ста­ло со­вер­шать­ся мно­же­ство чу­дес. В 1893 го­ду им­пе­ра­тор Алек­сандр III по­жерт­во­вал зем­лю, при­ле­гав­шую к ча­совне, и на­ча­лось стро­и­тель­ство хра­ма, за­кон­чив­ше­е­ся в 1898 го­ду.


Кро­ме при­ход­ско­го слу­же­ния от­цу Пет­ру при­хо­ди­лось ис­пол­нять мно­гие епар­хи­аль­ные по­слу­ша­ния: с 1886 по 1892 год он пре­по­да­вал За­кон Бо­жий в на­чаль­ных Санкт-Пе­тер­бург­ских учи­ли­щах; с 1895 по 1897 год ис­пол­нял обя­зан­но­сти чле­на по­пе­чи­тель­ства церк­ви свя­той му­че­ни­цы ца­ри­цы Алек­сан­дры при дет­ском при­юте ве­ли­кой кня­ги­ни Алек­сан­дры Ни­ко­ла­ев­ны; с 1901 го­да был за­ко­но­учи­те­лем в Гро­мов­ском при­юте пре­по­доб­но­го Сер­гия; с 1907 го­да - сле­до­ва­те­лем 5-го сто­лич­но­го бла­го­чин­ни­че­ско­го окру­га; с 1914 го­да - чле­ном прав­ле­ния Санкт-Пе­тер­бург­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии. В 1912 го­ду отец Петр был на­зна­чен на­сто­я­те­лем церк­ви во имя ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри «Всех скор­бя­щих Ра­дость». За рев­ност­ное и бес­по­роч­ное слу­же­ние он был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея. В на­ча­ле ян­ва­ря 1918 го­да боль­ше­вист­ское пра­ви­тель­ство ста­ло го­то­вить­ся к из­да­нию ан­ти­хри­сти­ан­ско­го де­кре­та об от­де­ле­нии Церк­ви от го­су­дар­ства. Из­ве­стие об ан­ти­цер­ков­ном со­дер­жа­нии пред­по­ла­гав­ше­го­ся де­кре­та быст­ро до­шло до ве­ру­ю­щих, и 10 ян­ва­ря мит­ро­по­лит Пет­ро­град­ский Ве­ни­а­мин (Ка­зан­ский) на­пра­вил со­вет­ско­му пра­ви­тель­ству пись­мо, в ко­то­ром вы­ра­зил свою тре­во­гу по по­во­ду со­дер­жа­ния го­то­вя­ще­го­ся де­кре­та. В от­вет Ле­нин по­тре­бо­вал от сво­их под­чи­нен­ных ско­рей­шей до­ра­бот­ки тек­ста де­кре­та. В то же вре­мя со­вет­ское пра­ви­тель­ство рас­по­ря­ди­лось пред­при­нять прак­ти­че­ские ша­ги по при­ме­не­нию де­кре­та, на­чав со сто­лич­ной Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры. В суб­бо­ту 13 ян­ва­ря 1918 го­да во вре­мя позд­ней ли­тур­гии в по­кои на­мест­ни­ка Лав­ры епи­ско­па Про­ко­пия (Ти­то­ва) явил­ся от­ряд мат­ро­сов и епи­ско­пу бы­ло за­яв­ле­но, что все по­ме­ще­ния в Лав­ре бу­дут изъ­яты в поль­зу со­вет­ских учре­жде­ний, со­хра­нит­ся толь­ко бо­го­слу­же­ние. 15 ян­ва­ря на имя епи­ско­па Про­ко­пия при­шло рас­по­ря­же­ние ко­мис­са­ра нар­ко­ма­та при­зре­ния Кол­лон­тай, - од­ной из из­вест­ных блуд­ниц в боль­ше­вист­ском пра­ви­тель­стве, про­па­ган­ди­ро­вав­шей идею пуб­лич­но­го раз­вра­та, - что все по­ме­ще­ния и ка­пи­та­лы Лав­ры бу­дут рек­ви­зи­ро­ва­ны. 16 ян­ва­ря на­зна­чен­ный боль­ше­вист­ским пра­ви­тель­ством ко­мис­са­ром Лав­ры Ило­вай­ский по­тре­бо­вал от на­мест­ни­ка сда­чи все­го лавр­ско­го иму­ще­ства. Епи­скоп Про­ко­пий от­ка­зал­ся ис­пол­нить без­за­кон­ный при­каз. 17 ян­ва­ря пред­ста­ви­те­ли от бра­тии Лав­ры на­ча­ли ве­сти пе­ре­го­во­ры с Кол­лон­тай, но она ка­те­го­рич­но за­яви­ла, что от­ме­нить пред­по­ла­га­е­мо­го за­хва­та Лав­ры не мо­жет. 19 ян­ва­ря (1 фев­ра­ля) в на­ча­ле вто­ро­го ча­са дня в Алек­сан­дро-Нев­скую Лав­ру при­был ко­мис­сар Ило­вай­ский в со­про­вож­де­нии две­на­дца­ти сол­дат и пя­ти крон­штадт­ских мат­ро­сов. На со­бор­ной ко­ло­кольне зво­на­ри уда­ри­ли в на­бат, на него ото­зва­лись ко­ло­ко­ла бли­жай­ших церк­вей - Бо­ри­со­глеб­ской, Зна­мен­ской и Скор­бя­щен­ской. Ото­всю­ду к Лав­ре стал сте­кать­ся на­род. Ило­вай­ский аре­сто­вал епи­ско­па Про­ко­пия. В это вре­мя в ке­лье на­мест­ни­ка на­хо­ди­лись че­ты­ре мо­на­ха, чле­ны лавр­ско­го со­ве­та. Епи­скоп Про­ко­пий был вы­ве­ден из ке­льи и за­клю­чен под стра­жу в од­ном из по­ме­ще­ний Лав­ры, а к че­ты­рем мо­на­хам бы­ла при­став­ле­на стра­жа из че­ты­рех крас­но­гвар­дей­цев. Ило­вай­ский вы­шел во двор Лав­ры, где его тут же окру­жи­ла разъ­ярен­ная тол­па, и де­ло, ве­ро­ят­но, мог­ло бы окон­чить­ся рас­пра­вой над ним, ес­ли бы не на­хо­див­ши­е­ся ря­дом мо­на­хи, ко­то­рые ста­ли успо­ка­и­вать на­род, а за­тем один из мо­на­хов, за­го­ро­див со­бой ко­мис­са­ра, про­вел его околь­ной тро­пин­кой к сол­да­там про­жек­тор­ной ко­ман­ды, рас­по­ла­гав­шей­ся в од­ном из зда­ний Лав­ры. Од­новре­мен­но с Ило­вай­ским по­ки­ну­ли Лав­ру и крас­но­гвар­дей­цы. Вско­ре на по­мощь за­хват­чи­кам при­был из Смоль­но­го гру­зо­вик с крас­но­гвар­дей­ца­ми, во­ору­жен­ны­ми дву­мя пу­ле­ме­та­ми. Этот от­ряд сно­ва воз­гла­вил Ило­вай­ский. Пу­ле­ме­ты бы­ли по­став­ле­ны на лавр­ском дво­ре на­про­тив хра­ма в честь Со­ше­ствия Свя­то­го Ду­ха. Все это вре­мя про­дол­жал зву­чать лавр­ский на­бат. По зво­на­рям бы­ло сде­ла­но несколь­ко зал­пов, но на­бат про­дол­жал­ся. То­гда Ило­вай­ский с крас­но­гвар­дей­ца­ми во­шли в на­пол­нен­ную бо­го­моль­ца­ми цер­ковь. Ило­вай­ский, узнав, где вход на ко­ло­коль­ню, под­нял­ся на­верх и, угро­жая ору­жи­ем, со­гнал с ко­ло­коль­ни зво­на­рей. Крас­но­гвар­дей­цы вни­зу ста­ли из­го­нять из Лав­ры бо­го­моль­цев. Раз­да­лось несколь­ко вы­стре­лов. Один из бо­го­моль­цев был ра­нен. В это вре­мя к Лав­ре на­пра­вил­ся про­то­и­е­рей Петр Ски­пет­ров, на­ме­ре­ва­ясь прой­ти к мит­ро­по­ли­ту Ве­ни­а­ми­ну. В во­ро­тах Лав­ры свя­щен­ни­ка встре­тил его сын и стал уго­ва­ри­вать, вви­ду мо­гу­щих быть бес­по­ряд­ков, не ид­ти да­лее, но отец Петр не об­ра­тил на это вни­ма­ния и на­пра­вил­ся к глав­но­му вхо­ду в по­кои мит­ро­по­ли­та. Уви­дев, что его путь пре­гра­ди­ли несколь­ко во­ору­жен­ных крас­но­гвар­дей­цев, ко­то­рые пре­ре­ка­лись с жен­щи­на­ми и угро­жа­ли им ору­жи­ем, отец Петр всту­пил­ся за жен­щин и стал уве­ще­вать крас­но­гвар­дей­цев не про­из­во­дить на­си­лия над ве­ру­ю­щи­ми и уко­рять их за из­де­ва­тель­ство над на­род­ны­ми свя­ты­ня­ми. Один из крас­но­гвар­дей­цев на­пра­вил ре­воль­вер на свя­щен­ни­ка и в упор вы­стре­лил ему в ли­цо. Пу­ля по­па­ла в ниж­нюю че­люсть и про­шла в шею. Отец Петр, по­те­ряв со­зна­ние, упал, и тут же по­до­спев­шие лю­ди уло­жи­ли его на но­сил­ки и пе­ре­нес­ли в лавр­скую боль­ни­цу. По­ло­же­ние ра­не­но­го, од­на­ко, бы­ло на­столь­ко тя­же­лым, что он был от­прав­лен в ла­за­рет, на­хо­див­ший­ся на Нев­ском про­спек­те непо­да­ле­ку от Лав­ры. Там его по­се­ти­ла су­пру­га, а за­тем мит­ро­по­лит Ве­ни­а­мин, ко­то­рый бла­го­сло­вил смер­тель­но ра­не­но­го свя­щен­ни­ка. Отец Петр от­крыл гла­за, узнал мит­ро­по­ли­та, но уже что-ли­бо ска­зать не мог. Несмот­ря на уси­лия вра­чей, со­сто­я­ние здо­ро­вья свя­щен­ни­ка к 10 ча­сам ве­че­ра рез­ко ухуд­ши­лось, и в 10 ча­сов 45 ми­нут про­то­и­е­рей Петр скон­чал­ся. 21 ян­ва­ря 1918 го­да те­ло уби­то­го свя­щен­ни­ка бы­ло пе­ре­не­се­но в Скор­бя­щен­скую цер­ковь. В вы­но­се те­ла и со­вер­ше­нии за­упо­кой­ной все­нощ­ной участ­во­вал мит­ро­по­лит Ве­ни­а­мин с ви­ка­ри­я­ми и мно­го­чис­лен­ным ду­хо­вен­ством. 21 и 22 ян­ва­ря у гро­ба от­ца Пет­ра по­бы­ва­ли ты­ся­чи лю­дей и непре­рыв­но слу­жи­лись па­ни­хи­ды «об уби­ен­ном за ве­ру пра­во­слав­ную ра­бе Бо­жи­ем про­то­и­е­рее Пет­ре». Те­ло уби­то­го свя­щен­ни­ка пред­по­ла­га­лось по­хо­ро­нить ря­дом со Скор­бя­щен­ской цер­ко­вью, где он слу­жил мно­го лет, но ве­че­ром 21 ян­ва­ря в мест­ный ко­мис­са­ри­ат бы­ли вы­зва­ны свя­щен­ник, ис­пол­ня­ю­щий обя­зан­но­сти на­сто­я­те­ля Скор­бя­щен­ской церк­ви, цер­ков­ный ста­ро­ста и пред­се­да­тель цер­ков­но­го со­ве­та; им бы­ло вру­че­но в пись­мен­ном ви­де рас­по­ря­же­ние вла­стей не хо­ро­нить по­кой­но­го вбли­зи хра­ма, так как непо­да­ле­ку про­те­ка­ет Нева и мо­жет про­изой­ти за­гряз­не­ние во­ды. Узнав об этом рас­по­ря­же­нии, мит­ро­по­лит Ве­ни­а­мин бла­го­сло­вил по­хо­ро­нить про­то­и­е­рея Пет­ра на Тих­вин­ском клад­би­ще Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры. На сле­ду­ю­щий день, 22 ян­ва­ря, в Скор­бя­щен­ской церк­ви со­сто­я­лось от­пе­ва­ние уби­ен­но­го про­то­и­е­рея. Слу­же­ние ли­тур­гии и от­пе­ва­ние воз­гла­вил мит­ро­по­лит Ве­ни­а­мин, ему со­слу­жи­ли епи­ско­пы Про­ко­пий и Ар­те­мий [Ар­те­мий (Ильин­ский), епи­скоп Луж­ский, ви­ка­рий Пет­ро­град­ской епар­хии] и два­дцать пять свя­щен­но­слу­жи­те­лей Пет­ро­гра­да. По­сле от­пе­ва­ния гроб с те­лом уби­то­го свя­щен­ни­ка по бла­го­сло­ве­нию мит­ро­по­ли­та Ве­ни­а­ми­на был про­не­сен по то­му пу­ти, ко­то­рым шел отец Петр к му­че­ни­че­ско­му вен­цу в по­след­ний день сво­ей жиз­ни. В Тро­иц­ком со­бо­ре Лав­ры бы­ла от­слу­же­на па­ни­хи­да, а за­тем ли­тия на том ме­сте, где про­ли­лась кровь свя­щен­ни­ка. Про­то­и­е­рей Петр Ски­пет­ров был по­гре­бен на Тих­вин­ском клад­би­ще Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры. В ста­тье, опуб­ли­ко­ван­ной сра­зу же по­сле по­хо­рон пас­ты­ря, про­фес­сор Алек­сандр Брон­зов пи­сал: «...По край­ней ме­ре, не за­бу­дем, не долж­ны за­быть дан­но­го им его му­че­ни­че­скою кон­чи­ною всем нам уро­ка! Бу­дем же учить­ся у него, как и нам жить, как и нам сме­ло и без­бо­яз­нен­но про­по­ве­до­вать Хри­ста, Его сло­во прав­ды. Бу­дем под­дер­жи­вать в се­бе, по­доб­но ему, ис­кор­ку бо­же­ствен­ную, чтобы не пре­вра­тить­ся нам в су­ществ, ду­ма­ю­щих толь­ко об од­ном ма­те­ри­аль­ном, об од­ном Мо­ло­хе... Для нас лич­но­сти, по­доб­ные от­цу Пет­ру, все­гда бу­дут свет­лы­ми ма­я­ка­ми, од­но вос­по­ми­на­ние о ко­то­рых все­гда бла­го­твор­ней­шим об­ра­зом станет дей­ство­вать на нас и бу­дет охра­нять нас от оши­бок, от сла­бо­сти, от па­де­ний...» [Брон­зов Алек­сандр Алек­сан­дро­вич (1858-1919), ду­хов­ный пи­са­тель. Обу­чал­ся в Нов­го­род­ской ДС и СПбДА, был пре­по­да­ва­те­лем Кур­ской ДС и СПбДС. С 1894 г. со­сто­ял про­фес­со­ром СПбДА по ка­фед­ре нрав­ствен­но­го бо­го­сло­вия. Опуб­ли­ко­вал око­ло 950 ста­тей, в ос­нов­ном по во­про­сам эти­ки. Со­чи­не­ния: «Ари­сто­тель и Фо­ма Ак­ви­нат в от­но­ше­нии к уче­нию о нрав­ствен­но­сти»; «Прп. Ма­ка­рий Еги­пет­ский. Его жизнь и ми­ро­воз­зре­ние» (док­тор­ская и ма­ги­стер­ская дис­сер­та­ции, 1899); пе­ре­во­ды прп. Иоан­на Да­мас­ки­на и свт. Иоан­на Зла­то­уста] «Жи­тия но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских ХХ ве­ка. Ян­варь». Тверь. 2005. С. 156-162.

Священномученик Николай Евдокимович Восторгов (1875-1930), священник. Память 19 января, в Соборе новомучеников и исповедников Соловецких, Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской, Соборах Архангельских и Нижегородских святых. Родился 21 декабря 1875 года в селе Никологорский погост Вязниковского уезда Владимирской губернии в семье псаломщика Евдокима Восторгова. Окончил духовное училище. В 1915-1927 годах служил псаломщиком в погосте Горица Вязниковского уезда Владимирской губернии. В 1927 году рукоположен в сан диакона к храму села Дедово, Муромского уезда Владимирской губернии. В том же году рукоположен в сан священника ко храму с. Голенищево Владимирской губернии, в конце 1927 года переехал служить в с. Чулково Нижегородской области. В августе 1929 года арестован в селе Чулково. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ в ноябре 1929 года обвинило его во «враждебном отношении к мероприятиям советской власти в области колхозного строительства», приговорив к 3 годам концлагерей. Держался на допросе достойно, ни себя, ни других не оговорил, виновным себя не признал. Сидел сначала в тюрьме города Мурома, затем был выслан в Соловки. В условиях Соловецкого лагеря особого назначения прожить долго не смог и через два с половиной месяца, 1 февраля 1930 года скончался. Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 г. В 2018 году его имя внесено в список собора святых Архангельской митрополии.
Игу­мен Да­мас­кин (Ор­лов­ский). Му­че­ник Фе­о­дор ро­дил­ся 22 ап­ре­ля 1874 го­да в се­ле Си­до­ров­ском Зве­ни­го­род­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стья­ни­на Фе­до­ра Гу­се­ва. Пер­во­на­чаль­ное об­ра­зо­ва­ние он по­лу­чил в сель­ской шко­ле. Как име­ю­ще­го боль­шой ав­то­ри­тет сре­ди кре­стьян, Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча в 1912 го­ду из­бра­ли сель­ским ста­ро­стой, и он был на этой долж­но­сти до за­хва­та вла­сти боль­ше­ви­ка­ми, ко­гда все до­ре­во­лю­ци­он­ные уста­нов­ле­ния и го­судар­ствен­ные прин­ци­пы бы­ли раз­ру­ше­ны. Брат Фе­до­ра Гу­се­ва был чле­ном цер­ков­но­го со­ве­та и каз­на­че­ем в Ни­ко­ла­ев­ском хра­ме в Си­до­ров­ском. В кон­це 1920-х го­дов рас­по­ря­же­ни­ем Ста­ли­на кре­стьян ста­ли за­го­нять в кол­хо­зы, и пле­мян­ник Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча ушел ра­бо­тать в кол­хоз бри­га­ди­ром; ис­пу­гав­шись бли­зо­сти от­ца церк­ви, он по­тре­бо­вал от него, чтобы тот вы­шел из цер­ков­но­го со­ве­та; на его ме­сто в цер­ков­ный со­вет во­шел в 1929 го­ду Фе­дор Фе­до­ро­вич. В 1933 го­ду Фе­до­ра Гу­се­ва и свя­щен­ни­ка Ни­коль­ской церк­ви при­влек­ли к от­вет­ствен­но­сти по лож­но­му до­но­су, в ко­то­ром до­нос­чи­ца утвер­жда­ла, что буд­то бы свя­щен­ник и каз­на­чей оскор­би­ли ее. Суд, од­на­ко, не при­знал ее об­ви­не­ния ос­но­ва­тель­ны­ми и вы­нес оправ­да­тель­ный при­го­вор. Во вто­рой раз Фе­дор Гу­сев был при­вле­чен к от­вет­ствен­но­сти в 1935 го­ду за про­па­жу из хра­ма неко­то­рых ве­щей из цер­ков­ной утва­ри, об­ви­нен в недо­смот­ре и при­го­во­рен к од­но­му го­ду услов­но. В пер­вой по­ло­вине 1937 го­да ста­ло яс­но, что го­не­ния на Цер­ковь уси­ли­ва­ют­ся мно­го­крат­но, и сын Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча стал уго­ва­ри­вать его, чтобы он ушел из церк­ви, так как вла­сти хо­тят аре­сто­вать его.

- Ухо­ди отец из церк­ви, - ска­зал он, - под те­бя под­би­ра­ют клю­чи, те­бя отец за­бе­рут и по­са­дят, и на нас бу­дет «пят­но».
- Не уй­ду я из церк­ви, - от­ве­тил Фе­дор Фе­до­ро­вич, - я от Бо­га не от­ка­жусь. Я пой­ду за Бо­га, а не за ху­ли­ган­ство, пусть под­би­ра­ют клю­чи.
В ав­гу­сте 1937 го­да в се­ло при­е­ха­ли со­труд­ни­ки НКВД и ста­ли вы­зы­вать кре­стьян, спра­ши­вая о Фе­до­ре Гу­се­ве, не ве­дет ли тот ан­ти­со­вет­скую де­я­тель­ность и аги­та­цию. Боль­шин­ство кре­стьян за­яви­ло, что ни­че­го по­доб­но­го от него не слы­ша­ли; их со­труд­ни­ки НКВД сра­зу же от се­бя про­гна­ли. Но на­шлись те, кто со­гла­сил­ся под­пи­сать то, что хо­те­лось по­лу­чить от них НКВД; сре­ди лже­сви­де­те­лей ока­зал­ся и пле­мян­ник Фе­до­ра Гу­се­ва. Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча аре­сто­ва­ли 21 ав­гу­ста 1937 го­да и за­клю­чи­ли сна­ча­ла в ка­ме­ру пред­ва­ри­тель­но­го за­клю­че­ния при ми­ли­ции в Го­ли­цы­но, а за­тем от­пра­ви­ли в тюрь­му в Зве­ни­го­род и здесь по­са­ди­ли в под­вал. На­ча­лись до­про­сы. Сле­до­ва­тель по­ин­те­ре­со­вал­ся, ко­гда Фе­дор Фе­до­ро­вич был из­бран в чле­ны цер­ков­ной два­дцат­ки. Фе­дор Фе­до­ро­вич от­ве­тил, что он был из­бран в 1929 го­ду каз­на­че­ем, ка­ко­вым оста­ет­ся и до на­сто­я­ще­го вре­ме­ни. Вы­дан­ные пред­се­да­те­ля­ми сель­со­ве­та и кол­хо­за ха­рак­те­ри­сти­ки гла­си­ли, что Фе­дор Гу­сев «на­пи­тан ре­ли­ги­оз­ным ду­хом», что он «ак­тив­ный цер­ков­ник, член цер­ков­но­го со­ве­та (бес­смен­ный)... ра­бо­та­ет в кол­хо­зе хо­ро­шо, кро­ме празд­ни­ков (вос­кре­се­нье и дру­гие)».
- Вы об­ви­ня­е­тесь в том, что про­во­ди­те сре­ди ве­ру­ю­щих контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность, на­прав­лен­ную про­тив су­ще­ству­ю­ще­го строя. След­ствие тре­бу­ет от вас дать прав­ди­вые по­ка­за­ния!.. - по­тре­бо­вал сле­до­ва­тель.
- Ни­ко­гда я сре­ди на­се­ле­ния контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти не про­во­дил, - от­ве­тил Фе­дор Фе­до­ро­вич.
От сви­де­те­лей сле­до­ва­тель знал, что осо­бо чти­мой свя­ты­ней в Ни­ко­ла­ев­ском хра­ме бы­ла Бо­го­люб­ская ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри в бо­га­то укра­шен­ной ри­зе, с па­на­ги­ей с ча­сти­ца­ми мо­щей, на празд­но­ва­ние 1 июля съез­жа­лось ото­всю­ду мно­го ду­хо­вен­ства и ве­ру­ю­щих. Ду­хо­вен­ство со­би­ра­лось по­сле служ­бы на тра­пе­зу в до­ме Фе­до­ра Гу­се­ва.
- Кто у вас был в до­ме 1 июля 1937 го­да, и для ка­кой це­ли со­би­ра­лись эти лю­ди? - спро­сил его сле­до­ва­тель. Фе­дор Фе­до­ро­вич от­ве­тил, что съез­жа­лись свя­щен­ни­ки из со­сед­них при­хо­дов, но раз­го­во­ров на по­ли­ти­че­ские те­мы не бы­ло.
- Ко­гда еще у вас со­би­ра­лись в до­ме слу­жи­те­ли ре­ли­ги­оз­но­го куль­та? - спро­сил сле­до­ва­тель.
- Кро­ме 1 июля 1937 го­да у ме­ня со­би­ра­лись... 1 июля 1936 го­да.
- След­стви­ем уста­нов­ле­но, что вы вме­сте с дру­ги­ми цер­ков­ни­ка­ми про­во­ди­те контр­ре­во­лю­ци­он­ную де­я­тель­ность, на­прав­лен­ную про­тив су­ще­ству­ю­ще­го со­вет­ско­го строя. Тре­бую от вас прав­ди­вых по­ка­за­ний по дан­но­му во­про­су!
- Контр­ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти, на­прав­лен­ной про­тив су­ще­ству­ю­ще­го со­вет­ско­го строя, я не про­во­дил и не про­во­жу.
Этим до­про­сом след­ствие бы­ло за­вер­ше­но. Все это вре­мя род­ствен­ни­ки Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча но­си­ли ему в тюрь­му пе­ре­да­чи, их при­ни­ма­ли, но сви­да­ния не да­ва­ли, од­на­ко, ино­гда им уда­ва­лось пе­ре­го­во­рить с ним через тю­рем­ное ок­но. И вот од­на­жды Фе­дор Фе­до­ро­вич ска­зал до­че­рям, чтобы они не уез­жа­ли, оста­лись, так как сей­час аре­сто­ван­ных бу­дут пе­ре­во­зить в Моск­ву. Вско­ре вы­ве­ли из тюрь­мы трех за­клю­чен­ных и сре­ди них Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча и по­са­ди­ли в ку­зов гру­зо­ви­ка, чтобы вез­ти на стан­цию. До­че­ри Фе­до­ра Гу­се­ва по­пы­та­лись уго­во­рить на­чаль­ни­ка кон­воя, чтобы он раз­ре­шил им сесть вме­сте с от­цом в гру­зо­вик, но тот от­ка­зал, и им при­шлось бе­жать вслед за гру­зо­ви­ком до стан­ции. На стан­ции Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча по­са­ди­ли в ва­гон, ку­да при­стро­и­лись без би­ле­та и де­вуш­ки, а до­ро­гой он им рас­ска­зал, как шло след­ствие, в чем его об­ви­ня­ют, и кто вы­сту­пил про­тив него лже­сви­де­те­лем и ого­во­рил его. Ко­гда по­езд при­был в Го­ли­цы­но, за­клю­чен­ных пе­ре­са­ди­ли в дру­гой со­став. До­че­ри Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча всю до­ро­гу про­пла­ка­ли и, ко­гда от­ца пе­ре­са­жи­ва­ли в дру­гой ва­гон, спро­си­ли ми­ли­ци­о­не­ра:
- За что его взя­ли?
- Сей­час, до­чень­ки, толь­ко и са­жа­ют ни за что, - от­ве­тил тот.
Фе­до­ра Фе­до­ро­ви­ча от­пра­ви­ли сна­ча­ла в Бу­тыр­скую тюрь­му в Москве, а за­тем в Та­ган­скую. 11 ок­тяб­ря 1937 го­да трой­ка НКВД при­го­во­ри­ла его к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре, и он был от­прав­лен в Бла­го­ве­щенск, где в те­че­ние неко­то­ро­го вре­ме­ни ра­бо­тал сто­ро­жем на ого­ро­де конц­ла­ге­ря. Фе­дор Фе­до­ро­вич Гу­сев скон­чал­ся в Югво­сто­кла­ге 1 фев­ра­ля 1940 го­да и был по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле.