Казеной-Ам. Лазурный берег Чечни
Чеченские рассказы продолжаются) Прошлая часть закончилась вечером моего второго дня в Грозном. Аслан, Абдулла и Рамзан научили меня играть в "козла" и переименовали в Саида :) На следующее утро я попрощался с женой и детьми Аслана - и тот отвез меня на автостанцию возле площади Минутка. В селе Ведено меня должен был встретить старый друг Аслана, Сурхо. А дальше мне предстояло знакомство с самым большим и красим горным озером Северного Кавказа - Казеной-Ам.
- Я тебе завидую даже, - говорит Аслан. - Было бы время сегодня - сам бы туда вырвался. Там красота! Погода, правда, не очень. Но ничего, доберетесь. Может, в горах, наоборот солнце... А на Сурхо можешь рассчитывать. Он парень хороший, и друг надежный. Ну давай, увидимся.
Обнимаемся на прощание. Аслан уезжает по своим делам. Я жду отправления своего рейса на автовстанции. Отсюда уходят маршрутки в большую часть районов Чечни (хотя больше всего народу, кажется, едет в дагестанский Хасавьюрт, где расположен крупнейший кавказский рынок; туда же зазывают ехать и многочисленные таксисты).
Наконец, водитель наполняет свой пепелац пассажирами - и мы едем. Дорога до Ведено хорошая, ехать всего около часа. Проезжаем уже знакомый мне Аргун. Оставляем в стороне Шали - родной город хорошего чеченского писателя Германа Садулаева (который, впрочем, лично Рамзаном Кадыровым, был объявлен не-чеченцем и даже не-человеком; рекомендую, кстати,интервью с Германом: интересный взгляд на современную Чечню). Сразу за Шали - Сержень-Юрт. Здесь трасса уходит от степных равнин. С двух сторон к дороге подступают горы.
Вспоминаю свою дорогу на Кавказ. Водитель, который подвозил меня до Минвод (русский парень, контуженный в Чечне и ненавидящий чеченцев), дал мне послушать песню чеченского барда Тимура Муцураева "Сержень-Юрт":
- Сука, конечно, та еще. Но музыка хорошая. Знаешь, этого Муцураева и чехи слушали на позициях, и наши. Что-то есть в нем такое... Он же тоже воевал. Ранили его, вроде бы, наши, как раз под Сержень-Юртом.
Рассматриваю знаменитое село. Здесь, как и в Грозном, руин больше нет (по крайней мере, на центральной улице). Кругом - новые дома из красного кирпича. Только на старых воротах - уже привычные мне по Грозному узоры пулевых отверстий.
Выезжаем из села. Дорога вьется над неглубоким ущельем, по дну которого бежит река. Молодой парень в камуфляже, который до того сидел молча, поворачивает ко мне. Спрашивает, откуда я. Знакомимся. Мой собеседник служит в кадыровском батальоне "Юг".
- Ну и как сейчас здесь обстановка, спокойно? Или есть еще боевики?
- Мы сами боевики неплохие, - улыбается парень. - А этих - шайтанами называем. Есть еще, немало есть - вон видишь за окном зеленка какая? Там и сидят. Веденский район - один из самых горячих. В Ведено до сих пор полк Самарского ОМОНа стоит. Скоро, правда, их выведут, только наши останутся.
Подъезжаем к Ведено - древнему центру Ичкерии (да, именно так: Ичкерия это, изначально, один из исторических регионов большой Чечни - Нохчичьой - и только Дудаев сделал этот топоним названием всей страны). Веденцы, не без своеобразной гордости, называют свое селение местом, откуда начинались все кавказские войны. В середине XIX века здесь находилась резиденция воинственного имама Шамиля (который, кстати, был по национальности аварцем, а не чеченцем). А в 1965 году в ауле Дышне-Ведено, на южной окраине селения, родился другой Шамиль, Басаев. В 80-е и 90-е годы Ведено было одним из главных центров чеченского сепаратизма. А после прихода хаттабовцев - ваххабизма. В обе военные кампании селение равняли с землей артиллерией и авианалетами... Местные жители могут упомянуть в разговоре все эти исторические события. Но углубляться в военные подробности, обычно, не хотят - что не удивительно.
...До автостанции мы не доехали. Посреди улицы стоит ОМОНовский УАЗик, преграждая путь. Рядом с ним - служивый с автоматом. Пассажиров высаживают, мы идем до автостанции пешком, по соседней улице. Выхожу на площадь. От старенького "мерседеса" (почти такого, как у Аслана) в мою сторону идет худощавый мужчина с добродушным лицом.
- Это ты, наверное, Саид? Ну здравствуй! Я Сурхо. А почему вас до автостанции не довезли?
Рассказываю об УАЗике посреди улицы.
- А, ясно... Ну это у нас бывает, не обращай внимания... Ладно, тебе же в дорогу нужно будет купить что-то. Пойдем на рынок.
Оставляю в машине вещи. Сурхо знакомит меня со своим друзьями - усатым добряком Хамзатом и степенным седовласым Сулейманом. Вместе идем в крытое здание рынка. Внутри все выглядит по-восточному колоритно (жалею, что оставил в машине фотоаппарат; да и вообще, как выяснится позже, ни одного снимка в Ведено я так, за все время, и не сделаю). Колорита добавляют и вьетнамские торговцы (да, самые натуральные вьетнамцы - а что вы думаете, в Чечне тоже есть свои гастарбайтеры :)
Накупаем разной снеди (несмотря на мои обоснованные подозрения о том, что за два дня, которые я собираюсь провести на озере, я столько не съем). Все мои попытки расплатиться самостоятельно, Сурхо строго пресекает :) Берем пива ("Там такая дорога, - смеется Сурхо, - без пива страшно будет ехать"). Уже на выходе из рынка, на одном из прилавков, я замечаю полиэтиленовые пакетики, в которые упакована странная темно-зеленая субстанция. Нет, это был не гашиш :) Это, как выяснилось, насвай, дешевый жевательный табак, вымоченный (для лучшей всасываемости) в гашеной извести. Иногда, по слухам, вместо извести используют куриный помет и другие не менее аппетитные вещи :) Сурхо, видя мою заинтересованность, покупает для меня несколько пакетиков с разными сортами... Ну что я вам скажу: для знакомства с местным колоритом эту штуку, конечно, можно попробовать - но тем, кто употребляет насвай регулярно, я не завидую. Довольно гадкая штука, откровенно говоря. (Потом, уже на российско-украинской границе, когда багаж всех пассажиров моего автобуса почему-то будут дотошно осматривать, с применением служебной собаки, я вспомню, что у меня в рюкзаке все еще валяется два пакетика с этим подозрительным зельем. Придется немного понервничать - хоть официально насвай в России пока и не запрещен :).
Наконец, нагруженные пакетами с продуктами (кроме всего прочего, был и огромный арбуз) мы садимся в машину и едем на озеро. Расспрашиваю Сурхо и Хамзата о местной жизни. Конечно, интересуюсь и басаевским прошлым.
- Басаев? - улыбается Сурхо. - А ты знаешь, что мы с ним одноклассниками были? Нормальный был парень, отличник. Только в карты плохо играл. Я ему шестерки на погоны вечно оставлял... Только послушай меня - тон Сурхо становится серьезным. - Когда на озеро приедешь, останешься там, - лучше про Басаева ни с кем не говори. По разному могут отнестись, сам понимаешь... Там вообще от туристов издалека отвыкли. С рюкзаками в последние годы одни шайтаны ходили... А тебя туда я привезу. Ты мой гость, я за тебя отвечаю. Так что не подведи. Договорились?
Больше мы к этим спорным темам не возвращаемся. За окном начинаются такие пейзажи, что лучше поговорить о них :) Дорога уходит все выше в горы, асфальт заканчивается. Въезжаем в селение Харачой. Здесь - первая достопримечательность на пути - родник "Коса невесты". С ним связана какая-то древняя и красивая кавказская легенда (ТМ), но я ее к сожалению, забыл :) Поэтому - вот вам просто фотография. Справа - Сурхо, слева Сулейман, в центре - некто petrowsky. Сзади - легендарный родник)
Рядом - памятник харачойскому Нестору Махно, абреку Зелимхану, терроризировавшему здешних богатеев в начале XX века.
Интересный был дядька. В 1901 году (сбежав из Грозненской тюрьмы, где он сидел за осуществление кровной мести), становится вожаком абреков - кавказских Робин Гудов, совершавших налеты на банки, казенные учреждения и богатые усадьбы. В 1905 году возглавляет крупное крестьянское восстание. В ближайшие годы его группа смогла убить начальников Грозненского и Веденского военных округов, осуществлявших гибельный для беднейших крестьян проект по землеустройству; ведут полноценную партизанскую войну и в горных, и в степных районах. А с 1911 года, установив отношения с ростовскими анархистами и узнав, что «царь не только чеченцам зло делает», харачойский «батька» скрепляет свои послания печатью с надписью «Группа кавказских горных террористов-анархистов. Атаман Зелимхан». 12 лет он оставался неуловим для властей. Окружить и убить Зелимхана властям удастся только в 1913 году, с помощью местного предателя, указавшего карателям его точное место расположения.
Фотосессия продолжается. Я, вообще-то, очень не люблю позировать. Но на Кавказе гость не должен спорить с принимающей стороной, которая хочет запечатлеть его на фоне достопримечательностей. Так что приходится чувствовать себя обезьянкой на пляже - но терпеть и выполнять все распоряжения людей, завладевших моим фотоаппаратом :)
Но вот, знакомство с историческим местом, наконец-то, закончено - и мы выезжаем из села. Дальше - километров двадцать трассы на Казеной-Ам. Погода, тем временем, портится. На солнце в горах пока рассчитывать пока не стоит.
- Ну вот, сейчас увидишь, что такое настоящая кавказская дорога - заговорщически посмеиваются мои спутники.
И ведь не обманули, действительно увидел :) Когда-то давно у меня захватывало дух на крымских серпантинах... Серпантины отдыхают, скажу я теперь) Настоящая горная дорога - это гравийная ленточка между осыпающимися скалами и ущельем в триста метров глубиной. Безо всяких столбиков и отбойников, естественно - их придумали трусы :) А еще, для полноты впечатлений - обязательно, чтобы твой водитель, непринужденно отхлебывая пиво из баночки, обгонял на повороте колонну машин, приговаривая: "Ну что они там сигналят? А, это грозненские, наверное. Они думают, что мы пьяные. А мы ж не пьяные - мы просто местные, мы по горам ездить умеем". :)
Да, грозненские водители теперь кажутся прямо таки боязливыми перестраховщиками. Все познается в сравнении) Но пытаюсь не нервничать и воспринимать все происходящее как веселый туристический аттракцион. Даже делаю пару фото - не слишком качественных, но хоть немного передающих атмосферу этой дороги.
Да, кстати, именно по этой дороге в 1999 году одноклассник Сурхо вел свои войска в поход на Дагестанский Ботлих.
Наконец, ущелье полностью застилает туман. Становится не так страшно (потому что уже не видно что там внизу :)
Останавливаемся передохнуть у развилки дорог на горном перевале. Прямо - на озеро. Налево - на Ботлих. Молитвенная комната для тех, кто проехал предыдущий участок дороги, пожалуй, очень уместна)
- Добро пожаловать в Дагестан, - говорит Сурхо. - Официально, по карте, это их территория. И северный берег озера - тоже. Правда, когда вторая война была, и басаевцев от границы погнали, дагестанцы весь этот район решили к себе присоединить. Наши башни древние начали взрывать - чтобы памяти не оставалось. Правда, потом Кадыров их на место поставил. Теперь, наоборот, Чечня всю местность контролирует. И неважно уже, что там на карте нарисовано.
После развилки дорога кольцами спускается в долину. Мы въезжаем в озерный край - исторический регион Чеберлой, один из самых отдаленных и труднодоступных в Чечне.
Перед озером - кошара пастуха по имени Абубакар (да, магазинчик тоже его; и даже бензином здесь можно перехватиться :) Заезжаем к нему в гости. Абу угощает нас чаем и двумя сортами вкуснейшего свежего сыра.
Следующее фото (как и некоторые другие) немного нарушает хронологию - оно сделано два дня спустя. Ну да неважно. А ну-ка, сможете сразу догадаться, кто на этом групповом портрете не чеченец? (кроме меня, конечно)?
Считается, что некоторые чеченские тейпы ведут происхождение от представителей разных народов - грузинов, аварцев, турок и даже, как ни странно, русских. Может быть, именно поэтому чистокровные нохчи могут иметь совершенно непохожую внешность. Есть среди них и смуглые брюнеты, и светловолосые здоровяки, которые, на первый взгляд, мало отличаются от уроженца какого-нибудь Брянска. А вот не чеченец на фото выше - хозяин кошары, Абубакар (второй справа). Он андиец - представитель одного из многочисленных малых народов Дагестана. Именно андийцы и аварцы, спустившиеся со своих каменистых склонов в плодородные долины Чечни, в основном, и пасут здешние стада. Чеченцев среди пастухов немного ("Наши - гордые сильно, - ухмыляется Сурхо. - Не хотят этим заниматься"). Хотя напарник Абубакара, все-таки, чеченец. Этот удивительный человек с лицом сельского забулдыги так и не закончил школу. Но может, практически бесконечно, цитировать на память Хайяма, Низами, Гамзатова и - с особым удовольствием - Высоцкого. С Рамзаном я чуть позже познакомлю вас ближе)
А это - помощница пастухов, Люська.
Несмотря на внушительные размеры - добрейшее существо (во всяком случае, когда в кошаре все спокойно). Кстати, зверюге на фото всего 6 месяцев. Интересно, до каких размеров Люська доросла сейчас.
А их Люська охраняет от волков и абреков:
И их:
Ну и этих товарищей, заодно:
За кошарой - необычные курганы. Это горы камней, которые столетиями складывали сюда пастухи, очищая пастбища.
По этому пастбищу бежит маленькая речка Харсум. Когда-то, давным-давно, землетрясение вызвало на хребте Кашкерлам обвал, запрудивший эту речушку. Так и появилось озеро Казеной-Ам. По легенде, там, где сейчас дно озеро, раньше было селение, в котором жили богатые, но негостеприимные люди. Аллах послал туда ангела под видом нищего старика. А то, что произошло дальше, местами очень напоминает историю о библейском Лоте и его непутевой жене... Впрочем, не буду все пересказывать. Пусть лучше за меня это сделает упомянутый уже Рамзан.
Click to viewВ конце ролика разговор идет о спорах по поводу глубины озера. Уже перед моим отъездом на Казеной прибудет группа исследователей-аквалангистов от Казанского университета. Многие надеялись, что им таки удастся отыскать на дне остатки легендарного селения. Но вроде бы, ничего нашли.
Ах да, я ведь так, до сих пор и не показал вам само озеро :) До него уже совсем рукой подать. Прощаемся с Абубакаром и Рамзаном, едем. Итак, озеро Казеной-Ам (в других прочтениях - Кезенойам, Эйзенам, а на некоторых советских картах даже скучное Голубое и многообещающее Большое Форельное). Находится на высоте 1869 м над уровнем моря. Длина береговой линии - 10 километров... Да ну их к черту, эти цифры. Просто посмотрите.
На озеро, несмотря на холодную погоду, приезжают отдохнуть целыми семьями. "Смотри-смотри, - Аслан резко останавливает машину, - лезгинку танцуют. Фотографируй скорее"! Ну отчего бы и не сфотографировать)
Двигаемся дальше, к главным центрам озерной цивилизации. Они - на западной оконечности озера.
Слева на фото - строящийся дом отдыха (бывшая олимпийская база гребцов). А в центре - там где можно разглядеть желтый шатер - местное кафе. Туда мы и отправимся.
Сурхо знакомит меня с главным человеком на озере - Муаммадом, владельцем кафе. ("Есть, конечно, еще Лечи, глава сельсовета. Но Муаммад все равно главнее" :)
Работницы кафе расставляют на стол угощение (конечно, бесплатное), рассказывает о своем хозяйстве. Условия для бизнеса здесь не самые простые. Электричества здесь нет (много лет уже тянут ЛЭП из Дагестана - но, из-за сложных отношений между республиками, процесс затягивается). Работу кафе обеспечивает дизельный генератор. А ближайшее место, где ловит мобильная связь - километрах в десяти отсюда, возле школы в селе Макажой. Вот оно, благословенное место, пока что не испорченное цивилизацией :) Дела в кафе в этом году идут не очень - из-за редкостно холодного и дождливого лета приезжих меньше чем обычно. А совсем скоро начнется рамаданский пост - и их вообще почти не будет... Но Муаммад не унывает. Надеется, что базу отдыха, все-таки, когда-нибудь достроят - и все станет по-другому.
...Но соленый калмыцкий чай с молоком и маслом допит - и я снова вынужден перейти в режим обезьянки на пляже :) Итак, фото на фоне озера № 1. Второй слева - турист из Украины, который прекрасно осознает, как нелепо он выглядит. Второй справа - Главный человек на озере, Муаммад.
Этим все не закончилось. Не успел я снять папаху и бурку, как Муаммад схватил за руку проходящего парня. "А ну-ка, дай пистолет на минуту. Гостю сфотографироваться надо"! Ох уж это кавказское гостеприимство)
Наконец, все традиционные детали гардероба испробованы, и мы идем на экскурсию к строящейся базе. Нижнюю дорога по берегу озера из-за постоянных осадков оказалась под водой. Поднимаемся выше.
В довоенные времена здесь была база советской олимпийской сборной по академической гребле. Окруженное горами озеро, на котором никогда не бывает волн (но есть незаметные течения, которые непросто преодолеть) было идеальным местом для тренировок. А в конце 90-х в заброшенном здании размещался тренировочный лагерь басаевцев. Правда, когда по базе выпустили ракету с воздуха, боевиков там уже давно не было. Там жили беженцы из Грозного. "А в программе «Время» все равно сообщили, что уничтожена база боевиков, - вздыхает Сурхо. - Какая им там разница, кого здесь убили".
Посмотреть на Яндекс.Фотках
После войны новые чеченские власти смогли договориться с Олимпийским комитетом о восстановлении спортивной базы. Под это дело должны были выделить большой транш. Получив его первую часть, начали работы - сначала отремонтировали дорогу на озеро (трудно поверить - но еще недавно она была в гораздо худшем состоянии), потом начали отстраивать здание. Но потом кто-то из "больших людей" предъявил свои права на землю, началось долгое разбирательство - и строительство заглохло. Остаток транша (а вместе с ним - и часть большая часть зарплат, обещанных рабочим) уплыли куда-то очень далеко от Чеберлоя... Потом решили строить обычную турбазу вместо спортивной (И, судя по последним новостям, есть шанс, что стройка, все-таки, когда-нибудь закончится; даже электричество уже провели).
Сурхо показывает место, где я могу остановиться - огороженный участок с маленьким домиком и сарайчиком, прямо над кафе. Этот отшельничий приют принадлежит районному пенсионному фонду, где работают родственники Хамзата. Домик закрыт - хозяева в Ведено. Ничего, я не гордый, могу и в сарайчике переночевать. Главное, что есть крыша над головой на случай дождя. Поначалу, правда, немного смущает внешний вид металлических листов, которыми закрыт вход. Но ничего, это обычные детали чеченского интерьера)
Сурхо и его товарищам пора ехать домой. Договариваемся, что они заберут меня через два дня. Сурхо дает последние наставления: "Можешь вокруг озера погулять, можешь искупаться. Только лучше отойди куда-нибудь подальше, чтобы женщин не смущать. И осторожно - вода холодная. Можешь окрестности посмотреть - тут рядом селение Хой, древняя крепость. Только, если соберешься идти куда-то далеко - зайди к Муаммаду, предупреди".
Ребята уезжают, я обустраиваюсь на новом месте. Тучи, наконец-то, уходят. Можно и искупаться. По дороге на озеро обнаруживаю заросшую травкой и цветочками воронку от взрыва бомбы.
Нахожу, как и советовал Сурхо, уединенное место. Но даже там меня встречает строгая предупреждающая табличка. Обратите внимание на название организации, цитирующей Пророка)
Противоположный берег озера усеян названиями селений и городов, из которых на озеро приезжают гости. Надписи выложены из больших каменных валунов. Это вам не "Здесь был Петя" на заборе гвоздиком выцарапывать :)
Возвращаюсь в кафе - зярядить батареи от фотоаппарата. Муаммад предлагает мне взять надувную лодку, поплавать по озеру. Компанию мне составляют двое веселых отдыхающих.
Возвращаюсь в свое временное жилище, пора ужинать (надо же что-то решать с приобретенной Сурхо провизией :). А на долину опять - очень быстро - наползает туман.
Уже в темноте возвращаюсь в кафе, забрать батареи. За столиками нет никого кроме Муаммад и худого старик с цепким взглядом. Муаммад приглашает меня присесть. Здороваюсь со стариком.
- Я рассказал, что ты из Донецка, - говорит хозяин кафе. - Мой друг знал одного твоего земляка.
- Алик Грек. Его уже нет в живых, - продолжает старик, отхлебывая очень крепкую настойку на каких-то целебных травах, которую Муаммад разлил по стаканам.
Удивляюсь такому знакомству. Алик Грек (Ахать Брагин) - был главным донецким "авторитетом" начала 90-х, основателя империи, которая позже отойдет его младшему родственнику Ринату Ахметову. В 1995 году Грека взорвут на трибуне стадиона (совсем как старшего Кадырова девять лет спустя).
- Знакомься, - усмехается Муаммад, - это Красавчик. - В свое время был известным картежником. На черноморском побережье работал.
Старик молча улыбается, покачивая головой.
- А с Ринатом Ахметовым не были знакомы? - спрашиваю я. - Он, вроде бы, тоже по этой части был.
- Нет, Ринат молодой, мы из разных поколений.
Целебная настойка пьется хорошо. Загадочный Красавчик становится более разговорчивым. Рассказывает о том, почему среди вайнахов нет ни одного вора в законе.
- Чеченец мог положенцем быть (то есть, авторитетом который может решать вопросы, относящиеся к компетенции воров, во время их отсутствия). Но вором - никогда. Потому что воров крестят. А мы не можем креститься. А еще, если на зоне будут какие-то конфликты между чеченцем и арестантом другой нации - все нохчий за своего подпишутся. Даже если это будет не по понятиям.
...Поздно вечером возле к озеру подъехало несколько машин. Из них вышли сурового вида мужчины. Муаммад вышел встречать их, рассадил за столы. Потом подошел ко мне, тихо сказал: "Извини, тут люди из кадыровской гвардии приехали. Это не самые приятные люди. Ты лучше иди спать. Заходи с утра, позавтракаешь".
***
Спалось на озере хорошо. Так хорошо, что проснулся часа на два позже, чем собирался :) Спустился в кафе, мне принесли чепалгаш и калмыцкий чай (по-прежнему бесплатно). Познакомился с двумя русскими женщинами пенсионного возраста, приехавшими из Астрахани. Они тоже впервые в Чечне - гостят у знакомого. (Вот черт, думаю - теперь я здесь не единственный гость издалека :)
Когда женщины ушли, ко мне направился один из парней, которые играли в бильярд напротив. Попросил разрешения сесть за стол, расспросил о моем путешествии.
- А чем дома занимаешься? - спросил мой новый знакомый?
- Редактор на телевидении, в детской программой.
- Неет, не рассказывай, я знаю, кто ты на самом деле.
- Ну и кто же?
- Ты ФеЭсБешник, - заговорщически улыбнулся парень. - Я по глазам вижу.
- И что же у меня не так с глазами?
- У тебя всё так. У обычных людей глаза боятся. А у тебя не боятся... Ты что думаешь, я своих коллег не узнаю? Я из Урус-Мартановского отдела.
Раскрыв мою страшную тайну, парень возвращается к бильярдной партии. "Какие-то слишком болтливые в Урус-Мартане ФСБшники," - думаю я, и иду гулять вдоль озера.
Говорят, это место похоже на норвежские фьорды. Не знаю, на фьордах не был. А вот Казеной-Ам прекрасен.
На скалах и у воды - много красивых растений. Но лучше их не срывать. Некоторые из них занесены в Красную книгу. А борщевик кавказский (он на следующем фото) не занесен. Зато ядовит - вызывает сильные ожоги. Лучше полюбоваться им на расстоянии. Фоном послужит восточный, самый дальний от кафе и турбазы залив озера.
А на этом снимке, если хорошо присмотреться, можно увидеть коров, выбравших, похоже, самое романтичное место для водопоя.
А вот северный залив, с которого Казеной-Ам берет свое начало. Над ним нависает хребет Кашкерлам, породивший озеро своим обвалом. А внизу - кошара Абубакара. Нашли?)
Возвращаемся назад. Напоследок еще несколько живописных видов берегов самого большого - западного - залива.
На сегодня всё. А в следующем посте я покажу вам руинах древнего селения Хой, крепости долины Ансалта и кладбища жертв кровной мести. А еще расскажу о внезапном знакомстве с веденским пенсионным фондом в полном составе и о других интересных встречах. Не пропустите ;)
Читайте также:
Сентябрь Беслана
Салам Алейкум, Гlалгlайче. Мимолетное знакомство с Ингушетией
Привет, Чечня
Грозный. Часть вторая