Сын, первоклассник. Усердно сидит, корпит над своими прописями. Крепко держит карандаш, с силой чертит забавные крючочки, линии, закорючки, которые через несколько месяцев должны будут складываться в прописные буквы.
Прописи закончены. Следующее задание - раскраски. Рисунки, которые нужно обводить. В то время, когда я учился были только нудные прописи, но я почти уверен, что раскраски меня бы тоже не вдохновляли. Сын обводит контур рисунка простым карандашом и начинает раскрашивать. Я завороженно наблюдаю, как появляются толстые штрихи, рисунок становится цветным.
Вдруг, стержень карандаша ломается. Я улыбаюсь и забираю сломанный карандаш, беру точилку и иду точить карандаш, а сын берет другой и продолжает разукрашивать.
Стоя над ведром, легко вращаю точилку, вспоминаю себя в таком возрасте. Вспомнился отец, как он мне точил карандаши. Отец точил карандаши исключительно ножом. Нож был большим, с широким и острым как бритва лезвием. Таким ножом обычно разделывают мясо. Ловко, в четыре-пять движений и самое интересное: карандаш становится на лист бумаги и быстрыми движениями затачивается стержень, он делается острым, как игла. Странно, но в то время я совершенно не помню, что бы я видел точилки.
Я задумался и не заметил, как сломал точилкой стержень. Психанул, бросил в ведро точилку, достал кухонный нож и ловко, в четыре-пять движений заточил карандаш...