Святочный рассказ
Приближается Щедрый день. Я тут поработал немного и перевел по этому случаю на русский святочный рассказ чешского писателя Яна Пражачека. Всем, кому не хватает праздничного настроения, предлагаю на время отвлечься от курса рубля и ознакомиться с его творчеством. Я старался))
Щедрый вечер пани Скупой
Жила в Праге одна пани по фамилии Скупая, которая любила на всем экономить. И вот как-то под Рождество домочадцы попросили её сварить им ухи. Целого карпа она покупать не собиралась - ещё бы, входить в такие расходы! - но голову рыбью, думала, она уж как-нибудь раздобудет бесплатно. Да покрупнее. Чтобы супчик вышел наваристый.
А рядом с её домом, у выхода из метро пару дней назад как по заказу началась предпраздничная продажа карпов. Здесь установили несколько больших пластиковых чанов с водой, в которой плавали рыбины различной величины. Рядом стоял, покрытый клеенкой стол, служивший одновременно плахой и прилавком. То есть с одной стороны на нём лежала большая разделочная доска, молоток для оглушения рыбы, шпатели для чистки чешуи, нож для разделки и большой острый тесак, чтобы одним махом рубить рыбьи головы. А сами головы выстроились рядком на другом конце стола и, несмотря на разницу в размерах, продавались каждая по 10 крон.
Пани Скупую это буквально выводило из себя. Как можно брать деньги за головы, если они уже были куплены другими покупателями, платившими за полный вес рыбы, но пожелавшими за ненадобностью добровольно от них отказаться? Вчера она даже не сдержалась и высказала свою претензию круглолицему щетинистому продавцу. Но тот лишь быстро улыбнулся ей в ответ и заметил, что берёт символические 10 крон за своё искусство. При этом он взмахнул страшным тесаком, и очередная рыбья голова отделилась от туловища. «Видите? - с гордостью сказал продавец. - Чистая работа!»
Однако пани Скупую это не убедило. И вот она решила договориться с соседкой, у которой была большая семья с множеством родственников, съезжающихся к ним в Щедрый день на праздничный ужин, гвоздём коего всегда был карп, тушеный в пивном маринаде. Пани Скупая и сама была не прочь полакомиться чем-нибудь в том же духе, или хотя бы просто пожарить рыбу с чесноком и с лимоном, но скупость никогда не позволяла ей зайти в своих фантазиях дальше ухи из рыбьей головы. Причем без всяких излишеств в виде молок, икры и прочего. Из года в год она заставала соседку пани Каченову приносящей под Рождество домой рыбину с отрезанной головой и мысленно всегда возмущалась такой чудовищной расточительности. Но в это раз она решила ею воспользоваться.
- Пани Каченова, - обратилась она к соседке, которую специально подстерегала на лестничной площадке, - не за карпом ли вы собрались?
- Ну да, - ответила та, - опять придется провести весь день за готовкой.
- И не говорите! А сметут всё за один присест!
- Ну да. Но, ведь в том-то и радость - видеть эти счастливые физиономии.
- Конечно, конечно. А могу я пойти с вами? Видите ли, я как-то заметила, что вы всегда оставляете рыбью голову.
- Это правда. Я просто столько всего готовлю на стол, что на уху у меня буквально не остается времени.
- Да, и вот я хотела спросить, вы не будете возражать, если продавец отрубит голову от вашей рыбы, как бы для вас, а потом я возьму её себе?
- Иисус Мария! Ну, какой вопрос? Конечно, пойдёмте. Кстати, мы с вами еще не говорили о том, что напекли своим к празднику….
Выяснилось, что пани Каченова успела изготовить для раздачи родственникам, друзьям и знакомым целую гору рождественской выпечки, как то: шоколадные колечки с кокосовой стружкой, песочные звёздочки с мятным кремом, шоколадные кубики с ананасом, миндальные колечки с белой глазурью, расписные пряничные колокольчики и ёлочки в купе с пряничными же кексами, ванильные рогалики с маслом, имбирные кружочки, миндальные шарики с сезамом, кулёчки с пралине, гусарские калачики с мармеладом, ракушки с ореховой пеной, старочешские медвежьи лапки и даже карамельные слёзы с глазурью из горького шоколада. Слушая весь этот с упоением оглашаемый список, пани Скупая только диву давалась, как можно так неразумно тратить свои деньги и время? И, главное, ради чего? Единственно, чтобы пустить пыль в глаза. Сама-то она поступила куда мудрее: испекла простые масляные полумесяцы на том маргарине, что в преддверии пекарского ажиотажа продавали с пятидесятипроцентной скидкой (не больше пяти пачек в одни руки). Хотя зачем покупать целых пять пачек, когда для того, чтобы почтить традицию вполне хватит и двух?
Пани Каченова всё ещё продолжала рассказывать о своих кулинарных изысках, когда женщины подошли к чану с карпами.
- Желаете рыбку покрупнее? - обратился к ним продавец, счищая ножом чешую с разделочной доски.
Пани Каченова улыбнулась.
- Да. Килограммов на пять. И ещё у меня будет просьбочка. Отрежьте ей голову, а то у меня дома нет такого большого ножа.
- С радостью, пани! - сказал продавец и взялся за прислонённый к бадье большой рыболовецкий сачок.
Секунд десять он что-то высматривал в воде, потом ловким движением опустил в нее инструмент и выудил большого трепыхающегося карпа.
- Как вам? - Спросил он, кладя рыбину на весы.
- В самый раз, - ответила пани Каченова, отсчитывая сумму и с удивлением обнаруживая, что по странному стечению обстоятельств в кошельке её оказалось до последней кроны именно столько денег, сколько с неё запросили.
Уложив рыбину на доску, продавец накрыл её голову тряпкой, примерился, оглушил молотком, и схватился за тесак.
В этот момент пани Скупая, которой почему-то казалось, что отрубая голову рыбине, продавец её непременно облапошит и рубанёт чуть ближе к жабрам, чем ей бы хотелось, подошла к самому столу и, увлечённая своими опасениями, сама не заметила, как склонилась к рыбе почти вплотную. Не заметил этого и продавец, так что когда он взмахнул своим тесаком, на прилавке вместе с рыбьей осталась лежать отрубленная голова пани Скупой.
- Вот те на! - Воскликнул несколько смутившийся продавец, обращаясь к пани Каченове. - Видите, куда приводит чрезмерное любопытство? Забирайте свою рыбу и помогите подруге добраться домой.
- А как же её голова? - Спросила пани Каченова в недоумении?
- Десять крон, пани. - Деловито ответил продавец. - Платите и забирайте.
- Хотя, удар был настолько ловким, что за него и все двадцать крон спросить не грех, - добавил он, чуть поразмыслив.
Пани Каченова вздохнула, пожелала продавцу счастливого Рождества, взяла под руку обезглавленную соседку, прихватила своего карпа и пошла домой, заранее предвкушая какое удовольствие она испытает, рассказывая родственникам эту назидательную историю в ожидании встречи с золотым поросёнком.
А в это время мэр Праги прогуливался по городу, размышляя о том, что завтра на Староместской площади он будет кормить всех желающих бесплатной ухой. Ему уже сообщили, что суп, над которым трудились сто поваров из ста лучших ресторанов практически готов. Сварен прекрасный бульон из рыбы с петрушкой, морковкой, лучком и сельдереем, добавлена икра с молоками, лавровый лист, душистый перчик, мускатный орешек и даже полбутылки хорошего французского коньяка. Всё, говорят, вышло отменно - вкусно и наваристо.
Но мэр отчего-то был неспокоен. Очень уж ему хотелось лично поколдовать над супом. Ведь он и сам был неплохим кулинаром, в редкие часы досуга любил приготовить друзьям говядину в укропном соусе, вкуснее которой не едали и в славящейся этим блюдом господе на выезде из Чешского Крумлова. Вот он увидел на прилавке отрезанную голову, и в его собственной голове мелькнула счастливая мысль.
- Эту я возьму, - обратился он к узнавшему его, но не подавшему вида продавцу.
- Десять кроночек. Если нужен пакет, то еще пять.
- Давайте с пакетом, - ответил мэр, кладя на прилавок монету в 20 крон. - Сдачи не надо.
Удивлённый и в глубине души уязвлённый такой щедростью продавец изобразил на лице подобие благодарной улыбки, упаковал голову пани Скупой в пакет и с пожеланием прекрасного Рождества и большого счастья в Новом году, протянул его мэру.
Путь градоначальника пролегал по извилистым улочкам старого города. Витрины сувенирных лавок, ювелирных магазинов, ресторанов, баров и многочисленных картинных галерей были празднично украшены мишурой и гирляндами. Светились за окнами свечи и звёзды, из колонок, выставленных для заманивания туристов за дверь, неслись рождественские песни и колядки. Морозный воздух был наполнен пьянящей смесью ароматов пунша, глинтвейна, печёных каштанов, жарящейся на вертелах «Пражской ветчины», подрумянивающихся ванильных колечек трдельника, дымом дорогих сигар и хорошего курительного табака. Всё это создавало особенно праздничное настроение.
- Рождество, действительно - самый прекрасный праздник, - начал вслух размышлять мэр. - Не знаю ни одного чеха, который хотя бы в этот день не хотел проявить щедрость. Да, в целом мы народ весьма прижимистый, знаем счёт каждому геллеру, но в этот праздник мы словно расцветаем, в каждом проявляется всё самое лучшее!
Голова пани Скупой, потряхиваясь в пакете, слушала эти слова и плакала.
«Отчего же я, - думала она, - не такая, как все? Почему мне всегда было жаль потратить лишнюю крону на хороший подарок мужу и детям? Теперь уже поздно меняться. Сейчас меня бросят в суп, сварят и раздадут в пластиковых мисках всем желающим чехам и туристам. И каждый, кто поест этого супа, станет таким же жадным, как я. И Щедрый вечер станет праздником скупости. И я буду за это гореть в аду, в который и не верю…. О, если бы я только могла всё изменить! Может быть, это мой шанс сделать что-то хорошее? Может быть, все же не поздно? Может у меня получится стать щедрой хоть в эти последние мгновения? Ах, матерь божия, помоги мне!»
Пани Каченова привела обезглавленную соседку домой и рассказала её мужу, как всё случилось. Подхватив жену на руки, муж бросился к продавцу рыбы.
- Полчаса как забрали вашу голову, - сообщил ему невозмутимый продавец. - Между прочим, сам мэр Праги. Не знаю, что он с ней будет делать, но шел он в направлении Старомака, где завтра будет раздаваться уха.
Пробиваясь сквозь толпы неповоротливых туристов, пан Скупой с телом жены на руках поспешил к курантам.
«Сейчас, сейчас, - думал мэр, подходя к кастрюле и извлекая покупку из пакета, - внесу и я свою лепту. Сварю отдельный бульон с чесноком и зелёным луком и добавлю его в общий котёл».
Внезапно размышления его были прерваны. В тот самый миг, когда он уже готов был опустить голову пани Скупой в воду, кто-то схватил его за локоть…
Продавец рыбы не зря брал деньги за свое искусство - разрез оказался настолько чистым, что как только голову несчастной женщины приставили к её телу, она мгновенно приросла.
- Действительно, чистая работа! - Воскликнула пани Скупая. - Пойдём, дорогой, купим самого большого карпа. И давай позовем гостей. Я хочу приготовить им щедрое угощение!