~A Perfect Day for Kangaroos~
В вольере за оградой жили четыре кенгуру. Один самец, две самки и детеныш, недавно появившийся на свет. У вольера кроме нас - никого. Зоопарк, собственно говоря, не из тех, где собираются толпы народа. К тому же было утро понедельника, и зверей в клетках оказалось куда больше, чем посетителей, пришедших на них поглазеть. Мы, конечно же, пришли ради кенгуренка. Кроме него, смотреть там было не на что.
О том, что у кенгуру родился малыш, мы узнали месяц назад из газеты и весь этот месяц ждали подходящего утра, чтобы поехать на него поглядеть. Однако такое утро все никак не приходило. То вдруг с утра зарядит дождь. На следующее утро - то же. На следующее следующее выяснится, что земля раскисла от влаги. Потом два дня подряд дул какой то противный ветер. То вдруг у моей девушки зуб разболелся, то мне понадобилось по делам в местную управу.
Так прошел месяц.
По правде сказать, совершенно незаметно. Спросите: что за это время произошло? Даже не знаю, что сказать. Кажется, столько всего было, но вроде ничего и не было. Я бы и не заметил, что целый месяц пролетел, если бы не человек, который явился за деньгами на газетную подписку на следующий месяц.
И все же утро, когда мы пошли смотреть на кенгуру, наступило. Мы проснулись в шесть часов, раздвинули шторы и сразу поняли: день для свидания с кенгуру - самый подходящий. Умылись, позавтракали, покормили кошку, успели постирать и, надев кепки с козырьком от солнца, вышли из дома.
- Этот кенгуренок еще живой? Как ты думаешь? - спросила меня девушка, когда мы уже ехали в электричке.
- Думаю, живой. Чего ему сделается? В газетах не писали, что он умер.
- Может, он заболел, и его отвезли в лечебницу?
- Тогда должны были об этом написать.
- А вдруг у нее нервный стресс и она забилась куда нибудь?
- Ты о ком? О кенгуренке?
- Дурак. О мамаше его. Залезла вместе с малышом в темный угол и сидит там.
Меня всегда восхищала ее способность выдумывать самые разные вещи.
- Мне кажется, мы кенгуренка больше не увидим, если сейчас упустим.
- Да?
- А ты вообще раньше видел кенгурят?
- Не а.
- Думаешь, еще увидишь? Уверен?
- Ну, как сказать? Не знаю.
- Вот поэтому я и беспокоюсь.
- Послушай, - возразил я. - Может, так оно и есть, как ты говоришь, но я, к примеру, никогда не видел, как жираф рожает. Или плавающего кита. Чего тогда из кенгуренка проблему делать?
- Потому что это кенгуренок, - ответила она.
Я замолчал и уткнулся в газету. Мне еще ни разу не удавалось ее переспорить.
Кенгуренок, естественно, оказался живехонек. Он (или она) выглядел гораздо крупнее, чем на фото в газете, и жизнерадостно скакал по вольеру. То уже был не кенгуренок, а маленький кенгуру. Этот факт слегка разочаровал мою девушку.
- Он уже не похож на кенгуренка.
- Похож, похож, - утешил я ее.
- Надо было раньше приехать.
Я сходил в киоск и принес две порции шоколадного мороженого. Моя девушка все еще стояла, опершись на ограду, и не сводила глаз с кенгуру.
- Нет, это уже не кенгуренок, - повторила она.
- И что? - поинтересовался я, вручая ей мороженое.
- Если бы он был кенгуренком, то сидел бы у матери в сумке.
Я кивнул и лизнул мороженое.
- А он не сидит.
Мы поискали глазами мать. Отца кенгуру вычислили сразу - самый здоровый и самый спокойный. Самец с сокрушенным видом композитора, горюющего по увядшему таланту, разглядывал сваленные в кормушке зеленые листья. Две самки были совершенно одинаковые - и телом, и цветом, и мордой. Мамашей могла быть любая.
- Интересно, кто из них мать, а кто - нет? - сказал я.
- Угу.
- А чего тогда здесь вторая делает? Та, которая не мать.
- Не знаю, - отвечала моя девушка.
Тем временем кенгуренок, не обращая ни на кого внимания, носился по кругу, потом вдруг без всякого смысла принимался рыть передними лапами ямки в земляном полу. Он (или она), похоже, понятия не имел, что такое скука. Поскакав вокруг отца, пожевав травки и покопавшись в земле, детеныш сунулся к самкам, прилег, тут же вскочил и снова заметался по вольеру.
- Почему кенгуру так быстро скачут? - спросила моя девушка.
- От врагов удирают.
- От врагов? Каких еще врагов?
- От людей, - сказал я. - Те их бумерангами убивают и едят.
- А зачем кенгурята к матери в сумку лезут?
- Чтобы вместе убежать. Они же маленькие, быстро бегать не умеют.
- Значит, мать их защищает?
- М м. Малышей всегда защищают.
- И сколько это длится?
Надо было побольше почитать про кенгуру в какой нибудь книжке о животных. Ясно же было, что такой разговор начнется.
- Месяц или два. Так я думаю.
- Ну! А этому кенгуренку только месяц. - Она показала на него пальцем. - Ему как раз в сумке сидеть.
- Угу, - промычал я. - Наверное.
- Классно в сумке, скажи?
- Да уж…
- Хотел бы к Дораэмону1 в карман, чтобы забить на все?
- Ну…
- Хотел бы, знаю.
Солнце стояло уже высоко. Из бассейна неподалеку доносились радостные детские голоса. По небу проплывали летние облака с четко очерченными краями.
- Есть хочешь? - спросил я.
- Хот дог и колу, - ответила она.
Хот- доги продавал парнишка студент. Он притащил в свой киоск вагончик большой кассетник, и пока жарились сосиски, я успел послушать Стиви Уандера и Билли Джоэла.
- Эй! - увидев, что я возвращаюсь, крикнула моя девушка и махнула рукой в сторону вольера. - Гляди! Он в сумку залез.
Действительно, кенгуренок забрался в убежище на животе матери. Сумка раздулась, из нее торчали только острые ушки и кончик хвоста.
- Не тяжело ей?
- Кенгуру вообще то сильные.
- Правда?
- Поэтому до наших дней дотянули.
Солнце припекало все сильнее, но мамаша кенгуру ни капельки не вспотела. Вылитая домохозяйка, зашедшая днем в кофейню передохнуть после похода в супермаркет на Аояма дори2.
- Она его защищает?
- Угу.
- Может, он там заснул?
- Похоже на то.
Мы сжевали хот доги, запили колой. Настало время уходить.
Папаша кенгуру по прежнему выискивал в кормушке потерянные ноты. Мамаша и кенгуренок, слившись в одно целое, отдались течению времени, а загадочная самка без устали скакала по вольеру, будто испытывая на прочность свой хвост.
День обещал быть жарким. Давно уже такого не было.
- Может, пива выпьем? - предложила моя девушка.
- Давай, - согласился я.
О встрече со стопроцентной девушкой погожим апрельским утром
Однажды погожим апрельским утром на узкой улочке Харадзюку3 я повстречался со стопроцентной девушкой.
Не сказать, что она была очень красива, да и одета так себе, ничего особенного. Волосы на затылке топорщились - еще не пришли в себя после сна. Возраст - пожалуй, ближе к тридцати. И все равно уже за пятьдесят метров я понял: это девушка для меня, на сто процентов . В тот же миг, как я ее увидел, сердце заколотилось неровными толчками, а во рту стало сухо, как в пустыне.
Возможно, вам нравятся другие девушки - с тонкими лодыжками, большими глазами, сногсшибательно красивыми пальцами. А может, вы западаете на таких, которые медленно жуют, когда едят. У меня тоже, конечно, есть свои предпочтения. К примеру, в ресторане я вполне могу засмотреться на девушку за соседним столиком, если мне вдруг понравится ее нос.
Хотя никто не в состоянии определить, какой должна быть идеальная, на все сто процентов, девушка. Как она должна выглядеть. Я даже ничего не могу сказать про нос той, которая шла в то утро мне навстречу. Да что говорить: имелся ли он у нее вообще, и того не помню. Единственное, что могу сейчас сказать: на красавицу она не тянула точно. Странно все это.
Потом я расскажу кому нибудь, что встретил на улице стопроцентную девушку.
- Серьезно? - скажет он. - Хорошенькую?
- Да не то чтобы…
- Тогда, значит, в твоем вкусе?
- Даже не знаю. Я про нее совсем ничего не помню. Ни какие у нее глаза, ни какая грудь - большая или маленькая.
- Что то я тебя не пойму.
- Я сам не понимаю.
- И что ты сделал? - спросит он равнодушно. - Заговорил? Пошел за ней?
- Ничего не сделал, - отвечу я. - Разошлись и все.
Она шла на запад, я - на восток. А утро было просто замечательное.
Надо бы поговорить с ней. Хотя бы полчасика. Расспросить, кто она, о себе рассказать. Поведать о превратностях судьбы, которая свела нас в этом переулке Харадзюку в погожее утро апреля 1981 года. Здесь наверняка таилось множество милых секретов, как в старинном механизме, созданном руками мастера во времена, когда на Земле царил мир.
Поговорив, мы зашли бы куда нибудь пообедать, посмотрели бы фильм Вуди Аллена, потом заглянули по дороге в отель, чтобы выпить по коктейлю у барной стойки. А пойди все как надо, возможно, закончили бы день в постели.
«Все может быть», - стучало в сердце.
Между нами оставалось метров пятнадцать. Как же с ней заговорить? С чего начать?
- Здравствуйте. Не могли бы вы уделить мне полчаса?
Идиотизм! Прямо таки страховой агент, честное слово.
- Извините, вы не знаете здесь поблизости круглосуточной прачечной?
Тоже не годится. У меня ведь даже пакета с бельем для стирки с собой нет.
Или взять и рубануть все как есть:
- Привет. Я хотел сказать, что ты подходишь мне на сто процентов.
Нет, вряд ли она моим речам поверит. Да если даже и поверит, захочет ли разговаривать? Скажет: я тебе, может, и подхожу на сто процентов, а ты мне - нет. Что тогда? Для меня это будет удар ниже пояса. Мне уже тридцать два. Значит, старею.
У цветочного магазина мы поравнялись. Я кожей ощущаю слабое теплое дуновение. От мокрого асфальта поднимается запах роз. Почему то я не могу произнести ни слова. На ней белый свитер, в правой руке - белый конверт, еще без марки. Написала кому то письмо. Вид у нее такой сонный - не иначе, всю ночь над ним просидела. Быть может, в этом конверте - все ее секреты.
Пройдя несколько шагов, я оборачиваюсь, но она уже потерялась в толпе.