Про вообще всё)
У меня как у психа необычной формации возникла идея полового загробного существования души. Щас уточню. Тут всё туманно и неточно. А как бы вы хотели?
Мы при жизни, что-то наподобие сперматозоидов. Возможностей соединиться с божественной яйцеклеткой, чтобы продолжить существование на некотором совершенно невообразимом уровне, очень мало. И страшно. Метерлинковское что-то в этом, Вудиалленовское. Хочется ли нам на самом деле бессмертия? Вот, если бы мы хоть чуть-чуть знали, что нас ждет после родильного дома - стали бы мы рождаться? Есть ли у нас желание соединиться с творцом? Опять же, есть подозрение во всяком скотоложестве. Есть у меня демонологические опасения, что часть душ после смерти страстно побегут общаться с мелкими и простыми демонами: лучше синица в руках, чем этот дирижабль. Остальных ждет тьма внешняя, то есть, говоря на родном языке: тьма кромешная. Возможно, именно поэтому у меня есть физическое, иногда вкусовое почему-то, ощущение разности духовных состояний моего окружения, пейзажа, архитектуры. Духовная жизнь для меня штука мрачноватая - это не чтение стихов, и не знание изобильных фактов биографий вангогов-хармсов. Духовная жизнь - это мясо и кости другого мира, анатомия мелочного взаимодействия больших стихий.
И всё это при том, что я ненавижу людей с маятниками, не люблю фэншуй и практически не верю в приметы.
Именно поэтому всякое суперменство выглядит смешно. Сам сперматозоид не может превратиться в живое существо нового образца, даже если его IQ будет 300, или он съест печень своего могучего врага. Картинка, кстати, очень графична, она напоминает мне видение Иоанна Лествичника. Но там больше про ступени.
Всё. Уже идут с факелами сжигать меня за еретичество)
Мы при жизни, что-то наподобие сперматозоидов. Возможностей соединиться с божественной яйцеклеткой, чтобы продолжить существование на некотором совершенно невообразимом уровне, очень мало. И страшно. Метерлинковское что-то в этом, Вудиалленовское. Хочется ли нам на самом деле бессмертия? Вот, если бы мы хоть чуть-чуть знали, что нас ждет после родильного дома - стали бы мы рождаться? Есть ли у нас желание соединиться с творцом? Опять же, есть подозрение во всяком скотоложестве. Есть у меня демонологические опасения, что часть душ после смерти страстно побегут общаться с мелкими и простыми демонами: лучше синица в руках, чем этот дирижабль. Остальных ждет тьма внешняя, то есть, говоря на родном языке: тьма кромешная. Возможно, именно поэтому у меня есть физическое, иногда вкусовое почему-то, ощущение разности духовных состояний моего окружения, пейзажа, архитектуры. Духовная жизнь для меня штука мрачноватая - это не чтение стихов, и не знание изобильных фактов биографий вангогов-хармсов. Духовная жизнь - это мясо и кости другого мира, анатомия мелочного взаимодействия больших стихий.
И всё это при том, что я ненавижу людей с маятниками, не люблю фэншуй и практически не верю в приметы.
Именно поэтому всякое суперменство выглядит смешно. Сам сперматозоид не может превратиться в живое существо нового образца, даже если его IQ будет 300, или он съест печень своего могучего врага. Картинка, кстати, очень графична, она напоминает мне видение Иоанна Лествичника. Но там больше про ступени.
Всё. Уже идут с факелами сжигать меня за еретичество)