Дом
Каждый день делаю свою пещеру, внутри или снаружи. Даже ночью, при свете фонаря (дни-то коротки), можно сказать на слух. Была у нас с Сентябрем и ДЕнисом такая бригада - ночных шпаклевщиков. Работали не ради денег, а ради совести. Пусть будет стыдно тому, кто плохо подумает о качестве, хотя не оно было главным. Главным были философские беседы, происходившие в это время. Такие университеты на стремянке с дрелью и шпателем (и верною пилою). Продолжавшиеся и после обеда в 8 вечера.
В общем, пытаюсь исправить весь этот обветшалый совковый ужас, сколотить этот ужас чуть правильней и удобней, мучаясь в поисках дешевых и нестандартных решений. Лишь тут, где мне хотелось бы остаться надолго, понимаю, что дом - это не крыша от дождя. Это до некоторой степени продолжение тебя, это воплотившаяся медитация о правде (пафосно).
Вот, чего я хочу уже так давно, и к чему я почти приблизился: не жить больше чужой жизнью, в кем-то выдуманных для меня и навязанных обстоятельствах, не быть функцией чужой реальности. Хочется управлять своей действительностью, а не подстраиваться под некую заданность (придуманную для нас нашими антиподами, как говорит дурачок Владимир Мегре). Пусть всегда "подстраивался" кривовато, через бунт и с вызовом, будто надеясь, что могу произвести тут революцию и все изменить под себя. Это смешной самообман. Можно всю жизнь посвятить войне с пигмеями и журавлями, стрелять в солнце - и считать, что занимаешься делом. То есть выкроить свой (протестный) уголок в Комбинате, жизнь вне которого страшит больше, чем все зло Комбината. Твоя собственная жизнь есть реальность, к которой ты даже не приблизился, вставляя ее в ту или другую парадигму существования.
И вот я почти вырвался из плена (с комической гордостью). А насколько - будет ясно чуть позже.
В общем, пытаюсь исправить весь этот обветшалый совковый ужас, сколотить этот ужас чуть правильней и удобней, мучаясь в поисках дешевых и нестандартных решений. Лишь тут, где мне хотелось бы остаться надолго, понимаю, что дом - это не крыша от дождя. Это до некоторой степени продолжение тебя, это воплотившаяся медитация о правде (пафосно).
Вот, чего я хочу уже так давно, и к чему я почти приблизился: не жить больше чужой жизнью, в кем-то выдуманных для меня и навязанных обстоятельствах, не быть функцией чужой реальности. Хочется управлять своей действительностью, а не подстраиваться под некую заданность (придуманную для нас нашими антиподами, как говорит дурачок Владимир Мегре). Пусть всегда "подстраивался" кривовато, через бунт и с вызовом, будто надеясь, что могу произвести тут революцию и все изменить под себя. Это смешной самообман. Можно всю жизнь посвятить войне с пигмеями и журавлями, стрелять в солнце - и считать, что занимаешься делом. То есть выкроить свой (протестный) уголок в Комбинате, жизнь вне которого страшит больше, чем все зло Комбината. Твоя собственная жизнь есть реальность, к которой ты даже не приблизился, вставляя ее в ту или другую парадигму существования.
И вот я почти вырвался из плена (с комической гордостью). А насколько - будет ясно чуть позже.