Записки гламурного отшельника
Покойный Нильс назвал меня когда-то «гламурным отшельником». Обидеть хотел, очевидно. Сам я обозначил себя, как трудолюбивого сибарита. В этом определении так же присутствует оксюморон, но, если подумать хорошо, не настолько вопиющий, как в первом. Полагаю, истинный сибарит и должен быть, если не отшельником, то, во всяком случае, затворником. Ибо и тусоваться ему лень, и принимать тусовку у себя - хлопотно. И если сибариту не посчастливилось оказаться наследником капиталов, то он должен уметь заткнуть все щели на своем сибаритском корабле собственными руками.
Мое затворничество связано с тем, что мне просто не интересно. Меня не привлекают ни люди, ни их радости. Все, что меня привлекает, я нахожу, не выходя из дома. «Можно здесь жить, не выходя из ворот», как сказал китайский поэт. Скажите: комплексы, страх проиграть? Вряд ли. Не знаю. Все же я пережил много разного - и утратил трепет молодости. И даже опыт многолетнего одиночества чего-то стоит. Хотя допускаю, что я многого лишаюсь из того, что могло бы быть мне интересно, но о чем я даже не догадываюсь.
И, главное: сама комфортность моего существования - не есть ли это добро, которое может стать злом? Не расслабляет ли она меня? Хотя, как вспомню, сколько я факаюсь со всеми ремонтами и стройками в местах моего «комфортного затворничества» - так и успокоюсь. Другое дело, что часто не жизнь вынуждает меня к «подвигам», а я сам вынуждаю себя, пытаясь сделать «комфортное затворничество» еще комфортнее и эстетичнее. Порой - едва не от скуки. Или от желания сделать действительно что-то полезное, словно не верю в достоинство того, чем я занимаюсь в остальное время.
И это неверие напрямую связано с затворничеством, с которого я начал. Ибо я не могу реализоваться вовне, получить стороннее подтверждение правильности своего дела. Увы, это замкнутый круг.
И, однако, чтобы выйти в мир - мне надо установить истину (не меньше). А пока я останусь затворником. Можно ли так установить истину - не знаю. Не уверен. Можно ли вообще установить «истину», хоть как-нибудь? Ну, если только в очень условном приближении. Но выходить без нее, даже такой, в мир - такой, как наш, - это лишь страдать от презрения к себе и другим. А я избегаю столь сильных эмоций.