Леопард и козленок
Либеральная идея предполагает, что человек - хороший и все сам разрулит, благоустроит, если ему не мешать. А мешает ему в основном государство, власть, аристократия, номенклатура. Поэтому государство - главный враг, и чем его меньше, тем лучше. (Нет-нет, я не путаю с анархизмом, просто в этом пункте обе идеи похожи.) И долго мы этой детской идее свято верили, в условиях, к тому же, этатистского, то есть сверхсильного, все контролирующего государства.
90-е доказали прямо обратное: человек не хорош! По большей части он - хамелеон, перенимающий цвет реальности. Впрочем, иногда он способен и на хорошие поступки. Вспомните, как мы воображали, что рынок все исправит, что лучезарный капитализм все построит, что эгоизм, жажда наживы - идеальные движители прогресса, благодаря которым все мы скоро заживет богато и счастливо! Что деньги, потребительство (консюмеризм) - это что-то положительное и лучше того, что было. Потому что, собственно, было то же самое, но исподтишка, из-под полы, в камерном, задавленном виде.
Выяснилось, что «оголодавшие» в условиях товарного дефицита советские люди ради иномарки, дома, заграничного курорта, всех этих хорошо упакованных прибамбасов - убьют и закопают любого, кто встанет на их пути! И государство их не остановит, потому что слабое, нищее, продажное, упавшее в грязь (в своем авторитете). Почему и бросило кличь: спасайся, кто может! А это и есть самый что ни на есть капиталистический кличь: спасайся, кто может, наслаждайся, кто может! За чей угодно счет. Вот люди и спасались. Или наслаждались, - второй раз за столетие потащив дорогое отечество на гноище! Мерзавцы (уважаемые соотечественники) разорили и распродали не только заводы, шахты, школы, но и земли, людей, и устроили войны по периметру плохо контролируемых территорий!
Еще какое-то время мы думали, что все это - временный болезненный процесс, связанный с глубиной ямы, куда нас свалил предыдущий социальный строй. Все оказалось хуже. По рыночной теории на место неуспешного хозяйства должно прийти успешное. За двадцать пять лет оно так и не пришло. Люди ли здесь виноваты, климат - не знаю. Или просто стыдно возвращаться в капитализм, ноги сами (в рабство) не идут? Дух лавочника, «прибыль как призвание», по Максу Веберу, - как это пошло!
На Западе стабильное рыночное государство строилось веками нищеты и крови. Мы увидели лишь вершки, последние годы успеха - и соблазнились. Не сознавая, что нас ждет дикий рынок, возникший к тому же в совершенно неподходящем для него месте, на совершенно неподходящем базисе (социалистической экономики). Что местные предприниматели окажутся большей частью скотами и жуликами, мечтающими лишь нахапать здесь бабла и свалить с ним за рубеж, где и остаться. Собственная страна видится им непривлекательной, некомфортной, опасной, ненадежной. Еще бы: они сами творили в ней хаос, ни о чем не заботясь, ведь они не собирались здесь жить (даже еще будучи комсомольцами). Они разорили ее согласно законам рынка: слабый гибнет в интересах сильного.
Или - он вдруг бунтует, скидывает кровопийцу, становится сильным в свой черед. Но как орут кровопийцы, как им это не нравится! Верните нас Свободу! - кричат они. То есть дикий рынок и доходы, к которым они привыкли, став за несколько лет миллиардерами, не сколотив даже стула, просто придумав хорошую финансовую схему увода денег из казны, из страны, из экономики, много десятилетий строившейся другими людьми (в нищете и на пределе сил) - и с другой целью.
Нет, человек не хорош, к сожалению! В хороших условиях он может вести себя получше, а в плохих… Умри ты сегодня, а я завтра, - давно известно. Лишь государство, лишь платоновские «лучшие люди» могут обуздать его жадность, подлость, глупость, умерить его деструктивность, включить его в достаточно выгодный всем биоценоз (см. выше). Когда и волк будет пастись рядом с ягненком, а леопард с козленком, как Амур и Тимур.
Но это не значит, что от человека ничего не зависит, если он не попал в круг избранных, дирижеров и экспертов. Он не может знать, удостоился ли он быть избранным, но, как истый пуританин, должен вести себя так, будто знает это несомненно, будто от него-то все и зависит!
В конце концов, это так и есть.