Умелец жизни
Кухня Василия Львовича в Судаке. На снимке - Леша, внук Федя, Василий Львович. Июль 2014
Год назад умер «последний жуир», как хотелось бы его назвать, - Василий Львович Бруни-Бальмонт. Да-да, внук поэта. Кроме того он был знаменитым аксакалом Судака, и именно в Крыму пересеклись наши несоизмеримые пути. Огромная судакская кухня 1949 года, сложенная из грубого камня, полки со старой посудой и висячие пучки трав. В центре могучий стол, заставленный-заваленный едой, посудой, бутылками, словно от нескончаемого кутежа - несмотря на усилия жены нашего героя, Инны Евгеньевны. А сбоку он сам, простой, массивный, бородатый, нога на ногу, корень местного пространства, вросший в этот дом и почву.
Это была раблезианская личность, перепить его было делом нереальным, даже в его последний год жизни. «Это у меня от деда!» - с гордостью говорил он. Дедом, родственниками, теперь разбросанными по миру, родом - он гордился. Про род он мог говорить бесконечно. Вообще он мог говорить много, блестяще, памятью обладал великолепной: он помнил по именам всех барменов в московских пивных его молодости («лишь после седьмой кружки мы шли первый раз по нужде!»). Да и как их забыть: «такие люди, одалживали в долг!» И одну за другой смолил сигареты «СССР» без фильтра. Пил же главным образом свой фирменный напиток, изобретенную им настойку «Брунёвку» на лимонной полыни…
Однажды мы долго-долго пили с ним на одном дне рождения в Солнечной Долине, после чего, сказав «Ясно лошадь, коль с рогами» (его поговорка), он сел на свой скутер и - как мы его ни отговаривали, что это чистое безумие! - поехал по ночным дорогам мимо Меганома домой в Судак. А было ему тогда уже хорошо за семьдесят. А мы с трепетом ехали следом - удостовериться, что он нормально доехал. «Василий Львович предпочитает английскую систему», - комментировал я, глядя, как он упорно чешет по встречке. В общем, я был им покорен.
В наш последний приезд он, к сожалению, уже не ездил, да и ходил плохо, но пил, говорил, вспоминал - все так же живо и мощно! Я спросил, как относятся судакские татары к произошедшим событиям? «Бурчат» - ответил он. Но ничего больше. Меджлис заставлял и соблазнял их бросать насиженное жилье и ехать сюда, создавать здесь татарский Крым, который они надеялись отжать у Украины. А тут такой облом: у России-то фиг чего отожмешь (это уже мое развитие мысли)! Поэтому бурчат, но это такой народ: любую вражду забудут ради выгоды. При этом отношения с местными татарами у него не разлей вода: соседка-татарка испекла на день рождения внука Феди вот такой торт! - его остатки мы и доедали. Как я понимаю, испекла из добрых чувств, а не из выгоды. Я спросил про строительство вокруг, не беспокоит ли его шум? Василий Львович хвастает, что стал плохо слышать, поэтому шум его не беспокоит. Он рассказал про свое знакомство с Судаком в несколько месячном возрасте, про свой приезд сюда после войны, когда хотелось плакать от счастья: «но, как мужчина, сдерживал себя!» Он говорил об общих знакомых, геологических походах, рыбной ловле, охоте - без хвастовства и показухи. Это было ярко, с тонкими деталями, могло бы быть рассказами, но, в отличие от своих предков и родственников, Василий Львович решил остаться - по лени, как он сам признавался, - просто геологом. Он только хотел жить, интересно жить, отрицая старость, - и добился своего.
Инна спокойна, деловита, как жена известного человека, привыкшая к славным именам и хорошим разговорам. Служит нашему хозяину секретарем, когда он - редко - да забывал фамилию. Пользуется компом и интернетом, где быстро нашла рецепт перегонки спирта из абрикосов, которых уродилось очень много.
За столом вместе с Инной Евгеньевной присутствовал внук Федя, красивый, длинноволосый молодой человек, способный на удивительно умные для своих 22 лет суждения. У него с дедом отличные, даже панибратские отношения. Дед рассказывает, как водил маленького сына, отца Феди, ныне художника, в пивную - и федин отец до сих пор это вспоминает, хоть и не так, как было на самом деле. Федя смеется, то и дело вскакивает, целует деда в лысую голову и обнимает: «Мне повезло с дедом!» - наконец, говорит он - и вновь предлагает выпить.
В компании Феди мы решили идти купаться в ночном море, нам был выдан сыр и еще одна «Бруневка». Расставание было долгим, с многочисленными прощальными стопками. Нас пригласили на скорое день рождения Василия Львовича. Мы словно предчувствовали, что больше никогда не увидимся. Даже такие люди, такие любители и умельцы жизни однажды умирают. Но если ты был знаком с одним из них, людей старой могучей породы, спокойных, справедливых, не теряющих головы, способных быть живой достопримечательностью, - значит, тебе повезло.
Крым всегда привлекал и собирал их, ярких талантливых чудаков. За это мы и любим его.