Театр
Если бы я вдруг впал в метафизическую ересь, я бы (неоригинально) сказал, что Жизнь - театр Бога. И все люди в нем актеры. Ведь это так просто: родить, создать живое существо - и дальше оно чисто механически, из-за страха смерти и инстинкта жизни будет стараться и "играть", защищаться, вооружаться, искать варианты, как лучше устроиться, стихийно придумывая сюжеты. Так тонущие сразу начинают барахтаться - и некоторые доплывают до берега.
Бог - не драматург, он хозяин (директор) театра и труппы. И, одновременно, зритель этого театра. Если он все это затеял, значит, ему интересно знать, что придумают созданные им персонажи, как выкрутятся в этих сложных условиях? То есть он не просчитывает их шаги, не навязывает им реплики и поступки. Выходит: они и правда "свободны" - в рамках самого спектакля и изначальных условий пьесы.
Может ли актер напрямую обратиться к Директору Театра - чтобы он внес изменения в неудачно складывающуюся для него (актера) сцену? Например, попросить его о продлении своего сценического существования? Иначе: не вычеркивать его роль (или роль других дорогих ему актеров)?
Но Бог (то есть Директор Театра, он же Шабат Элоим (прошу прощения за мой иврит)) - не автор и не режиссер, и он никого не вычеркивает. Он создал некие условия и правила, согласно которым все "актеры" вводят себя в спектакль и вычеркивают себя сами. Хотя можно сказать, что вводят их другие актеры, и вычеркивают себя не всегда они сами, а опять же другие актеры - или просто заканчивается их сценическое время.
Имеются ли у Директора Театра (далее иногда ДТ) любимые персонажи, чье существование в пьесе интересует его больше, чем существование других, и поэтому он готов пролонгировать их сценические выходы, что-то подправить и исправить в течение спектакля? Но честно ли это будет по отношению к другим персонажам? Допустимо ли, чтобы у ДТ были любимчики - и такая как бы массовка? Или ДТ, словно в книге Иова, плевать на нашу справедливость - и он сам решает, что справедливо, а что нет, то есть, что интересно ему, а что не очень?
В любом случае, в его театре нет равных актеров и ролей. У каждого своя роль со своим значением, большим и меньшим. Хотя кому судить, что больше и меньше? Например, актеров-художников (все еще) меньше, чем актеров-рабочих (это ненадолго). А актеров-художников-Ван Гогов меньше, чем просто актеров-художников (это навсегда). Что не помешало ДТ свести актера-художника-Ван Гога со сцены так быстро. Зато это была яркая часть спектакля, которая оказалась интересна не только ДТ, но и другим актерам, нам например.
То есть, в качестве актеров-зрителей мы равны ДТ. А вот он не может играть в этой пьесе (сколько мы ни просим его об этом), даже, похоже, руководить ею не может. Если он выйдет на сцену как играющий автор, то это получится уже какая-то модернистская пьеса в стиле Пиранделло. Он - Самый Главный Босс, такой главный, что уже и решений не принимает. Все делаем мы сами, актеры (все равно выходит, как у Пиранделло!) - в рамках сценического времени и возможностей театра.
Когда-то вся театральная машинерия заключалась в эореме и экиклеме, теперь в нашем распоряжении хрен знает сколько всего! Директор Театра не мешает нам улучшать реквизит. Стали ли мы счастливей? Сложный вопрос, но в чем-то, пожалуй, стали. И не окажется ли, что когда все актеры станут тотально счастливыми, все понявшими и просветлившимися - тут пьеса и окончится? Или ДТ не предполагает конца у этой пьесы? Пока в силу каких-то причин не рухнет сам театр?
Можно сказать одно: не Директор Театра создает тех или других актеров: они "создают" себя сами - и почему-то начинают нравиться ДТ. И он может - чуть-чуть - что-то поменять в пьесе, но так, что никто не заметит. А, сделав это, хитро потирает руки и радуется, как напроказничавший школьник. (?!)
Мне нравится идея Бога как Директора Театра, который создает такие интересные и красивые формы жизни, чья прихотливость и сложность по видимости превосходят любую потребность выживания или размножения. (Пусть "красота" этих форм открыта лишь человеку - и создавалась явно не для того, чтобы порадовать наш взгляд. Было бы странно, если бы представления о красоте у самки павлина были аналогичны нашим. И, однако, так почему-то получилось. В силу неких врожденных законов красоты, продиктованных законом существования данного театра? Кант бы решил именно так.)
Хотя я понимаю, что это очень человеческая идея. Поэтому и не впадаю в метафизическую ересь.