Пояснение про Аввакума и старообрядцев
Некоторые френды обиделись на меня, что в предыдущем посте я как бы отождествил мусульман с нашими старообрядцами. Прямого тождества я все же не делал, но много общего между ними найти, бесспорно, можно.
У нас есть тенденция романтизировать старообрядцев, что, мол, они что-то защищали против «адской государственной машины». Надо хорошо знать наше средневековье, чтобы понимать - как и зачем строилась «адская государственная машина», а не упрощать в угоду своим «историческим корням» или приятным мифам.
Существует и другое заблуждение, что старообрядцы - это такие протестанты от православия. Это совершено неверно. Они были консерваторами и формалистами - в этом и была причина раскола. Они хотели заморозить религиозную реформацию, а не подтолкнуть ее, как протестанты. Единственное сходство - их материальные успехи. Но успехи старообрядцев происходят от другого: торговля была для них, как и для евреев, возможностью поднять социальный статус, компенсировать пораженность в правах.
Вся «положительная» программа старообрядцев - целиком отрицательная. Они находились по другую сторону свободы относительно не только нас (что само собой), но даже исторических протестантов. Протестанты хотели восстановить первоначальное христианство, бедное, безобрядное, неиерархичное и т.д. Старообрядцы хотели консервации местной религиозной традиции, единственно истинной и спасительной. «Как положили отцы наши и деды, так пусть все и лежит» - мыслил Аввакум. И все так бы и лежало, если бы тогда, в 17 веке, победили старообрядцы.
Дальше я буду обильно цитировать С. Перевезенцева.
«Анализ сочинений протопопа Аввакума позволяет сделать вывод, что споры по поводу обрядовой стороны жизни Русской православной церкви были лишь средством выражения более глубинных противоречий. Главное противоречие - старообрядцы и сторонники церковной реформы по-разному видели цели и пути дальнейшего развития России…
«Никонианская» Русь - это и есть «чужая земля», или, иначе, «земля варваров», отринувшая все традиционное и устоявшееся…
Резко возросшее влияние западноевропейской культуры («немецкие поступы», «польские обычаи», «латинство») делает «никоновскую» Русь окончательно «чужой землей». Введение новых церковных обрядов рассматривалось Аввакумом как наступление католичества на Православие. Даже освоение иностранных языков вызывает неприязнь Аввакума…
Еще большее неприятие Аввакума вызывает заимствование с Запада «внешней мудрости» - светской науки. Уже говорилось, что основное противоречие в данном случае лежало в разных системах мышления старообрядцев и «латинствующих». Если последние старались привить на русской почве рационалистическое мышление с его опорой на знание, то первые защищали традиционный для древнерусского сознания принцип религиозно-мистического постижения Божиих тайн… Вслед за отцами церкви Аввакум видит в «еллинских философах» язычников, а в более современных западноевропейских ученых авторитетах - еретиков. Так, он утверждал, что «ритор и философ не может быть христианин»…
Не совместимыми с «чистой верой» Аввакум считает учения Сократа, Платона, Протагора, Диагора Милисийского. «Нынешних философов», под которыми Аввакум, очевидно, понимал «латинствующих», он называет «песьими сынами». А тех родителей, которые отдают детей учиться философии, риторике и диалектике, он обвиняет в том, что они обрекают детей на «вечную погибель».
В итоге образ «чужой земли» связывается Аввакумом непосредственно с антихристом, этим «врагом человеческим», символом мирового зла…
«Свое отечество» в трактовке всех идеологов раннего старообрядчества и в понимании протопопа Аввакума в частности ассоциируется с прошлым, с той Россией, которая была единственной в мире хранительницей истинной православной веры. Именно благодаря своей вере Россия заняла выдающееся место в мире и была «сподоблена благодати». В этом отношении особенно важной для старообрядцев была идея России как «Третьего Рима», всех в мире превосходящей своим благочестием, а русский царь считался единственным во всей вселенной истинным христианским царем. Эта Русь и мыслилась Аввакумом в качестве своеобразного идеала».
Теперь о легендарной борьбе старообрядцев с «адской государственной машиной»: «Однако необходимо иметь в виду, что Аввакум, да и все старообрядцы, не обличали принцип самодержавного правления как таковой. Более того, все они исходили из идеи божественного происхождения царской власти, а самого царя рассматривали как истинного Помазанника Божиего. И не случайно в спорах царя и патр. Никона о праве «царства» и «священства» Аввакум всегда и последовательно занимал сторону царя. Да и в отношении самого царя Аввакум долгое время сохранял надежду, что он одумается и вернется к старой вере.
Проблема заключалась в другом - в истинности царя. Предавший старые обряды царь - это изменник истинной веры и, следовательно, он теряет право быть царем».
Вот отношение Аввакума к смеховой народной культуре того времени: «Придоша в село мое плясовые медведи с бубнами и с домрами, и я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и ухари и бубны изломал на поле един у многих и медведей двух великих отнял, - одново ушиб, и паки ожил, а другова отпустил в поле». («Житие».)
Интересно, кстати, что Аввакум был изгнан собственными прихожанами из всех церквей, в которых служил. В конце концов, он сбежал в Москву, где благодаря своей религиозной начитанности или фанатизму начал делать карьеру. Которая из-за фанатизма же и не состоялась. Так что нельзя говорить ни о какой поддержке его народом.
Теперь коснусь вопроса поздних староверов, известных наших купцов, так порадевших на ниве меценатства и революции. Истинно «верные» по Аввакуму должны были жить в общине и оставаться бедными. Поэтому разбогатевших и оторвавшихся от общины староверов-купцов, отправлявших своих детей учиться басурманским наукам в Кембридж - вряд ли можно причислить к настоящим староверам.
Итак, вывод: старообрядчество является реакцией на сближение России с Западом, а сами староверы - консервативной партией средневековой Руси, воплощением всего косного, фанатичного и националистического. Их обожествление буквы и предания, нежелание признавать никакой иной истины, кроме собственной и узкорелигиозной - действительно дает основание сближать их с почтенными мусульманами прежнего и сего века.
Раскол, конечно, вещь не очень хорошая, но не будь его, думаю, мы так же не видели бы вокруг себя ничего «неформального», как мы не видим этого «начиная от казахской границы и до южных океанов» (цитата из предыдущего поста). И Русь благополучно бы спала своим богатырским китайским сном, грезя о своей одинокой истинности.
Впрочем, многие и теперь мечтают вернуться в этот сон.