Глядя из моего танка…
Одинокие женщины после 30-ти становятся ведьмами. То есть шаманками, самопальными (иногда и дипломированными) психологами с какой-нибудь эзотерической шизой. А девочки после 40-ка - и просто практикующими гуру. Все они, само собой, с нелегкой судьбой и неудавшейся личной жизнью. Враче - излечи себя сам! - нет, "лечат" других!
Чуть подросшим девочкам вообще любо-дорого поиграть в ведьм и колдуний. Неспособные поколоть дрова или починить кран, они убеждают себя, а, главное, других, что способны что-то кому-то дать якобы очень ценное на другом фронте, например, мистически. "Мистически" - это значит верно направить способности других на помощь себе.
Девочка девочке (глаз не выклюет) - по жизни всю дорогу домашний психотерапевт. Кому еще пожаловаться на противного мужчинку и непреодолимое жизненное все? Позже для некоторых эта "психотерапия" становится привычкой и даже вроде профессии.
Где лаской, где лестью, где обещанием "прекрасного и невообразимого", где явной ложью и лицемерием (а где неявной и неосознанной) - маленькие колдуньи добиваются своего. Сперва находят легковерного мужчинку, потом он обустраивает им мир.
Если же он все-таки соскакивает и больше не ловится - они (от горя) становятся ведьмами.
Одинокая женщина - несчастное и, я бы даже сказал, неполноценное существо. Женщина по жизни вроде как генеральный менеджер или прораб: она все делает чужими руками. Но эти руки надо найти. Муж, конечно, самый дешевый вариант (пусть и далеко не самый удобный). Иначе надо много работать самой и много зарабатывать. Или удачно сесть на чей-то хвост, втирать (за деньги) очки (тем же гурством-шаманством), изящно плести феньки и словеса, в идеале - подцепить благородного содержателя. Отсюда, видимо, и склонность к самой древней профессии.
"То была истинная женщина, со всеми ее внезапными страхами, необъяснимыми причудами, инстинктивными тревогами, беспричинными дерзостями, задорными выходками и пленительной тонкостью чувств" (Бальзак).
Женщины знают, что в конце концов - им всё простят. Они могут быть жертвами, но не могут (долго) быть виноватыми. Тут или: какой с них ("нас") спрос (поэтому, если я часто притворяюсь и обманываю, веду себя капризно и непоследовательно - это нормально, у меня куча оправданий), или: "Я все всегда делаю правильно! Я хорошая!" (установка с времен детского сада). Розовые очки на саму себя - непробиваемые.
У женщин, однако, есть масса достоинств. Как более слабые - они и более чувствительные и не склонны к тупому насилию. Очень часто они разумнее, умереннее в кайфах, практичнее и реалистичнее. Их мир состоит из хорошо понятых мелочей. Ошибка грозит им, как сплоховавшей бабочке (вроде самоцитаты).
Бывают и совсем несчастные женщины, у которых крайне не развиты инстинкты выживания в "мужском мире". Тусклые недотепы - они не находят своего места, своей территории, держатся едва не до старости за родительское гнездо или случайно обретенного мужа-тирана и на всех фронтах выступают как жертвы. (Хм, однако, таких и мужчин полно.) Тут им (как и ярким, но неудавшимся) в самый раз завести побольше собак и кошек и поступить в какую-нибудь секту или церковную общину. Объединение - это тоже склонность слабых.
Им, конечно, так же достается: то беременность с родами, потом то, что из этого получилось, постоянная забота о ком-то, страх за чужую жизнь, от них не зависящую, но так на них влияющую. Надо вечно суетиться, удерживая шаткий базис. "Женскую работу не переделаешь". (Бывают, впрочем, и такие, которые умеют тонко от нее устраниться. Я такая хорошая, что мне все всё должны давать так… Такая и за плиту никогда не встанет: что вы, что вы! - она направит к ней других. Зато как она сильна в области красивой гуманистической риторики! Досужий необременительный треп - ее стихия.)
На этой земле, в общем, никому не сладко. У меня и в мыслях нет обвинять или завидовать им. Лишь - обратить внимание на некоторые черты взаимоотношений. На ту "слабость", которая нещадно эксплуатируется и превращается в довольно неприятную "силу". Эта "слабость" склонна к манипулированию, а, значит, в конце концов, вызовет протест. Ибо на самом деле ничем, уравновешивающим это манипулирование, женщина вознаградить не может. Все "награды" (кроме борща) - тоже из области риторики, притворства, романтических легенд и несублимированного полового инстинкта.
Как два соседних, но не близкокровных народа - нам некуда деться от взаимоотношений друг с другом. Они сложны, подчас неразрешимы и враждебны. Выживать в таких условиях без войны - вроде высшей политики. Соседа-противника (из среды которого мы по законам экзогамии выбираем спутника жизни) надо для начала знать. Вот я и вношу свою лепту клеветы. В конце концов, в рамках любой (несправедливой) теории существуют прекрасные исключения.
Но так это видится (ситуативно) из моего танка. (Эх, ну теперь точно лишусь благосклонности многих жж-френдесс.)