Наше будущее - цифровизация человека
Задумаемся, каким будет мир лет через пятьдесят: современные технологии дают возможность обрабатывать все больше терабайтов данных, информацию можно раздавать, но можно и собирать: возможно, человек скоро будет “на ладони”, в сети будет высвечиваться его имущество, все места работы, семейный статус, вредные привычки, где разбил машину, где нахамил старушке. А главное, неугодного человека можно будет “выключить” из жизни - софт позволяет. Но обо всем по порядку.
Ежегодно увеличиваются масштабы доступности загруженной в мировую паутину информации о нас с вами, равно как и сведения этих данных в единое целое. Десятки бесплатных ресурсов уже позволяют найти незнакомца в соцсетях по фотографии, мы можем узнать ИНН любого человека, посмотреть его штрафы, упоминания его имени и фамилии, искать кого-то на карте города по геолокации, если он сидит в Тиндере. Причем речь идет не об эксклюзивных, а о доступных любому юзеру средствах. Мы приближаемся к объединению кредитной карточки, мобильного телефона, паспорта, аккаунтов в соцсетях, трудовой книжки, электронной почты. Теперь представим, что к этому процессу подключается государство, а оно подключается вовсю.
Китай традиционно идет впереди планеты всей. Так, Госсовет КНР в 2014 принял “Программу создания системы социального кредита (2014-2020)”, согласно которой каждый житель будет отслеживаться и оцениваться системой в режиме реального времени, причем рейтинги будут публиковаться в централизованной базе в открытом доступе. Соответственно, обладатели высоких баллов будут пользоваться различными социальными и экономическими льготами, а низкорейтинговым бедолагам будет сложно утроиться на работу, получить кредит, отказывать будут даже в выезде за границу. Главная задача, и это прямым текстом указывается в Программе Госсовета, чтобы “оправдавшие доверие пользовались всеми благами, а утратившие доверие не могли сделать ни шагу”.
Пишут, что в пилотном режиме эта система применяется уже в трех десятках городов Китая. К примеру, в Жунчэне всем жителям присвоен стартовый рейтинг 1000 баллов и в зависимости от поведения подопытных он растет, или падает. Обрабатываются 160 тысяч различных параметров, причем приветствуются и доносы. Учитывая уровень развития информационных технологий, стукачество 37-й года покажется допотопной самодеятельностью. Не понятно, действительно ли полтора миллиарда людей через три года окажутся под властью Благодетеля из замятинского “Мы”, но тенденции очевидны.
Естественно, концепция “социального кредита” в разных своих интерпретациях исходит из позитивных побуждений - борьба с уличной преступностью, махинациями с госзаказом, терроризмом, отмыванием денег. Это действительно важные задачи, где сфера IT может оказать незаменимые услуги. Однако возможности обработки данных таковы, что государство легко соблазняется возможностью не только мониторинга нынешних “преступников”, но и бывших, потенциальных, латентных “злодеев”, чьи девиации Система будет блокировать в зародыше. Пожалуй, дорога от оправданных и здравых идей прозрачности работы госслужащих до тотального контроля за населением слишком коротка.
Государство-патерналист хочет сделать ставку на серых, предсказуемых людей с заранее известным кругом устремлений. По сути речь о дальнейшей трансформации общества, описанного Эдуардом Лимоновым в отличной книге “Дисциплинарный санаторий”, вышедшей в период распада СССР. Пока большая часть интеллигенции полагала, что на Западе рай свободных людей, а меньшая, что бездуховное вырождение, поживший в США и Франции автор заметил, что в Европе и Америке строится диктатура нового типа, где применяется не hard-насилие, а soft-насилие, а человек обуздан не колючей проволокой концлагеря, а одомашниванием, реальным или мнимым уютом среднего класса, политкорректностью, фетишизмом материального благополучия. Дисциплинарный санаторий с презрением выплевывает “асоциальный типов”, фанатиков, нештампованных индивидов, просто сильных, самостоятельных личностей со своей головой на плечах - в общем, примерно тех, кого Гумилев назвал пассионариями, а Лимонов - возбуждающимися.
Цифровизация личности направлена против таких “возбуждающихся”, то есть людей, желающих выходить за рамки обыденного комфорта. При развитии технологий такого рода нельзя будет безболезненно поехать в Сибирь строить сельскохозяйственную коммуну или отправиться воевать в непризнанную республику, сложно будет быть безумным философом или любящим подраться футбольным хулиганом, поскольку все отклонения от среднестатистического поведения будут фиксироваться. Будет подавляться как уличная маскулинность - скажем, ряды париев может пополнить спортсмен, защитивший девушку на улице вместо того, чтобы звать полицию, так и бесстыдное (с точки зрения господствующих доктрин) поведение в виртуальном пространстве.
В России прообразом таких технологий может стать нынешний список террористов и экстремистов Росфинмониторинга, где рядом с участниками ваххабитского подполья уже оказываются люди, на которых заводят уголовные дела по “экстремизму” за репосты и демотиваторы. Характерно, что человек подчас оказывается в этом перечне преступных лиц до решения суда, по обращению прокуратуры, в результате чего гражданину, обладающему презумпцией невиновности, блокируются банковские счета - становится невозможным получать зарплату или пенсию. Это и есть автоматическое “выключение” из жизни, выбрасывание на обочину.
Что касается стран Запада, то все это будет, очевидно, замешано на толерантности - нельзя будет без тяжелых последствий плевать на гей-парады, не любить иммигрантов или смеяться над женщинами с пришитыми членами. Из людей там будут делать овощей, боящихся и пикнуть лишнее. Конечно, наступление такой жизни не предрешено, возможны разные развилки, но попытки внедрения “социального кредита” вряд ли оставят человечество, и еще не раз придется задуматься, не приносит ли информационное общество вместе с невиданной свободой изощренную тиранию XXI века.
Сложно сказать, насколько далеко пойдут эксперименты по созданию “электронного концлагеря”. Очевидно, что здоровые, не согнутые силы общества будет сопротивляться, но то, что в будущем человечество столкнется перед возможностью наступления такой антиутопии, вполне вероятно. В этих условиях нации, или то, что останется от некоторых из них, будут ограничивать степень наступающего государственного контроля над личностью, или все будет очень мрачно.
