Как ужасен этот мир, обо
Пролетев три миллиарда километров вниз по голубой роще железобетонного ограждения в ночном лесу у малекнькой горы обрывистого ветра в Монтане, серый слон взгромоздился на спину фиолетового мышьего дерьма, употребляемого обычно для пережевывания овса собачьего, ни днем не комрмелнного и уроки не длавшего по выходным, таким, как эти провальные воскресения с большим количесвтом выпитого времени и пропитого курева, не употребленного в картине Шишкина, а просто выкинутого на картину Саврасова и скурченного, как квадрат Малевича в кино Толстого, как маленькие дети, ей Богу, да ладно, хорошо, что не всегда ты так тупа, моя нога, живот и палка пополам.