Герборд и Эббо о Юлине(Волыни Померанской). Триглав. Часть 2.
Эббо I
"После того, как наш святой отец Оттон вернулся с миром к себе домой, по завершении своего первого апостольства перед Поморским народом, два из самых известных городов , Юлин [Волин] и Штеттин/Щецин, движимые завистью дьявола, вернулись к своему прежнему грязному идолопоклонству при следующих обстоятельствах.”
Эббо I
[О пропаже Юлина]
"Юлин, основанный Юлием Цезарем и названный в его честь, в котором хранилось его копье, укрепленное на колонне большого размера, чтобы сохранить его память, имел обыкновение устраивать празднество в честь некоего идола в начале года, сопровождавшееся танцами.”
[Vita Pruef. (II. 6) говорится, что Оттон предложил пятьдесят талантов серебра за это копье, чтобы помешать жителям продолжать поклоняться ему.]
"Когда город был очищен словом веры и омовением крещения, и люди, движимые святым епископом, начали сжигать больших и меньших идолов, которые были
на открытом воздухе, некоторые люди тайно унесли некоторые маленькие изображения, украшенные золотом и серебром, мало зная, как они приводили к разрушению их города, подобно тому, как несчастный Ахан, когда был свергнут город Иерихон, украл слиток золота весом в пятьдесят сиклей и алую мантию и двести сиклей серебра, и в результате стал свидетелем наказания, причиненного божественным гневом, и потери, постигшей еврейский народ. Ибо когда жители провинции собрались со своим обычным рвением, чтобы отпраздновать праздник идолов, о котором я упомянул, и играли и пировали вместе с большой помпой,
эти люди принесли народу, ослабленному их суетными удовольствиями, идолов, которых они прежде уносили, и пригласили их возобновить свои языческие обряды.”
Сделав это, они открыли себя для божественного порицания. Ибо когда весь народ был занят языческими играми и плясками, огонь Божий внезапно упал с небес на город отступников, и весь город начал гореть с такой силой, что никто не мог спасти ни одного из его имущества, но люди, желая спасти свою собственную жизнь, спаслись быстрым бегством и с трудом преодолели бушующий пожар.”
Когда, наконец, город был разрушен яростным огнем, жители, вернувшись, обнаружили, что церковь Святого Адальберта, построенная апостолом Оттоном и середина которой была построена путем соединения досок из-за отсутствия камней, сохранилась от жара пламени. Удивительно, но святилище, которое было покрыто более дешевым способом, то есть тростником, и под которым была расстелена льняная ткань, чтобы черви не могли добраться до алтаря, осталось совершенно нетронутым огнем. Когда люди увидели это великое чудо, они громко закричали и вознесли Богу ликующую хвалу, ибо они объявили, что это, вне всякого сомнения, был истинный Бог, поскольку среди этого яростного огня, который даже повредил камни, он смог сохранить неповрежденным тростниковую завесу, которая была расстелена над его собственным алтарем.”
Поэтому были созваны христианские священники, и народ открыто раскаялся и совершенно отрекся от своих идолов, и, восстановив, насколько это было возможно, свой город, с жадной преданностью подчинился ИГУ Христа. Так божественное обличение совершило спасение в их земле.”
Эббо I
[О падении Щецина / Штеттина]
"Щецин / Штеттин, их самый обширный город, который был больше Юлина, включал в свою цепь три холма. Средняя из них, которая также была самой высокой, была посвящена Триглаву главный бог язычников; его изображение имело тройную голову, а глаза и губы были покрыты золотой диадемой. Жрецы идолов объявили, что их главный Бог имеет три головы, потому что он управляет тремя царствами, а именно небом, землей и нижними областями, и что его лицо покрыто диадемой, чтобы он мог притворяться, что не видит недостатков людей, и мог хранить молчание. Когда этот самый могущественный город был приведен к познанию истинного Бога добрым епископом, идолопоклоннические храмы были уничтожены огнем и построены две церкви, одна на Триглаве холм в честь Святого Адальберта [Войцеха], а другой за стенами города в честь Святого Петра.”
"После этого Церкви Христа присвоили жертвы, которые прежде приносились с большой помпой и ценой священникам и идолопоклонникам. Из-за этого жрецы идолов были огорчены, и когда они увидели, что выгоды от их прежних празднеств уменьшаются, они искали возможность вернуть людей к поклонению идолам, чтобы обеспечить себе собственную выгоду. Кроме того, случилось так, что в городе произошла большая смертность, и когда жрецы были спрошены народом, они сказали, что они столкнулись с этим бедствием, потому что они отложили своих идолов, и что все они внезапно умрут, если не попытаются умилостивить своих древних богов жертвоприношениями и обычными дарами. Вследствие этого заявления было немедленно созвано общественное собрание, были найдены идолопоклоннические изображения и снова совершены народом нечестивые, идолопоклоннические обряды и церемонии, а средние части христианских церквей были разрушены. И когда люди в своем безумии приблизились к святилищу, они не осмелились идти дальше, но с диким криком обратились к главному идолопоклоннику: "вот, мы исполнили свою роль, и тебе, в силу твоей должности, надлежит напасть и осквернить личность германского бога",-после чего он схватил топор, но, взмахнув им правой рукой, внезапно напрягся, упал назад и с жалобным криком пожаловался на боль. Когда люди побежали к нему и спросили о причине этого, он глубоко застонал и сказал: "Увы, как велика сила и мощь немецкого Бога; кто может противостоять ему? Как я был поражен, кто осмелился прикоснуться к его священному жилищу. Когда люди с изумлением спросили, что им делать, священник сказал: "постройте здесь дом для вашего Бога рядом с жилищем германского бога и поклоняйтесь Ему и вашим богам, чтобы он в своем гневе не принес быстрого и внезапного разрушения этому месту.- Они действовали в соответствии с его внушением и продолжали заблуждаться до возвращения святого апостола Оттона.”
Эббо III
[Отто Возвращается И Хавельберг]
"Когда избранный Богом епископ [то есть Оттон - если это не ясно] услышал, что враг посеял плевелы поверх доброго семени, он не допустил бы, чтобы жители Штеттина/Щецина служили Господу и идолам и таким образом остановились [то есть были подвешены] между двумя сторонами. Испросив благословения у апостольского Владыки Гонория и его светлейшего Величества Лотаря, он решил еще раз приблизиться к территориям варваров с двойной целью-вернуть в лоно Церкви тех, кто отступил, и подчинить ИГУ веры другой народ, называемый Узноим (Usedom) , который еще не слышал имени Христа.…”
"Его первое место упокоения было в здании, принадлежащем Церкви Бамберга, которая называется Growze…”
До конца Пасхальной недели он оставался в округе, принадлежащем церквам Шидинген и Мучелен, и занимался сбором необходимых припасов для своего путешествия , после чего приблизился к Магдебургу, известной столице Саксонии, где был с почетом принят своим возлюбленным архиепископом Норибертом.”
Но поскольку почтенная репутация всегда порождает зависть (у других), этот архиепископ, который понял, что Оттон приехал издалека ради проповеди Евангелия, и который был принужден чувством стыда, потому что, хотя он и был помещен в город, принадлежащий языческим народам, он не сделал никакой попытки проповедовать им, движимый завистью, желал задержать доброго учителя на некоторое время. Однако Оттон, будучи пылким духом, не мог уклониться от исполнения своего благого замысла и, испросив благословения архиепископа , на следующий день отправился в гавельбергскую епархию, которая в то время была так разорена набегами язычников, что в ней почти не осталось людей, носивших христианское имя.”
"В самый день его прибытия флаги были расставлены вокруг города, который был занят празднованием Праздника в честь идола по имени Геровит . Когда человек Божий увидел это, он был поражен в самое сердце из-за великого заблуждения своего народа и отказался войти в стены города, но ждал перед воротами и, призвав Вирикинда, сказал: правитель этого места спросил его, почему он позволил этому идолопоклонству практиковаться. Он возразил, что народ восстал против своего архиепископа Нориберта за то, что он пытался подвергнуть их жестокому рабству, и признался, что они не могут быть принуждены принять от него учение, но готовы скорее умереть, чем подчиниться такому тяжелому рабству. В то же время Вирикинд умолял епископа, чтобы он не отказывался объяснить жителям города их ошибку, и сказал, что они будут гораздо охотнее прислушиваться к его советам, чем к приказам архиепископа. Поэтому Оттон стоял на возвышенном месте перед воротами и проповедовал всем собравшимся людям спасительное слово и без труда убедил их отказаться от своего святотатственного праздника . Между тем они объявили, что если бы их поместили к другому архиепископу, то они по собственной воле с радостью приняли бы крещенскую благодать.”
Эббо V
[Тимина / Деммин]
[здесь описываются кампании Лутичей / велетов против Померанцев (и Лотаря III из Германии)]
- Когда он прибыл в город Тимину, то обнаружил, что были сделаны большие приготовления к войне и что произошло вторжение жителей Левтиции. Ибо левиты, чей город вместе с храмом был недавно сожжен прославленным царем Лотарием в его ревностном стремлении к справедливости, пытались опустошить город Тимина [Деммин] и поработить его жителей. Они отчаянно сопротивлялись и искали помощи у герцога Вортицлауса .”
"...Когда слуга Божий приблизился, они не нашли в его свите оружия, а вместо него крестное знамя, и вскоре они узнали Оттона, который был хорошо известен им по рассказам, и, нетерпеливо подбежав к нему, попросили его войти в стены их города.”
Однако он отказался войти в город, оскверненный идолопоклонством, и остался в палатках, установленных перед воротами. Тем временем он созвал вождей народа и с заманчивыми словами призвал их искать благословения христианской веры и Крещения.”
- ...Как только вернулся свет, герцог со своими войсками вторгся на территорию мятежных Лейтиков и опустошил все огнем и мечом. К вечеру он вернулся, нагруженный множеством трофеев, и со всем должным почтением проводил своего возлюбленного отца Оттона в Узноим (Узедом), где у него был тихий перерыв, чтобы отдохнуть и проповедовать.”
Herbordus II
[Сожжение Левтиции]
- Около полудня мы увидели, что Левтиция курит во все стороны. Это свидетельствовало о том, что армия занимается распространением всеобщего разрушения. К вечеру герцог, исполнивший свое желание, вернулся, нагруженный добычей, веселый и невредимый, вместе со всеми своими приближенными. Они делили добычу, пока мы смотрели, одежду, деньги, стада и другие предметы разного рода. Они также распределили между собой захваченных ими людей. Был плач, стенания и бесконечная скорбь, когда в соответствии с методом, принятым для разделения их, муж был отделен от жены и жена от мужа, дети от родителей и родители от детей, и были назначены к разным господам. Хотя все, кто был вовлечен в это горе, были язычниками, епископ, всегда добрый и сострадательный, жалел их состояние и не мог удержаться от слез. Герцог, обрадованный успехом, которого он достиг, и приездом епископа, когда он понял, чего он хочет, приказал освободить некоторых из более молодых и слабых пленников, и по предложению епископа он устроил так, чтобы те, кто был огорчен разлукой, остались вместе.
И когда он услышал епископа, то сделал много дел и слушал его с радостью. Епископ также выкупил многих пленников и, увидев, что они были наставлены и рождены свыше крещением, отпустил их на свободу. После того как они подкрепились взаимным разговором и преподнесли друг другу подарки, герцог отправился по своим делам. Тем временем мы погрузили все наше имущество на корабли тимины/Деммина и плыли по реке пене/пене/Пиана в течение трех дней , пока не прибыли в Узнойм/Узнам, епископ шел пешком по суше с несколькими спутниками.”
"Без промедления он приступил к резке лемехом своего господина поля и разбрасыванию семени веры; и не встретил он никакого затруднения в своей задаче, так как учение о спасении уже обрушилось освежающим ливнем на этот город, ибо священники, которых добрый отец послал среди этого народа представлять его, обратили большую часть Узноимии, а остальную часть епископ принес Господу.”
Эббо VII
[Wolgast]
“Когда же, по прошествии некоторого времени, все вожди в этом городе были крещены, епископ послал священников, связанных с ним по двое, в другие города, лежащие перед ним, чтобы они могли объявить народу об обращении вождей и его собственном приближении. Двое из них, а именно Удальрик, святой священник Святого Эгидия, и Альбвин, о котором упоминалось выше, толкователь божьего человека, отправились в очень богатый город Голост. Там их с почетом приняла Матрона, жена префекта города, которая омыла им ноги с величайшим благоговением и смирением и, поставив перед ними стол, напоила их обильными пиршествами, так что они удивились и были поражены тем, что в царстве дьявола встретили так много смирения и гостеприимства. Когда они наконец подкрепились, Альбвинус обратился к Матроне с глазу на глаз и объяснил ей причину своего прихода, а также рассказал, как на совещании, которое состоялось в Узноиме, все главные мужи оставили осквернение идолопоклонства и были облечены благодатью Христа. Услышав это, она так испугалась, что упала на землю и некоторое время оставалась полумертвой. Когда она была оживлена водой, Альбвинус спросил, почему она так боится благодати Божией, когда она должна скорее радоваться тому, что Бог посетил свой народ, послав к нему такого доброго служителя слова. Она ответила: "не по этой причине я содрогнулась, но мое сердце было расстроено перспективой твоей смерти, которая теперь неизбежна. Ибо магистраты и все жители этого города постановили, что если ты появишься здесь, то будешь убит без колебаний. Этот мой дом, который всегда был тихим и мирным и оказывал гостеприимство всем пришельцам, теперь должен быть осквернен твоей кровью. По правде говоря, если кто-нибудь из магистратов услышит о вашем приходе, мой дом вскоре будет окружен и осажден, и, увы, если я не выдам вас, я и все, кто со мной, будем сожжены. Тогда ступай в верхнюю часть моего дома и спрячься, а я пошлю своих слуг с твоим снаряжением и лошадьми на мои фермы, которые находятся в отдалении, и если кто-нибудь придет спросить, я смогу защитить тебя, так как они не найдут у меня ни твоей одежды, ни твоих лошадей.'”
- Они поблагодарили ее за предусмотрительность и сделали так, как им было велено. Как только слуги отобрали у них лошадей и одежду, разъяренные люди ворвались в дом, обыскали все вокруг и с яростью потребовали, чтобы чужеземцы, вошедшие в дом, были преданы смерти. Матрона сказала им: "я признаю, что они вошли в мой дом, и когда они достаточно освежились, они ушли со всей быстротой. Я не могу сказать вам, кто они были, откуда пришли и куда направлялись. Следуйте за ними, и, может быть, вы их поймаете. Они ответили: "если они ушли, нам бесполезно следовать за ними, но пусть они идут своей дорогой, и если они снова появятся здесь, пусть знают, что они неизбежно встретятся со своей смертью. Так, по воле Божией, поиски их прекратились, и божьи слуги Удалрик и Альбвин спрятались на крыше этой Матроны, которая была как бы второй Раав.”
Герборд IV
[Хитрая Версия Священника-Гербордуса]
"Слух о том, что было сделано, вскоре распространился по всей провинции и разделил на части дома и деревни; одни говорили, что это было хорошо, а другие говорили, что это было не хорошо, но что их вожди были введены в заблуждение. Жрецы идолов были главной причиной возникших разногласий, поскольку они были огорчены тем, что было сделано, и понимали, что их собственные достижения прекратятся, если поклонение демонам будет отменено там. Поэтому они старались всеми возможными способами воспрепятствовать этому и с помощью видений, снов, чудес и различных предзнаменований изобретали остроумные аргументы. Священник, который служил идолу в городе Hologost [Вольгаст], в котором было объявлено, епископ предложил посетить следующим, вошли в соседние дерево ночью и на возвышенном месте вдоль пути стояли среди густой листвы, одетые в священнические одежды, и в очень рано утром, таким образом, он обратился мужичок, который шел из страны к рынку, - увы, добрый человек !'”
Крестьянин, посмотревший в ту сторону, откуда донесся голос, как будто увидел в чащобе, в неверном свете дня, кого-то одетого в белое, и испугался. Тогда священник сказал: "Стой и слушай, что я говорю: я твой Бог, я, который одевает равнины травой и леса листвой, плоды полей и деревьев, потомство стад и все, что полезно человеку, в моей власти. Я даю их своим поклонникам и забираю их у тех, кто презирает меня. Скажи тогда жителям города Голоста, что они не признают никакого чужого бога, который не может им помочь, и что они не потерпят, чтобы жили посланцы другой религии, которые, я предсказываю, придут к ним. Когда демон, сделавший себя видимым, сказал это изумленному крестьянину, самозванец удалился в более густую часть леса. Крестьянин, ошеломленный, как будто услышал голос Бога, упал ничком на землю и поклонился. Затем он отправился в город и рассказал о том, что видел.”
- Зачем говорить больше ? Люди поверили ему и, тронутые новизной этого предзнаменования, снова и снова окружали его и заставляли повторять одну и ту же историю. Наконец явился священник, который, по-видимому, был совершенно невежествен, и сначала сделал вид, что негодует на него за то, что он говорит неправду; затем он стал внимательно слушать и убеждать его говорить только то, что истинно, а не пытаться воздействовать на людей, выдумывая неправду. Он, как простой крестьянин, простер руки, поднял глаза к небу и даже пообещал, что укажет то самое место, где явилось видение. Тогда священник повернулся к народу и с обманчивым вздохом воскликнул, ‘Именно это я и говорю уже целый год. Какое нам дело до чужого бога? Какое отношение мы имеем к религии христиан? Наш Бог справедливо встревожен и разгневан, если после всех дарованных им благодеяний мы в своей глупости и неблагодарности обращаемся к другому богу. Но чтобы он не разгневался на нас и не убил нас, давайте гневаться и убивать тех, кто пришел сюда, чтобы ввести нас в заблуждение.'”
Его речь понравилась всем, и они определенно решили, что если епископ Оттон или кто-либо из его спутников войдет в город, то он будет немедленно убит. Они также пришли к нечестивому решению, что если кто-нибудь примет их в свой дом, если они войдут ночью или тайно, то он будет подлежать такому же наказанию. Устраивая это, они употребляли много оскорбительных слов и богохульно высмеивали нашу религию.”
Эббо VIII
[Храм Геровита в Вольгасте]
Но, как мы уже говорили, божественное провидение помогало скрывать своих слуг до тех пор, пока на следующий день епископ Оттон не пришел в сопровождении герцога и не вывел их из укрытия. Но даже в тот самый день, когда пришел епископ, произошло нападение на слуг Божьих, которое было вызвано завистью дьявола. Ибо когда день клонился к вечеру, некоторые из спутников епископа, желавшие осмотреть святыню, существовавшую в этом городе, приступили к этому без должной осторожности; тогда некоторые горожане, думавшие, что они хотят предать святилище огню, собрались вместе и двинулись им навстречу со страстными жестами и нестройным стуком оружия. Тогда добрый жрец Удальрик повернулся к своим спутникам и сказал: "они собрались не без причины, но будьте уверены, что они действительно стремятся уничтожить нас.- Когда его товарищи услышали это, они вернулись и спаслись бегством. Но одного из них назвали по имени Дитрик, который шел впереди них и уже приблизился к дверям храма, не зная, куда повернуть, смело вошел в саму святыню и, увидев прикрепленный к стене Золотой щит, посвященный Геровиту, их богу войны, к которому они считали противозаконным прикасаться, схватил щит и вышел им навстречу.”
"Они, как невежественные крестьяне, думали, что их Бог Геровит идет им навстречу, и отошли, оцепенев от изумления, и упали на землю. Когда Дитрик понял их глупость, он отбросил щит и убежал, возблагодарив Бога за то, что счел нужным избавить своих слуг от их рук.”
Герборд IV
[Храм Геровита в Вольгасте-версия Гербордуса]
"Войдя в город (Голост), епископ получил верную и энергичную поддержку герцога и, рассеяв семя Евангелия, смог мало-помалу смягчить ожесточенные сердца неверующих успокоительной мазью своей проповеди. Тем временем некоторые из наших товарищей посмеивались над Удальриком и Альбвином, которые вышли из своего укрытия и, присоединившись к нам, рассказали о событиях, вызвавших у них страх. И, как бы желая показать свое презрение к ним, они стали проявлять смелость и, оставив своих спутников, пока епископ продолжал свою речь, стали говорить:, они забрели в храм идолов. Некоторые недоброжелательные люди, в чьих сердцах все еще процветало идолопоклонство, говорили: "Вот, эти люди исследуют, как они могут сжечь наши храмы.’ Затем они собрались вместе на открытом месте, держа в руках оружие и дубинки, и преградили нам путь, по которому мы, казалось, должны были выйти. Удальрик, стоявший и наблюдавший за ними издали, сказал: "Разве вы не видите, что они собрались с какой-то целью? Потому что они ведут себя буйно, и все они вооружены. Затем, вспомнив о своей прежней опасности, он сказал: "Я не стал бы так часто искушать моего Бога. Повернувшись, он направился к тому месту, где оставил епископа.; остальные последовали за ним, за исключением некоего жреца по имени Теодерик, который отошел на некоторое расстояние и уже касался дверей храма. Собравшиеся язычники, увидев, что они вернулись с тропы, по которой шли, не посмели последовать за ними, а бросились все вместе убивать священника. Когда он увидел это, не имея возможности отвернуться от них, несмотря на свой ужас, он вошел в сам храм. На стене висел огромный щит изумительной работы, покрытый золотыми листами, к которым не мог прикоснуться ни один человек, потому что в нем было что-то священное, свидетельствовавшее об их языческой религии, так что его никогда нельзя было сдвинуть с места, разве что во время войны. Ибо, как мы потом выяснили, он был посвящен их Богу Геровиту , которого по-латыни называют Марсом и люди были уверены в успехе в каждой битве, в которой он проходил перед ними. Жрец, человек проницательный, в страхе смерти бегавший взад и вперед по храму в поисках оружия или места, где можно было бы спрятаться, схватил щит, надел ремень на шею и, просунув левую руку сквозь ремни, бросился от дверей в самую гущу бушующей толпы.”
Когда крестьяне увидели его странные доспехи, некоторые бросились бежать, а другие упали на землю, как мертвые. Он отбросил щит и побежал к дому для гостей, чтобы присоединиться к своим товарищам, и страх дал крылья его ногам.’ Когда, задыхаясь и бледнея, он добрался до своих людей, вся ночь прошла в присутствии всех, а особенно епископа и Герцога, в приятном занятии-рассказывать о своем страхе и о страхе тех, кто был послан и скрывался в течение трех дней. Тем не менее добрый отец увещевал своих сыновей и учеников действовать осторожно, принимая во внимание хитрости тайного врага. Он продолжал в этом месте спорить и убеждать относительно Царствия Божия, пока весь народ не принял таинств веры и не разрушил свои храмы и приготовил святилище Церкви с алтарем. Когда епископ освятил это святилище, он назначил Иоанна их священником и увещевал их продолжать строительство остальной церкви после того, как он должен был оставить их.”