(no subject)
Она ждала его еще полтора года. Не знала, стоит ли это делать и зачем, и кому вообще это нужно. Ей? Красивой, свободной, успешной карьеристке, у которой всегда есть чем занять вечера, выходные или отпуск, и стойкое желание получать от жизни всё и, желательно, в положительном варианте удовольствий. Ему? Погрязшему в семейных проблемах, но, тем не менее, талантливому, харизматичному менеджеру, который может легко любого заставить улыбаться и является душой компании, и как ему однажды сделали комплимент, - умеющему всегда найти подходящий ответ даже при его незнании. В общем, ни ему, ни ей эта дурацкая встреча душ была абсолютно не нужна.
Но, впрочем, их самих никто не спрашивал. Просто однажды он дотронулся до её волос, а она не отдернулась от этого прикосновения (она очень не любила, когда кто-то чужой трогал ее волосы), посмотрела в его глаза и подумала, что наверняка позволит ему не только это прикосновение.
Она ждала его ночью, а он летел через весь город на такси и еще волновался, чего она хочет. Смешной, она же прямым текстом сказала - тебя! Но он просто так не мог. Как к настоящей принцессе он поднимался в крепость с сосудом крови дракона, развлекал баснями и балладами, и, в конце концов, убаюкал на королевской кровати.
Когда он долго не приходил, она переворачивала простынь на 180 градусов, и придумывала себе, что это не только она смяла простынь, - она же спит только на своей половине кровати. А однажды поймала себя на том, что когда бы он не пришел, у нее в холодильнике есть текила и лаймы. И пусть не всегда бутылка была полная, ей же иногда хотелось представить, что он рядом, когда он завоевывал новые территории где-нибудь в России.
Он приходил и жаловался на язву, простуду, защемление нервов, гастрит и прочую психосоматическую лабуду. Она его жалела и объясняла что почем, только всё боялась сказать, как с этим бороться, потому что думала, что он может решить, что она хочет его развода. Вот о чем угодно, а об этом она не мечтала. И вовсе не потому что не хотела быть единственной женщиной в его жизни, просто знала, что не сможет быть главной. Это место уже занято восьмилетней девочкой.
А иногда она сама замечала у себя какие-то признаки психосоматических болезней, но умела от них избавляться. И еще пила таблетки. Ей ведь пора было рожать. И ей нравилась мысль о том, что это может быть его ребенок, генотип радовал. Но она абсолютно спокойно относилась к тому, что этого может и не случиться.
Он называл ее сукой, когда она была в гневе, а она смеялась «Ну теперь мне хоть не придется придумывать маме, что ты меня обозвал. Просто сам взял и сказал, что так есть».
А когда она была расстроена, он пользовался запрещенным приемом - гладил ее по распущенным по спине волосам и уговаривал, что всё будет правильно.
Она даже не могла сказать, что любит его. Это просто было так просто ждать его и радоваться до безумия крепкой связи на большом расстоянии и коротким встречам в пределах одного города. Иногда она даже забывала, что ждёт его, она же была свободной и красивой женщиной.
Что изменится за это время не знает ни он, ни она. Возможно, она опять упорхнет в следующий город и следующую жизнь, а он всё-таки внемлет словам, что жить нужно счастливо и в удовольствие и исправит сложившуюся ситуацию. В любом случае, первый раз в жизни, ожидание её не обременяет и не тяготит. И только с нетерпением она еще ждёт весну.
Но, впрочем, их самих никто не спрашивал. Просто однажды он дотронулся до её волос, а она не отдернулась от этого прикосновения (она очень не любила, когда кто-то чужой трогал ее волосы), посмотрела в его глаза и подумала, что наверняка позволит ему не только это прикосновение.
Она ждала его ночью, а он летел через весь город на такси и еще волновался, чего она хочет. Смешной, она же прямым текстом сказала - тебя! Но он просто так не мог. Как к настоящей принцессе он поднимался в крепость с сосудом крови дракона, развлекал баснями и балладами, и, в конце концов, убаюкал на королевской кровати.
Когда он долго не приходил, она переворачивала простынь на 180 градусов, и придумывала себе, что это не только она смяла простынь, - она же спит только на своей половине кровати. А однажды поймала себя на том, что когда бы он не пришел, у нее в холодильнике есть текила и лаймы. И пусть не всегда бутылка была полная, ей же иногда хотелось представить, что он рядом, когда он завоевывал новые территории где-нибудь в России.
Он приходил и жаловался на язву, простуду, защемление нервов, гастрит и прочую психосоматическую лабуду. Она его жалела и объясняла что почем, только всё боялась сказать, как с этим бороться, потому что думала, что он может решить, что она хочет его развода. Вот о чем угодно, а об этом она не мечтала. И вовсе не потому что не хотела быть единственной женщиной в его жизни, просто знала, что не сможет быть главной. Это место уже занято восьмилетней девочкой.
А иногда она сама замечала у себя какие-то признаки психосоматических болезней, но умела от них избавляться. И еще пила таблетки. Ей ведь пора было рожать. И ей нравилась мысль о том, что это может быть его ребенок, генотип радовал. Но она абсолютно спокойно относилась к тому, что этого может и не случиться.
Он называл ее сукой, когда она была в гневе, а она смеялась «Ну теперь мне хоть не придется придумывать маме, что ты меня обозвал. Просто сам взял и сказал, что так есть».
А когда она была расстроена, он пользовался запрещенным приемом - гладил ее по распущенным по спине волосам и уговаривал, что всё будет правильно.
Она даже не могла сказать, что любит его. Это просто было так просто ждать его и радоваться до безумия крепкой связи на большом расстоянии и коротким встречам в пределах одного города. Иногда она даже забывала, что ждёт его, она же была свободной и красивой женщиной.
Что изменится за это время не знает ни он, ни она. Возможно, она опять упорхнет в следующий город и следующую жизнь, а он всё-таки внемлет словам, что жить нужно счастливо и в удовольствие и исправит сложившуюся ситуацию. В любом случае, первый раз в жизни, ожидание её не обременяет и не тяготит. И только с нетерпением она еще ждёт весну.