Наполовину полный сосуд
А вам не кажется, что принцип сосуда работает и в писательстве: чтобы наполнить сосуд, его надо сначалаопорожнить?.. Дело в том, что у меня именно так и работает. Хорошо помню период, когда я не могла ничего читать. Книг интересных было много, но вот не шло, хоть ты тресни. Я помыкалась-помыкалась, а потом, вдруг, как записала. Да так, что и остановить было невозможно.
Даже вот такое стихотворение написала:
Я - писатель. Я - поэт.
Дайте ж мне зелёный свет!
Чувствую такую мощь,
Что так просто не запрёшь.
Не удержишь на цепи -
Разнесёт всё на куски!
Поломает, перебьёт,
Но на выход путь найдёт!
А как выйдет на свободу,
Да напьется кислороду,
Кровь ударит по вискам -
Нелегко придётся вам…
Пока не покуролесит,
Всю её не перебесит,
В своё русло не войдёт,
В дом дорогу не найдёт.
Не держите взаперти -
Отпустите напрямки!
Пусть гуляет на природе,
Точно ветер на свободе.
Вкусит мякоть сочных трав,
Шелестит листвой дубрав.
Загорит на солнцепеке,
Прогремит в речном потоке.
Разбежится, прыгнет с гор,
Занырнёт в хрусталь озёр.
Воспарит под облака,
Иль зароется в снега.
Пусть творит, чего захочет!
Ведь она же это хочет…
Кто-то скажет, что по-детски, коряво и т.д. Но я именно так в тот момент и чувствовала. Меня словно прорвало: писала каждый день, дома и на работе, в дневниках и в блогах, в дороге и на прогулке. А если под рукой в нужный момент не оказывалось кусочка бумаги с карандашом - дико страдала от невозможности выплеснуть то, что рвалось наружу.
И это было как раз после простоя в чтении, точнее, невозможности читать. И период страстного писательства (да, именно страстного) длился у меня довольно долго. Разнообразные тексты выливались наружу легко, как масляная краска из полного тюбика. А что теперь?
Теперь я не могу выдавить из себя ни строчки. А то, что выдавливается, напоминает мне дозированные мини-бутербродики, эдакие канапе, только без палочки.
Пока мой тюбик с краской опустошался, мне было весело. Было так легко и здорово! Плохо ли, хорошо ли тебе - садишься и начинаешь писать. А слова льются, льются… И если тебе тяжело, становится легче. А если было хорошо, то можно взлететь ещё выше от лёгкости. Я и не думала тогда, что и это тоже может закончиться… Ведь оно не материальное, думала я. Оно бездонное, была уверена я. Это можно восполнять постоянно, стоит посмотреть в окно!..
Как красиво блестит снег. Я всегда называла сугробы бриллиантовыми сокровищницами зимы, представляя, что это блещут её полные сундуки… Или трава. Пройди по ней босиком, изумрудной, упругой, живой, и почувствуешь силу всей земли, поднимающуюся к тебе, через ноги-проводники. Ну а в небо смотреть можно было вечно: многоярусные тающие замки, летящие чудовища, сумасшедшие закаты, восходы…
Не надо быть поэтом, думала я, чтобы видеть всю эту красоту, чувствовать её, словно она трогает тебя за руку, как живая. Душа откликалась на любые прикосновения. Для меня не существовало плохой и хмурой погоды. Я хорошо помню, как гуляла без зонта в сильнейший летний ливень, а люди вокруг жались под любые укрытия и смотрели на меня, как на ненормальную, а у меня внутри всё пело. Как я любовалась последствиями февральской бури и радовалась про себя, а рядом шла подруга и нудила, как всё кругом плохо, а я только успевала считывать образы, взрываясь внутри от восторга. Оставаясь с собой наедине, я сразу начинала писать, и мне всегда было о чём.
Правда, такое в моей жизни было один раз. И это совпало с периодом влюблённости. Конечно, скажете вы, каждый влюблённый становится поэтом. Соглашусь. Но длилось у меня это намного дольше, чем сама любовь. Любовь явилась первооткрывательницей. Она вихрем сорвала сургучную печать молчания и показала путь к свободе.
Любовь ушла, а я продолжала петь. Но потом краска в тюбике закончилась. Это происходило не вмиг, а постепенно. Сначала я заметила, что не испытываю такой потребности, потом - восторга, а дальше моя привычка писать исчезла. Да, я позволила ей сойти на нет, потому что привыкла писать по-другому: привыкла, что оно льётся само, без усилий - только направляй поток.
Я ждала вдохновения. Но со временем поняла, что не чувствую ничего и вообще. Открываешь кран на полную а там тишина, ни капельки, ни похрипываний, даже трубы не гудят. Ти-ши-на.
А сейчас я испытываю новую тягу. К чтению. К новой информации. Теперь поток направлен не из меня, а во внутрь. Раньше я и предположить не могла, что можно читать две книги параллельно. Я такое слышала, но не понимала, как. А сейчас я могу читать и три, и ничего. Более того, если поток во внутрь перекрывается, я начинаю задыхаться, как в вакууме. Причём информация мне подходит не любая, а новая. Не просто интересная книга, а книга, которая даст мне новое понимание. Не просто фильм, прошибающий слезу, а кино, переворачивающее сознание. Не просто философия, а другая философия.
К людям это не относится - мне интересны любые люди. Я цепляюсь за новых людей. И волнуют меня даже не их мысли и высказывания, а их поступки и реакции, дающие мне намного больше информации, чем все их слова и философии. Теперь я сравниваю то, что вижу с тем, что я знаю. Насколько это всё стыкуется. Это намного интересней.
В общем, сейчас я в поиске. И неизвестно, когда откроется следующий люк с любовью, срывающей крышку и выпускающей наружу демонов. И откроется ли, и будут ли демоны…
Тогда я опорожнила свой сосуд. Сейчас я его наполняю. Думать, анализировать и гонять мысли туда-сюда, как это было раньше, когда я делала это часами, сейчас мне не интересно. Когда сосуд наполнится, ему надо будет настояться, завариться. Возможно, тогда...
Даже вот такое стихотворение написала:
Я - писатель. Я - поэт.
Дайте ж мне зелёный свет!
Чувствую такую мощь,
Что так просто не запрёшь.
Не удержишь на цепи -
Разнесёт всё на куски!
Поломает, перебьёт,
Но на выход путь найдёт!
А как выйдет на свободу,
Да напьется кислороду,
Кровь ударит по вискам -
Нелегко придётся вам…
Пока не покуролесит,
Всю её не перебесит,
В своё русло не войдёт,
В дом дорогу не найдёт.
Не держите взаперти -
Отпустите напрямки!
Пусть гуляет на природе,
Точно ветер на свободе.
Вкусит мякоть сочных трав,
Шелестит листвой дубрав.
Загорит на солнцепеке,
Прогремит в речном потоке.
Разбежится, прыгнет с гор,
Занырнёт в хрусталь озёр.
Воспарит под облака,
Иль зароется в снега.
Пусть творит, чего захочет!
Ведь она же это хочет…
Кто-то скажет, что по-детски, коряво и т.д. Но я именно так в тот момент и чувствовала. Меня словно прорвало: писала каждый день, дома и на работе, в дневниках и в блогах, в дороге и на прогулке. А если под рукой в нужный момент не оказывалось кусочка бумаги с карандашом - дико страдала от невозможности выплеснуть то, что рвалось наружу.
И это было как раз после простоя в чтении, точнее, невозможности читать. И период страстного писательства (да, именно страстного) длился у меня довольно долго. Разнообразные тексты выливались наружу легко, как масляная краска из полного тюбика. А что теперь?
Теперь я не могу выдавить из себя ни строчки. А то, что выдавливается, напоминает мне дозированные мини-бутербродики, эдакие канапе, только без палочки.
Пока мой тюбик с краской опустошался, мне было весело. Было так легко и здорово! Плохо ли, хорошо ли тебе - садишься и начинаешь писать. А слова льются, льются… И если тебе тяжело, становится легче. А если было хорошо, то можно взлететь ещё выше от лёгкости. Я и не думала тогда, что и это тоже может закончиться… Ведь оно не материальное, думала я. Оно бездонное, была уверена я. Это можно восполнять постоянно, стоит посмотреть в окно!..
Как красиво блестит снег. Я всегда называла сугробы бриллиантовыми сокровищницами зимы, представляя, что это блещут её полные сундуки… Или трава. Пройди по ней босиком, изумрудной, упругой, живой, и почувствуешь силу всей земли, поднимающуюся к тебе, через ноги-проводники. Ну а в небо смотреть можно было вечно: многоярусные тающие замки, летящие чудовища, сумасшедшие закаты, восходы…
Не надо быть поэтом, думала я, чтобы видеть всю эту красоту, чувствовать её, словно она трогает тебя за руку, как живая. Душа откликалась на любые прикосновения. Для меня не существовало плохой и хмурой погоды. Я хорошо помню, как гуляла без зонта в сильнейший летний ливень, а люди вокруг жались под любые укрытия и смотрели на меня, как на ненормальную, а у меня внутри всё пело. Как я любовалась последствиями февральской бури и радовалась про себя, а рядом шла подруга и нудила, как всё кругом плохо, а я только успевала считывать образы, взрываясь внутри от восторга. Оставаясь с собой наедине, я сразу начинала писать, и мне всегда было о чём.
Правда, такое в моей жизни было один раз. И это совпало с периодом влюблённости. Конечно, скажете вы, каждый влюблённый становится поэтом. Соглашусь. Но длилось у меня это намного дольше, чем сама любовь. Любовь явилась первооткрывательницей. Она вихрем сорвала сургучную печать молчания и показала путь к свободе.
Любовь ушла, а я продолжала петь. Но потом краска в тюбике закончилась. Это происходило не вмиг, а постепенно. Сначала я заметила, что не испытываю такой потребности, потом - восторга, а дальше моя привычка писать исчезла. Да, я позволила ей сойти на нет, потому что привыкла писать по-другому: привыкла, что оно льётся само, без усилий - только направляй поток.
Я ждала вдохновения. Но со временем поняла, что не чувствую ничего и вообще. Открываешь кран на полную а там тишина, ни капельки, ни похрипываний, даже трубы не гудят. Ти-ши-на.
А сейчас я испытываю новую тягу. К чтению. К новой информации. Теперь поток направлен не из меня, а во внутрь. Раньше я и предположить не могла, что можно читать две книги параллельно. Я такое слышала, но не понимала, как. А сейчас я могу читать и три, и ничего. Более того, если поток во внутрь перекрывается, я начинаю задыхаться, как в вакууме. Причём информация мне подходит не любая, а новая. Не просто интересная книга, а книга, которая даст мне новое понимание. Не просто фильм, прошибающий слезу, а кино, переворачивающее сознание. Не просто философия, а другая философия.
К людям это не относится - мне интересны любые люди. Я цепляюсь за новых людей. И волнуют меня даже не их мысли и высказывания, а их поступки и реакции, дающие мне намного больше информации, чем все их слова и философии. Теперь я сравниваю то, что вижу с тем, что я знаю. Насколько это всё стыкуется. Это намного интересней.
В общем, сейчас я в поиске. И неизвестно, когда откроется следующий люк с любовью, срывающей крышку и выпускающей наружу демонов. И откроется ли, и будут ли демоны…
Тогда я опорожнила свой сосуд. Сейчас я его наполняю. Думать, анализировать и гонять мысли туда-сюда, как это было раньше, когда я делала это часами, сейчас мне не интересно. Когда сосуд наполнится, ему надо будет настояться, завариться. Возможно, тогда...