Евгений Гришковец: «Я пишу не книжки, а литературу...»
Не певец, а поёт. Не актёр, а играет. Не режиссёр, а спектакли ставит и кино снимает. С тем, что писатель, вроде бы не поспоришь, но и тут загвоздка - много вы видели современных писателей, которые в XXI веке не умеют пользоваться компьютером, а по-старинке водят пёрышком по бумаге?
«Крупных романов в русской литературе больше, чем удачных рассказов»
Собратьев по цеху не любит и скрывать этого не намерен. 45 лет в феврале стукнуло, а в браке до сих пор живёт с одной женщиной и менять её на молодую, как это сейчас принято повсеместно, не собирается. Похоже, и кризис среднего возраста ему нипочём: в 43 взял и «родил» ещё одного, третьего, ребёнка. В общем, какой-то он не такой, этот Евгений Гришковец.
«СО СТРОЧКИ АНДРЕЯ ГАРСИА НАЧИНАЕТСЯ МОЙ РАССКАЗ…»
- Евгений Валерьевич, свой новый спектакль «+1» вы начали с ехидного обращения к пермякам по поводу нашей пресловутой буквы «П». Так впечатлила?
- Не то слово! Я очень люблю ваш город, стараюсь бывать здесь ежегодно, представляя пермякам свои новые работы. А тут едем с вокзала и - мама дорогая! Что я вижу? Кошмарную поленницу. Какой умник придумал этот бред? Зачем? Хотя мне и раньше рассказывали, что у вас беспредел тут творится по части «культурной столицы Европы»…
- А кто рассказывал - Андрей Гарсиа? Вы же с ним, кажется, дружили?
- С уверенностью могу сказать, что если бы мы с ним не повстречались, не познакомились, очень многое в моих спектаклях - особенно музыкальная их составляющая - было бы иным, а моего альянса с группой «Бигуди», наверное, не случилось бы.
Увидел я Андрея, а точнее - его театр, в Свердловске в 1990 году на фестивале, на который сам впервые выехал со своим театром «Ложа», со своим первым, совершенно бессловесным спектаклем «Мы плывём». А Андрей показывал тогда свой спектакль «Митиюки, или Книга странствий» по какому-то японскому эпосу или по какой-то очень древней японской пьесе. Спектакль меня совершенно потряс и произвёл настолько сильное впечатление, что мне немедленно захотелось сделать что-то подобное. Мне сначала подумалось, что некто Андрей Гарсиа, указанный в программке, скорее всего, иностранец, из каких-то иных, удивительных стран человек, потому что человек из Перми не мог сделать того, что я увидел и услышал. Оказалось - нет. Андрей из что ни на есть Перми. И фамилия у него была подлинная, не псевдоним. Просто, как мне сказали, отца Андрея ещё ребёнком эвакуировали в СССР из Испании, спасая от фашистов.
Тот спектакль начинался фразой: «Я, да будет вам известно, Фукакуса, смиренный житель столицы». Этой же фразой начинается некая японская новелла, которую читает герой моего рассказа «Ангина». Вот какое сильное впечатление на меня произвёл этот удивительный, непонятный и почти таинственный спектакль… Я несколько раз организовывал приезд Андрея и его группы в Кемерово к себе в театр. Это были потрясающие концерты!.. Андрей был просто чудо. Маленький, с часто дрожащими руками, дрожащим сипловатым голосом, странными движениями, он был весь какой-то сильно нездешний.
- Когда вы его видели в последний раз?
- Я повстречал его в последний раз чуть больше двух лет назад на лестнице за кулисами театра. Мы до этого долго не видались и тут встретились. Он мне впервые показался каким-то уж очень будничным. Он был буднично одет, буднично подстрижен, разговаривал буднично, рассказал про то, что работает в этом театре. В нём совсем не было блеска… прежнего блеска. Он записал мне на бумажке телефон. Когда я попытался ему перезвонить, выяснилось, что телефон он записал неправильно. В номере не хватало одной цифры. И именно это напомнило мне прежнего Андрея. (Улыбается.) А летом я узнал, что он умер. У меня есть предположение, почему и по каким причинам он ушёл так рано. Но я не хочу его высказывать. По этим причинам ушло так много поэтов и музыкантов.
С ГОГОЛЕМ - ВЫПИТЬ, С ТОЛСТЫМ - НА РЫБАЛКУ
- Вы хотите, чтобы ваши книги были экранизированы?
- Попытки уже были - брали роман «Рубашка», но всё заканчивалось на стадии написания сценария. К моим книгам невозможно написать сценарий - они слишком литературные. Чем лучше литература, тем сложнее её экранизировать. А я считаю, что пишу хорошо. Пример? Тот же режиссёр Владимир Бортко. Снял гениальное «Собачье сердце» по вполне посредственной повести и безобразно экранизировал «Мастера и Маргариту».
- Откуда такая нескромная уверенность, что вы пишите хорошо?
- Я ощущаю себя писателем и понимаю, что даже уже мемуары написать не могу, сразу пишу литературу. Во всяком случае, с повестью «Реки» и с книгой рассказов меня признало писателем писательское сообщество. Петер Вайль написал предисловие к сборнику рассказов «Планка». Рассказ очень сложно написать. Крупных романов в русской литературе больше, чем удачных рассказов. А мне в сборнике «Планка» удалось написать как минимум два хороших рассказа.
- Себя вы хвалите, а для коллег по писательскому и актёрскому цеху выражений не выбираете: Коэльо, Зюскинд, Пелевин, Минаев… Кто следующий?
- От Коэльо уже тошнит. Зюскинд - законченный подонок, чистый манипулятор эмоциями, хуже порно, дающий людям иллюзию того, что они соприкасаются с настоящей литературой.
Пелевин - навсегда устаревший писатель. Он остался в своих 1990-х. Да, его «Чапаев и пустота» - интересная вещь, но больше он меня не впечатлил. Дуэт имени Чехова и то тексты пишет смешнее.
Минаев написал о том, что знает. Я этого знать не хочу. Потом, в отличие от него, я писатель. Он не писатель, а я писатель. Я прочитал его книгу, но следующую книгу читать не буду. Я в курсе, что такая жизнь есть, но знать ничего о ней не желаю, пусть они вместе с Робски о ней и пишут.
Про «Квартет И» я вообще ничего не хочу говорить. Их творчество мне неинтересно. Оно изначально было вторично по отношению к тому, что делаю я. Да и сами они вторичны. Я за ними не слежу, а они, очевидно, следят за тем, что делаю я. При этом у них образы раскормленных и пресыщенных представителей среднего класса. И вот это уже совсем мне противно. Откровенно говоря, «Квартет И» - это мои идеологические враги.
- Святослав Бэлза рассказывал, что с Грэмом Грином пил виски, с Рудольфом Нуриевым - бордо, с Изабеллой Юрьевой - чай, итальянское вино - с Лучано Паваротти… А вам с кем бы хотелось выпить - исключительно как читателю?
- С Марком Твеном, Хемингуэем. С Эдгаром По - вряд ли. С Шукшиным - обязательно. С Гоголем бы выпил и закусил.
С Достоевским - поиграл в казино разве что только. На рыбалку - с Толстым. Хотелось бы поговорить с Булатом Окуджавой, Зиновием Гердом, академиком Дмитрием Лихачёвым… У Тарковского очень хотелось бы спросить, почему в определённом эпизоде фильма он сделал именно так, правильно ли я понял то, что он хотел мне сказать… Из ныне живущих - со Жванецким. Пообщался бы с Аксёновым, с Андреем Битовым, они уже классики, при этом живые и достойные люди.
«ЧЕЛОВЕК ИЗ КЕМЕРОВА» - ЭТО Я!..»
- Кого вы ещё не любите?
- Айвазовского. Это - попса, Филипп Киркоров от живописи. Такого моря, как у него на картинах, просто не бывает. Ну да, написал он приличную работу - «Девятый вал». Ну, можно же что-то за всю творческую деятельность приличное и написать.
Я собираю живопись 1960-х, разные индустриальные пейзажи, паровозы, то, что не любил в юности и полюбил сейчас. Всего у меня порядка тридцати картин - небольшая коллекция.
- Откуда такая странная мечта один день побыть женщиной? Давно это с вами?
- С тех пор, как я понял, что в мире есть женщины. Но я хотел бы не только побыть в теле женщины, а иметь сознание красивой работающей барышни. Хотел бы провести хороший день, допустим, пятницу, сходить с утра в парикмахерскую, сделать себе педикюр, маникюр, укладку, повеселиться, со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами, испытать физиологические ощущения. Потому что всеми этим ощущениями, которые у нас разные, мы никогда не сможем поделиться. Это всё равно что слепому человеку, который ни разу не видел синий цвет, попытаться объяснить, как он выглядит, словами.
- Евгений Валерьевич, это правда, что песня БГ «Hебо pухнет на землю, пеpестанет pасти тpава - он пpидёт и молча попpавит всё, человек из Кемеpова…» посвящена вам? Сам Борис Борисович вместо ответа туману напустил…
- «Человек из Кемерова» - это я. Прототип. На самом деле, у него жена из Кемерово. А вообще у человека из Кемерово или из Сыктывкара всегда на одну возможность больше, чем у москвича. Потому что он всегда может уехать в Москву.
Тамара ПОНОМАРЕВА
«Крупных романов в русской литературе больше, чем удачных рассказов»
Собратьев по цеху не любит и скрывать этого не намерен. 45 лет в феврале стукнуло, а в браке до сих пор живёт с одной женщиной и менять её на молодую, как это сейчас принято повсеместно, не собирается. Похоже, и кризис среднего возраста ему нипочём: в 43 взял и «родил» ещё одного, третьего, ребёнка. В общем, какой-то он не такой, этот Евгений Гришковец.
«СО СТРОЧКИ АНДРЕЯ ГАРСИА НАЧИНАЕТСЯ МОЙ РАССКАЗ…»
- Евгений Валерьевич, свой новый спектакль «+1» вы начали с ехидного обращения к пермякам по поводу нашей пресловутой буквы «П». Так впечатлила?
- Не то слово! Я очень люблю ваш город, стараюсь бывать здесь ежегодно, представляя пермякам свои новые работы. А тут едем с вокзала и - мама дорогая! Что я вижу? Кошмарную поленницу. Какой умник придумал этот бред? Зачем? Хотя мне и раньше рассказывали, что у вас беспредел тут творится по части «культурной столицы Европы»…
- А кто рассказывал - Андрей Гарсиа? Вы же с ним, кажется, дружили?
- С уверенностью могу сказать, что если бы мы с ним не повстречались, не познакомились, очень многое в моих спектаклях - особенно музыкальная их составляющая - было бы иным, а моего альянса с группой «Бигуди», наверное, не случилось бы.
Увидел я Андрея, а точнее - его театр, в Свердловске в 1990 году на фестивале, на который сам впервые выехал со своим театром «Ложа», со своим первым, совершенно бессловесным спектаклем «Мы плывём». А Андрей показывал тогда свой спектакль «Митиюки, или Книга странствий» по какому-то японскому эпосу или по какой-то очень древней японской пьесе. Спектакль меня совершенно потряс и произвёл настолько сильное впечатление, что мне немедленно захотелось сделать что-то подобное. Мне сначала подумалось, что некто Андрей Гарсиа, указанный в программке, скорее всего, иностранец, из каких-то иных, удивительных стран человек, потому что человек из Перми не мог сделать того, что я увидел и услышал. Оказалось - нет. Андрей из что ни на есть Перми. И фамилия у него была подлинная, не псевдоним. Просто, как мне сказали, отца Андрея ещё ребёнком эвакуировали в СССР из Испании, спасая от фашистов.
Тот спектакль начинался фразой: «Я, да будет вам известно, Фукакуса, смиренный житель столицы». Этой же фразой начинается некая японская новелла, которую читает герой моего рассказа «Ангина». Вот какое сильное впечатление на меня произвёл этот удивительный, непонятный и почти таинственный спектакль… Я несколько раз организовывал приезд Андрея и его группы в Кемерово к себе в театр. Это были потрясающие концерты!.. Андрей был просто чудо. Маленький, с часто дрожащими руками, дрожащим сипловатым голосом, странными движениями, он был весь какой-то сильно нездешний.
- Когда вы его видели в последний раз?
- Я повстречал его в последний раз чуть больше двух лет назад на лестнице за кулисами театра. Мы до этого долго не видались и тут встретились. Он мне впервые показался каким-то уж очень будничным. Он был буднично одет, буднично подстрижен, разговаривал буднично, рассказал про то, что работает в этом театре. В нём совсем не было блеска… прежнего блеска. Он записал мне на бумажке телефон. Когда я попытался ему перезвонить, выяснилось, что телефон он записал неправильно. В номере не хватало одной цифры. И именно это напомнило мне прежнего Андрея. (Улыбается.) А летом я узнал, что он умер. У меня есть предположение, почему и по каким причинам он ушёл так рано. Но я не хочу его высказывать. По этим причинам ушло так много поэтов и музыкантов.
С ГОГОЛЕМ - ВЫПИТЬ, С ТОЛСТЫМ - НА РЫБАЛКУ
- Вы хотите, чтобы ваши книги были экранизированы?
- Попытки уже были - брали роман «Рубашка», но всё заканчивалось на стадии написания сценария. К моим книгам невозможно написать сценарий - они слишком литературные. Чем лучше литература, тем сложнее её экранизировать. А я считаю, что пишу хорошо. Пример? Тот же режиссёр Владимир Бортко. Снял гениальное «Собачье сердце» по вполне посредственной повести и безобразно экранизировал «Мастера и Маргариту».
- Откуда такая нескромная уверенность, что вы пишите хорошо?
- Я ощущаю себя писателем и понимаю, что даже уже мемуары написать не могу, сразу пишу литературу. Во всяком случае, с повестью «Реки» и с книгой рассказов меня признало писателем писательское сообщество. Петер Вайль написал предисловие к сборнику рассказов «Планка». Рассказ очень сложно написать. Крупных романов в русской литературе больше, чем удачных рассказов. А мне в сборнике «Планка» удалось написать как минимум два хороших рассказа.
- Себя вы хвалите, а для коллег по писательскому и актёрскому цеху выражений не выбираете: Коэльо, Зюскинд, Пелевин, Минаев… Кто следующий?
- От Коэльо уже тошнит. Зюскинд - законченный подонок, чистый манипулятор эмоциями, хуже порно, дающий людям иллюзию того, что они соприкасаются с настоящей литературой.
Пелевин - навсегда устаревший писатель. Он остался в своих 1990-х. Да, его «Чапаев и пустота» - интересная вещь, но больше он меня не впечатлил. Дуэт имени Чехова и то тексты пишет смешнее.
Минаев написал о том, что знает. Я этого знать не хочу. Потом, в отличие от него, я писатель. Он не писатель, а я писатель. Я прочитал его книгу, но следующую книгу читать не буду. Я в курсе, что такая жизнь есть, но знать ничего о ней не желаю, пусть они вместе с Робски о ней и пишут.
Про «Квартет И» я вообще ничего не хочу говорить. Их творчество мне неинтересно. Оно изначально было вторично по отношению к тому, что делаю я. Да и сами они вторичны. Я за ними не слежу, а они, очевидно, следят за тем, что делаю я. При этом у них образы раскормленных и пресыщенных представителей среднего класса. И вот это уже совсем мне противно. Откровенно говоря, «Квартет И» - это мои идеологические враги.
- Святослав Бэлза рассказывал, что с Грэмом Грином пил виски, с Рудольфом Нуриевым - бордо, с Изабеллой Юрьевой - чай, итальянское вино - с Лучано Паваротти… А вам с кем бы хотелось выпить - исключительно как читателю?
- С Марком Твеном, Хемингуэем. С Эдгаром По - вряд ли. С Шукшиным - обязательно. С Гоголем бы выпил и закусил.
С Достоевским - поиграл в казино разве что только. На рыбалку - с Толстым. Хотелось бы поговорить с Булатом Окуджавой, Зиновием Гердом, академиком Дмитрием Лихачёвым… У Тарковского очень хотелось бы спросить, почему в определённом эпизоде фильма он сделал именно так, правильно ли я понял то, что он хотел мне сказать… Из ныне живущих - со Жванецким. Пообщался бы с Аксёновым, с Андреем Битовым, они уже классики, при этом живые и достойные люди.
«ЧЕЛОВЕК ИЗ КЕМЕРОВА» - ЭТО Я!..»
- Кого вы ещё не любите?
- Айвазовского. Это - попса, Филипп Киркоров от живописи. Такого моря, как у него на картинах, просто не бывает. Ну да, написал он приличную работу - «Девятый вал». Ну, можно же что-то за всю творческую деятельность приличное и написать.
Я собираю живопись 1960-х, разные индустриальные пейзажи, паровозы, то, что не любил в юности и полюбил сейчас. Всего у меня порядка тридцати картин - небольшая коллекция.
- Откуда такая странная мечта один день побыть женщиной? Давно это с вами?
- С тех пор, как я понял, что в мире есть женщины. Но я хотел бы не только побыть в теле женщины, а иметь сознание красивой работающей барышни. Хотел бы провести хороший день, допустим, пятницу, сходить с утра в парикмахерскую, сделать себе педикюр, маникюр, укладку, повеселиться, со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами, испытать физиологические ощущения. Потому что всеми этим ощущениями, которые у нас разные, мы никогда не сможем поделиться. Это всё равно что слепому человеку, который ни разу не видел синий цвет, попытаться объяснить, как он выглядит, словами.
- Евгений Валерьевич, это правда, что песня БГ «Hебо pухнет на землю, пеpестанет pасти тpава - он пpидёт и молча попpавит всё, человек из Кемеpова…» посвящена вам? Сам Борис Борисович вместо ответа туману напустил…
- «Человек из Кемерова» - это я. Прототип. На самом деле, у него жена из Кемерово. А вообще у человека из Кемерово или из Сыктывкара всегда на одну возможность больше, чем у москвича. Потому что он всегда может уехать в Москву.
Тамара ПОНОМАРЕВА