Одесса. Прогулка по Молдаванке
А помните слова из известной советской песни: "...Но и Молдаванка и Пересыпь обожали Костю-моряка"? Или вот, ещё: "Улица-улица, улица родная, Мясоедовская улица моя!"? Это всё про эту самую Молдаванку, она прочно укоренена в местном фольклоре. Будучи там, я спросил одесских френдов: "А где можно посмотреть самые классические одесские дворики?". На
( Read more... )
2. Не обратили внимание? Девичья голова на №11 с веревкой на шее?
Есть мрачная легенда. Архитектору заказали построить несколько домов с особым условием - чтобы из подвалов был выход в катакомбы. Он полагал, что это обыкновенная контрабанда, дело наказуемое, но весьма тогда популярное (город имел право порто-франко, то есть беспошлинного ввоза товаров из-за границы, пошлина взмалась лишь при пересечении городской черты, и их за таможенный карантин выносили под землёй, по катакомбам). Но, к ужасу своему, он случайно узнал, что речь идёт о похищении людей - барышни, зашедшие в лавки на первом этаже, должны были хвататься и связанными доставляться по катакомбам на берег к фелюгам, которыми жертвы вывозились в Турцию, в гаремы. Отказаться он уже не мог, его бы убили (как, впрочем, убили бы по завершении работ), так что он продолжил стройку, но каждый такой дом велел рабочим украсил головой девушки с петлёй на шее.
Замдекана, рассказавший эту историю, предложил поискать такие дома, и сообщил, что он знает их 11. Я нашёл лишь 7 (и не включая этот).
Reply
Анатолий Гланц
Одесса
1
Тел, подставленных солнцу на пляже - двое.
Чистый кальций в костях, терпеливых к зною.
Море - хлев, и стоящее в стойлах стадо
по-подводному радо.
И не странно, что выпав из лапы стресса,
окунает в море лицо Одесса,
ибо где нету выхода для печали,
там ошибка вначале.
Это - солнце всегда, над любым сараем,
это кран, где мы бреемся и стираем.
Это город, который - восторг и выдох.
Это блики на рыбах.
Это дом с голубятней, где на канате
голубой купальник студентки Кати.
Это шкварки и смалец дощатых лестниц
и похабные песни.
Это лепка карниза под штукатуркой,
повсеместная страсть к полноте желудка.
Это летние домики с номерами,
это ночь с комарами.
Это степь под колхозами, под бахчами,
и луна на рейде над проводами.
Это мол, и маяк, и в мазуте гавань.
Это дворничка Клава.
Тут пасхальное солнышко над евреем,
ветхий дом, где мы нежимся и стареем.
Это мусор дворов, городская свалка
и Холодная Балка.
Пара нищих старух, чистый профиль женский
возле входа в собор по Преображенской,
в майонезном небе ажур балконов
и заправка сифонов.
Это то пространство, которым с детства
терпеливо бредит во мне Одесса.
Это то, на чем выросли мы и отъелись.
Это южная ересь.
2
Я хотел рассказать, как в лимане мира
долго гнила в лазури моя порфира.
И когда я извлек ее из-под спуда,
с миром сделалось худо.
Так зачем в это главное время года
наступает от съеденных дынь икота?
Почему на берег сошел моряк?
Разве что-то не так?
Да, проходят годы, желтеет пресса.
И стареет в лужах моя Одесса.
Чудо-город, который давал все сразу,
помутился, как разум.
Истекающий персиком лик Привоза,
экономить повсюду зовущий лозунг,
магазин "Океан" вместо свежей рыбы
и бетонные глыбы.
Это кислое знание наших дедов.
Это снова их речи, их дым обедов.
Это руны, летящие на сквозняк.
Разве это не так?
И не странно, что выйдя из глаз удода,
выбирает худший прогноз погода.
Флотоядные волны над парусами.
Очень хочется к маме.
Потому-то ты там, где нельзя без весел,
что учитель тебя на просторах бросил.
Ты один в темноте, на воде залива.
Как тебе тоскливо!
Изначальная жадность земельной ренты
протянула к морю свои проценты.
Видно, нет больше повода для печали,
чем ошибка вначале.
Ты не сможешь догнать, и не сможет пуля
отлетевшее солнце в сквозняк июля.
Согласись, мы летаем гораздо ниже,
чем летучие мыши.
Моросящей строкой по загривку леса
улетает в полночь моя Одесса,
оставляя слева по борту бакен
и Пересыпский факел.
Значит, вечная жадность и сласть порока
не дадут никому и ни в чем зарока,
ибо, где нету солнца на горизонте,
разворочены соты.
3
Что б там ни было, друг мой, кончай ругаться.
Сохрани это счастье вдыхать акации.
И хотя ветерок проскользнул за ворот -
это ласковый город.
Он достаточно многое нам оставил:
Хаджибейское солнце и соль в кристаллах,
те же летние домики с номерами.
Ну а пышные дамы?
Это даль, куда баржи увозят дыни,
влажный свет волны в купоросной сини.
Тот же вечный бульвар и его куранты,
те же детские банты.
Это то, что не кончится очень долго:
камышовых стенок скелетик дохлый.
Этот якобы всех интерес к диете,
эти наглые дети.
О лиманской грязи цветок и запах!
Мы позволим себе утверждать, что запад,
бесконечно много в себя вобрав,
наглотался отрав.
И по-прежнему бабушка водит внука
погулять на площади возле Дюка,
где сидят и курят, склонив головки,
чудо-девы в кроссовках.
……………
Нержавеющим вальсом по крыше лета
пролетела к морю твоя планета.
Что нам делать? Смотреть и дышать на стекла,
раз планета намокла.
Будь, как скромный художник у колоннады,
постигающий сизую суть прохлады.
Видишь, дождик пошел? И рисует дождик
этот самый художник.
4
Тел, подставленных солнцу на пляже - двое.
Чистый кальций в костях, терпеливых к зною.
Море - хлев, и стоящее в стойлах стадо
по-подводному радо.
Полюби этот свет полусгнившей тины.
Снова море устроило именины.
Это спящая в нем синей крови чаша
манит головы наши.
~1984-86
Reply
Reply
Reply
Reply
то есть архитектора всё-таки убили?
верёвки не могу разглядеть, но верю :)
Reply
Reply
Leave a comment