В честь его побед над местными жителями прямо на лобном месте самими же жителями была возведена 13 метровая триумфальная арка из красного брезента в виде буквы П, а на въезде в эти земли в виде той же П - 13 метровые триумфальные ворота из оцилиндрованных бревен. И вот теперь в результате непрекращающихся ливней страдали все эти культовые и общественные здания. Многие из них были серьёзно повреждены. Полиэстеровый купол шатра был сначала разодран на всю высоту, а затем повредило и одну из надувных колонн, что грозило главному культовому сооружению уже полным обрушением. Крыша губернаторского делового центра, столь редкого для города капитального здания, на котором восседал массивный Красный человек, а внутри по каким то причинам сняли все несущие двери, в результате всего значительно деформировалась и дала течь. Даже 100 метровый путь крестного хода, а позднее массовых демонстраций и парадов сексуальных традиционалистов, был залит так, что 50 дюймовый обод губернаторской гужевой повозки в самый сухой день скрывало больше чем на половину. К аварийным ситуациям, зафиксированным трубочистами, можно было отнести и увеличившиеся трещины в перекрытиях, дымоходах Колизея и семейной губернаторской часовни, построенной на обломках некогда самого большого в городе крытого рынка. В результате потопа создавалась серьёзная угроза и воскресшим богам с воссозданными ценностями, которые по чужой воле жались теперь под несмолкаемую барабанную дробь дождя в протекающем насквозь соборе будто на арене какого-нибудь цирка Шапито. Готовые выбежать в поисках более благочестивого прибежища, или просто укрытия, Чернобог, Сол-тур с Ками-Эвой, верховный Ен, Бог-человек с апостолами и все животные пермского периода могли и сами представлять большую угрозу, так как неорганизованными и свободными они не только и не столько потоптали бы как слоны редких горожан, сколько разложили бы своим появлением души сторонников новой веры - основной товар в эпоху постмодернизма и главный приемник губернаторских сигналов. Поэтому то покидать шатёр им было категорически запрещено губернаторскими широкими продольными перетаптываниями-покачиваниями на открытии празднований природной аномалии, шаманскими заклинаниями и устройством на главной площади многотонных букв, слагающихся в слово "Власть". Кроме того редкий асфальт,опоясывающий центральное лобное место с двух сторон, был расчерчен обережными линиями разных цветов, ранее служившими то границей движения двухколесного мускульного транспорта изгоев, то всевозможными маршрутами Ариадны. Парапеты перед главным входом в шатер, с той же целью, были расписаны ритуальными рисунками с флористскими этническими мотивами, характерными для приволжской части каганата, которая боролась здесь за своё влияние. Все эти многочисленные мероприятия по мнению губернатора - эзотерика и коллекционера странностей должны были сохранять власть современности над прошлым и незыблемость новых раз и навсегда установленных порядков. Праздник белых ночей начался и продолжался, но вместе с ними длился и природный катаклизм. В минуты всеобщей эйфории бедствия многократно усиливались. О людях скептически настроенных никто не думал, каждый должен был радоваться. Те, у кого оставалось неповреждённым жильё (в основном архаичное из красного кирпича) выбегали на улицу в неизвестности (газеты не выпуcкались, весь лес шёл на сооружение обрядовых столбов и бревенчатых лэнд-арт объектов) Другие же, жившие прямо на эспланаде в контейнерах и коробках из подручного материала, раскупали строительный картон, завезённый генуэзцами в большом количестве. Им латалось сдувшееся, поплывшее типовое жильё. В это время кочевые потомки некогда покоренных вогулов, поменявшие своё самоназвание на волонтеров, вернулись из за гор и заискивали перед менялами и чёрными гостями, выбегая и демонстрируя в редкие на небе просветы свои праздничные национальные одежды, состоящие из аутентичных джинсов, офицерских сапог времён военного коммунизма и ярких маек всех расцветок с северной свастикой, именами современных богов и надписями праздников в их честь. Тем и жили. Осуждения ни у кого ни к кому не было - каждый старался выжить и выживал как мог. Первым такого зла не выдержал Чернобог - бог зла и несчастий...
Последовало. Спонсоры и просто дообрые люди успевайте все права за тем ,кто вовремя проставится:)
Итак продолжим.
Первым такого зла не выдержал Чернобог, - бог зла и несчастий. Он выперся на траву в тяжелой броне старчески неловко и, проковылял с глубокой отдышкой несколько метров до асфальта. В качестве ориентира своего спасения он решил выбрать красную линию на асфальте,полагая, что именно она выведет его отсюда, из этого, как ему казалось, очень уж позабытого прошлого. Вступив на нить Ариадны уже уставший, кощей поплёлся поскрипывая и отражая своим железными латами потоки встречной воды. Через какое-то время линия вырулила его на самую дорогую улицу города,непродолжительную, но полностью механизированую и утыканную навесами, под которыми стояли действующие полевые кузнечные горны с мехами и наковальнями. Когда-то это была пешеходная улица, но разбогатевшие на преференциях кузнецы сделали её престижной и механизированной. Движение на улице совершалось исключительно по горизонтальному эскалатору из рифленой стали с помощью нанотехнологческого покрытия. Металлические гусеницы шипы размером не более 100 микрон медленно, но верно тащили на себе всё, что на них вступало. Самые зажиточные горожане стояли под одним из многочисленных укрытий разливали брагу, варили праздничную похлебку из отловленных подмастерьями речных устриц и креветок и насильно кормили дешевой местной бурдой всех ослабших и забредших сюда горожан, чтобы те не могли падать изнеможденными на улицах города. За это губернатор позволял кузнецам вместо основной тяжелой работы фотографироваться с гостями за деньги на фоне разожжённых горнов и не считал это незаконным предпринимательством и получением прибыли. Изрядно пьяные хозяева улицы приняли Чернобога за свою "работу". Отстучали помятые наплечные пластины, припаяли пивную кружку к руке и поставили рядом с таким же чугунистым монахом Патриком для переднего плана. Но старый повелитель железа смог всё же именем Гефеста затушить все горны в раз и поджечь волосы на голове старшего кузнеца под изумленные вскрики, тем самым дав понять, что он здесь не надолго. Дальше черного видели снова шкандыбающим по красной линии с заступами на синюю и зелёную в местах, где они соединялись. Где-то в районе заведения "Городские Кошечки" следы и память о нём смыл дождь, но в славянских хрониках знаменитого миссионера Гельмольда появилась новая запись предречение о том, что в небольшом деревянном пристрое, похожем на просторный сортир, в музее старых безделиц и потерянных вещиц при речном вокзале города П в своё время будет выставлена странная экспозиция, состоящая из обожженной кучи металла с элементами рыцарских доспехов, скрипки Страдивари консерватории имени Курентзиса, прострелянного паспорта с П пропиской на имя некоего Гельмана и афиши к фильму "Визит к Минотавру". Так всё и случилось.
Судьба остальных вчерашних героев и пленников выглядит из сегодняшнего времени так. Сол-Тур с Ками-Эвой видя смелость Чернобога, спустя некоторое время тоже решились на побег. По их представлениям выходило, что это будет побег из нижнего мира в верхний. Для этого они просчитали, что потребуется помощь животного мира и решили обратиться к своему верному помощнику тотемному медведю. Тут им несказанно повезло, так как скульптур и граффити изображений медведей, живых медведей в зоопарке, просто почётных людей с фамилией медведев и даже медведей - официальной символики, в этом городе было чуть меньше чем скульптур Красного человека и арок в виде П. Выпорхнув лёгкой облачной дымкой и паром реки с очертаниями напоминающими простых бабу и мужика на боевом лосе, они тут же зацепились за начищенный до блеска нос бронзового медведя, на котором гордо восседал сумасшедший вогул с кухонным ножом в одной руке и мороженным из бражного киселя в другой. В дождь с градом он воинственно позировал совершенно бескорыстно одновременно перед хроникерами катастроф из Пруссии и туроператорами из Великой Британии. Время от времени для усиления впечатления он слезал с медведя и валялся в луже с очередной жертвой, проходившей случайно мимо, под звуки техно- индо- транс групп, поставленных глушить раскаты грома и крики жертв. Какой то мальчик в кепке с гнуСявым голосом всё время лез на сцену, громко матерился на погоду пытаясь её усмирить. Воспользовавшись моментом, когда вогул в очередной раз полез в лужу, чудские боги стали быстро искать в блистающем медвежьем носу отражение миров, но там отражались только совершенно счастливый сумасшедший и вспышки фотокамер. Неприятные и смертельные ощущения от соприкосновения с сернистыми соединениями воздуха и обезумевшим вогулом не проходили и вчерашние боги решили срочно спрятаться, просочившись в номера единственной гостиницы города, на которую указывала массивная медвежья задница. Гостиница называлась "Урал" и всегда, даже в праздники, как не старались хозяева города, заполнялась ровно на 50 процентов. В фойе случайно было тоже много бронзовых фигурок с изображением медведя, оформленных в звериный стиль, хорошо знакомые им по ритуалам шаманов, обращавшихся за помощью, но только уже к ним. Родная до боли пряжка шамана Пана в виде покорного медведя сложившего лапы, которая теперь находилась под выставочным стеклом, вызвала сильнейшие ностальгические чувства, но оба одновременно заметили, что на ней уже восстановлен знаменитый пятый элемент - осколок, который даёт право выхода в другие миры и которого на оригинале быть не должно, потому как вплетенная в волосы отдельным дрэдом он болтался у Ками-Эвы перед глазами. Рядом в коммерческом отделе боги нашли правильную со сколом бляху, но та была выполнена из латуни, материала им неизвестного. Прометавшись между поддельными безделушками целые сутки, уставшие проникли в номер, где остановился румынский симфонический оркестр, приглашенный на празднования Белых ночей из Трансильвании. Большой оркестр расположился со всем своим сомнительным инструментом прямо на полу гостиничного номера 13. В полночь к ним завалился сумасшедший волонтер с голым припудренным торсом, на котором отчетливо синели вены, на зубах багровела кровь. Очень долго собравшиеся решали судьбу Ван Хельсинга, пока Сол-Тур и Ками-Эва не укрыли всех своей пеленой. С утра дымка над задохнувшимися рассеялась и переместилась вместе с душами облаком на улицу.
Только на минуту из-за туч выглянуло солнце, как тут же начались праздничные принудительные гуляния. У бронзового медведя стали собираться представители этого семейства разных цветов и фактур. Один огромный медведь представлял спортивный корпоратив, второй был натурального меха, но это было такое измученное неволей животное из местного зоопарка, что искать в нём помощи было бесполезно, нужно было спасать его самого. Были совсем маленькие плюшевые, которые забрались своим хозяевам на руки. Медвежья процессия скоро двинулась по уже окончательно затопленной центральной улице на лодках-пыжах, приветствуя хозяев города, проплывающих в солидных гондолах, арендованных у венецианского биеналле. Всплываюшие трупы простолюдин пажи-кураторы отгоняли от официальных гондол баграми, они же следили за тем, чтобы громко отпускались благодарности создателям мишек Тедди, немецким и американским мастерам игрушки. Лёгкий корабль-облако, вчерашний боевой лось, с беглецами на корме уплывал вместе с процессией по главной улице-реке. На перекрестке, где в неё впадала второстепенная улица с мясной и часовой лавкой, Сол-Тур, обернувшись назад, увидел через зеркало воды, как кто-то вдвоём, взявшись за руки, переходили реку прямо по асфальтовому дну на противоположную сторону-берег. Выйдя из воды совершенно сухими, этими двумя оказались охранитель Пам и бывший "сокамерник" Ен. Пам оглядывался по сторонам как будто кого то разыскивал, а Ен был пристегнут к нему наручниками. Разыскивал Пам с помощью возможностей сына утки, конечно же, их, но найти их было уже не суждено. Вместе с игрушками они удалялись всё дальше и дальше к воротам города П к вокзалу П2 в мир сказок и приятных мифов о земле обетованной, которая непременно есть где-то очень далеко от города П. На ранее затопленной улице в честь этого спасения сегодня можно видеть композицию " Кама-река", представляющую собой ладью на опорах из известняка с металлическими вставками, среди которых можно легко найти и спасителя богов медведя. Охранитель Пам за неделю безуспешного преследования беглецов, пока верховный бог коми Ен водил его то в трущобы Цоя, то на заброшенную табачную фабрику к куклам Вуду, отнимающим шаманские силы, то оставлял надолго смертного без дыхания под водой, много думал, и наконец сдался - прекратил всякие преследования. А чтобы уйти от наказания злопамятного губернатора за неисполнение обязанностей, он согласился уйти даже под землю через огромный незасыпанный провал в устье реки Стикс к своим прародителям чуди белоглазой. Надо отметить, что губернатор в такие дни сам предпочитал отсиживаться за океаном или на охраняемой даче, где празднования не отмечались, поэтому повлиять на судьбу уже разбегающихся ученых, шаманов, артефактов и просто горожан по большому счёту не мог, поэтому все опасения были напрасны.
В последующие дни, только празднования белых ночей перевалили за экватор, погода будто возрадовавшись последовавшим спасениям начала налаживаться. Дождь ещё случался, но уже не мог пополнять воды. Река стала входить в свои берега. И вот в это время, приходящие в себя люди, наблюдали библейскую картину. По глади не колыхающейся, медленно отступающей воды, на фоне томного заката, завоевавшего право называться, наконец, самым красивым в Европе, в сторону Камвапорта уходил бог-человек с характерными выдающимися пермяцкими скулами. Он был одет в белую прозрачную виссону, и уводил за собой большое количество деревянных людей эпохи христианства - своих последователей и апостолов. Это были не грубые истуканы, а настоящие люди с чёткими натуралистическими прорисовками, всевозможными канавками, углублениями и отверстиями в материале. Порт был пуст лунным пейзажем как и все промышленные площадки в городе, но в нём по хайтечному живописно смотрелись скелеты-порталы грузоподъемных кранов, служившие будто бы космическим антуражем какого-то невероятного события- перфоманса или даже портации, о которой должен был узнать скоро весь мир. Много рук было простерто к небу, очень много для такого малонаселённого города. Казалось все последние христиане собрались на узком бетонном пяточке прямо перед рекой следуя за первыми христианами. Сначала вперёд из процессии выбежал знакомый мальчишка в кепке с крестиком на груди. С импровизированной сцены он заклинал легализовать нахождение богов на земле от лица местных жителей. Голос его, неоправившийся от синусита за эти короткие солнечные дни, дрожал. Сильное волнение выдавал и частый мат вперемешку со слезными обращениями к деревянному Николаю Можайскому. Несмотря на такое несерьёзное начало в совершенно чистом небе что-то вдруг прошумело самолётом в сторону Европы, а краны скелеты пошатнулись своими стрелами. Солнце стало стремительно удаляться за горизонт, когда перед всеми предстал Человек-бог. Он успел сообщить, что второе пришествие свершилось, и что губернатор будет отстранен от дел по статье уголовного кодекса за "геноцид" населения, будет вывезен за границы свободного города в столицу московского каганата, где не доживёт до суда и будет тайно казнен не имея к тому времени ни покровительства ни заступу высокопоставленных особ. Копии Красного человека, красные П, арки-ельники - всё деревянное, что есть в этом городе, будет переработано в бумагу, на которой будет написан восклицательный знак после слов «Да будет так». Спасется только сам Красный человек, и только для того, чтобы ответить за губернатора. "Да будет так" - подхватили все. От такого отложенного свершения губернаторской судьбы у собравшихся сохранялась некое удивление и неверие, пока не пришло новое, более сильное удивление. Вокруг не было уже первых деревянных христиан и лишь 200 резных стульев стояли на Земле. Густая ночь накрыла изголодавшийся по темноте город. Не стало видно ни мзги. Волшебное превращения на портовой сцене заключала чёрная рэп дива под огромные сафиты дочки холдинга GE фирмы «Лайт мастер». Затем стулья были перенесены в крытый зал Собора чудесного спасения Красного человека, где служили до поры знаменитыми пермскими деревянными стульями к столу с пятью деревянными хлебами и двумя такими же рыбами, которыми были накормлены все страждущие. За этим столом и на этих же стульях судили и современных богов.
С животными пермского периода произошло следующее. Реликтовые рептилии раньше невероятного события в Камвапорту разбежались по городу. Кто-то укрылся в освободжившейся клетке городского слона Джони, не выдержавшего расставания с другом медведем, улетевшим в игрушечный лес. Другие шерстистые укрылись в музее окаменелостей. Дейноцефалы, щекастые и щитоносные ящеры зарылись в землю выставив свои устрашающие костные выросты. Кто-то из рептилий смог добежать до леса не быв съеден жителями, и теперь хорошо сохранился подвялившись в виде экспонируемых тушек мамонтов Пети, Димы и Серёжы. По этому поводу был большой протест зелёных анархистов, которые выступали за натуральную смерть животных от огнестрельного ранения и предлагали отдать туши для утилитарных целей (на отопление). Итак. 26 июня всё кончилось. По громкоговорителю объявили об окончании природного явления Белых ночей. Солнце окончательно вышло и больше не заходило за тучи. В Европе началась жара, восстановилось христианское летоисчисление и в местных деревнях начали было служить заутренние, как только представитель федерального округа покинул город с губернатором и последний чернокожие гости разъехались по домам, но тут же спохватились. Город зажил жизнью предсказанной в книги миссионера Гельмонда в предвкушении уже известных событий.
Крыша губернаторского делового центра, столь редкого для города капитального здания, на котором восседал массивный Красный человек, а внутри по каким то причинам сняли все несущие двери, в результате всего значительно деформировалась и дала течь. Даже 100 метровый путь крестного хода, а позднее массовых демонстраций и парадов сексуальных традиционалистов, был залит так, что 50 дюймовый обод губернаторской гужевой повозки в самый сухой день скрывало больше чем на половину. К аварийным ситуациям, зафиксированным трубочистами, можно было отнести и увеличившиеся трещины в перекрытиях, дымоходах Колизея и семейной губернаторской часовни, построенной на обломках некогда самого большого в городе крытого рынка. В результате потопа создавалась серьёзная угроза и воскресшим богам с воссозданными ценностями, которые по чужой воле жались теперь под несмолкаемую барабанную дробь дождя в протекающем насквозь соборе будто на арене какого-нибудь цирка Шапито. Готовые выбежать в поисках более благочестивого прибежища, или просто укрытия, Чернобог, Сол-тур с Ками-Эвой, верховный Ен, Бог-человек с апостолами и все животные пермского периода могли и сами представлять большую угрозу, так как неорганизованными и свободными они не только и не столько потоптали бы как слоны редких горожан, сколько разложили бы своим появлением души сторонников новой веры - основной товар в эпоху постмодернизма и главный приемник губернаторских сигналов. Поэтому то покидать шатёр им было категорически запрещено губернаторскими широкими продольными перетаптываниями-покачиваниями на открытии празднований природной аномалии, шаманскими заклинаниями и устройством на главной площади многотонных букв, слагающихся в слово "Власть". Кроме того редкий асфальт,опоясывающий центральное лобное место с двух сторон, был расчерчен обережными линиями разных цветов, ранее служившими то границей движения двухколесного мускульного транспорта изгоев, то всевозможными маршрутами Ариадны. Парапеты перед главным входом в шатер, с той же целью, были расписаны ритуальными рисунками с флористскими этническими мотивами, характерными для приволжской части каганата, которая боролась здесь за своё влияние. Все эти многочисленные мероприятия по мнению губернатора - эзотерика и коллекционера странностей должны были сохранять власть современности над прошлым и незыблемость новых раз и навсегда установленных порядков.
Праздник белых ночей начался и продолжался, но вместе с ними длился и природный катаклизм. В минуты всеобщей эйфории бедствия многократно усиливались. О людях скептически настроенных никто не думал, каждый должен был радоваться. Те, у кого оставалось неповреждённым жильё (в основном архаичное из красного кирпича) выбегали на улицу в неизвестности (газеты не выпуcкались, весь лес шёл на сооружение обрядовых столбов и бревенчатых лэнд-арт объектов) Другие же, жившие прямо на эспланаде в контейнерах и коробках из подручного материала, раскупали строительный картон, завезённый генуэзцами в большом количестве. Им латалось сдувшееся, поплывшее типовое жильё. В это время кочевые потомки некогда покоренных вогулов, поменявшие своё самоназвание на волонтеров, вернулись из за гор и заискивали перед менялами и чёрными гостями, выбегая и демонстрируя в редкие на небе просветы свои праздничные национальные одежды, состоящие из аутентичных джинсов, офицерских сапог времён военного коммунизма и ярких маек всех расцветок с северной свастикой, именами современных богов и надписями праздников в их честь. Тем и жили. Осуждения ни у кого ни к кому не было - каждый старался выжить и выживал как мог.
Первым такого зла не выдержал Чернобог - бог зла и несчастий...
Продолжение может последовать...
Reply
Reply
Итак продолжим.
Первым такого зла не выдержал Чернобог, - бог зла и несчастий. Он выперся на траву в тяжелой броне старчески неловко и, проковылял с глубокой отдышкой несколько метров до асфальта. В качестве ориентира своего спасения он решил выбрать красную линию на асфальте,полагая, что именно она выведет его отсюда, из этого, как ему казалось, очень уж позабытого прошлого. Вступив на нить Ариадны уже уставший, кощей поплёлся поскрипывая и отражая своим железными латами потоки встречной воды. Через какое-то время линия вырулила его на самую дорогую улицу города,непродолжительную, но полностью механизированую и утыканную навесами, под которыми стояли действующие полевые кузнечные горны с мехами и наковальнями. Когда-то это была пешеходная улица, но разбогатевшие на преференциях кузнецы сделали её престижной и механизированной. Движение на улице совершалось исключительно по горизонтальному эскалатору из рифленой стали с помощью нанотехнологческого покрытия. Металлические гусеницы шипы размером не более 100 микрон медленно, но верно тащили на себе всё, что на них
вступало. Самые зажиточные горожане стояли под одним из многочисленных укрытий разливали брагу, варили праздничную похлебку из отловленных подмастерьями речных устриц и креветок и насильно кормили дешевой местной бурдой всех ослабших и забредших сюда горожан, чтобы те не могли падать изнеможденными на улицах города. За это губернатор позволял кузнецам вместо основной тяжелой работы фотографироваться с гостями за деньги на фоне разожжённых горнов и не считал это незаконным предпринимательством и получением прибыли. Изрядно пьяные хозяева улицы приняли Чернобога за свою "работу". Отстучали помятые наплечные пластины, припаяли пивную кружку к руке и поставили рядом с таким же чугунистым монахом Патриком для переднего плана. Но старый повелитель железа смог всё же именем Гефеста затушить все горны в раз и поджечь волосы на голове старшего кузнеца под изумленные вскрики, тем самым дав понять, что он здесь не надолго. Дальше черного видели снова шкандыбающим по красной линии с заступами на синюю и зелёную в местах, где они соединялись. Где-то в районе заведения "Городские Кошечки" следы и память о нём смыл дождь, но в славянских хрониках знаменитого миссионера Гельмольда появилась новая запись предречение о том, что в небольшом деревянном пристрое, похожем на просторный сортир, в музее старых безделиц и потерянных вещиц при речном вокзале города П в своё время будет выставлена странная экспозиция, состоящая из обожженной кучи металла с элементами рыцарских доспехов, скрипки Страдивари консерватории имени Курентзиса, прострелянного паспорта с П пропиской на имя некоего Гельмана и афиши к фильму "Визит к Минотавру". Так всё и случилось.
Reply
медведя сложившего лапы, которая теперь находилась под выставочным стеклом, вызвала сильнейшие ностальгические чувства, но оба одновременно заметили, что на ней уже восстановлен знаменитый пятый элемент - осколок, который даёт право выхода в другие миры и которого на оригинале быть не должно, потому как вплетенная в волосы отдельным дрэдом он
болтался у Ками-Эвы перед глазами. Рядом в коммерческом отделе боги нашли правильную со сколом бляху, но та была выполнена из латуни, материала им неизвестного. Прометавшись между поддельными безделушками целые сутки, уставшие проникли в номер, где остановился румынский симфонический оркестр, приглашенный на празднования Белых ночей из Трансильвании.
Большой оркестр расположился со всем своим сомнительным инструментом прямо на полу гостиничного номера 13. В полночь к ним завалился сумасшедший волонтер с голым припудренным торсом, на котором отчетливо синели вены, на зубах багровела кровь. Очень долго собравшиеся решали судьбу Ван Хельсинга, пока Сол-Тур и Ками-Эва не укрыли всех своей пеленой. С утра дымка над задохнувшимися рассеялась и переместилась вместе с душами облаком на улицу.
Продолжение после предложения:)
Reply
окончание можно читать и тут http://agishev.livejournal.com/200737.html?view=3859489#t3859489
Только на минуту из-за туч выглянуло солнце, как тут же начались праздничные принудительные гуляния. У бронзового медведя стали собираться представители этого семейства разных цветов и фактур. Один огромный медведь представлял спортивный корпоратив, второй был натурального меха, но это было такое измученное неволей животное из местного зоопарка, что искать в нём помощи было бесполезно, нужно было спасать его самого. Были совсем маленькие плюшевые, которые забрались своим хозяевам на руки. Медвежья процессия скоро двинулась по уже окончательно затопленной центральной улице на лодках-пыжах, приветствуя хозяев города, проплывающих в солидных гондолах, арендованных у венецианского биеналле. Всплываюшие
трупы простолюдин пажи-кураторы отгоняли от официальных гондол баграми, они же следили за тем, чтобы громко отпускались благодарности создателям мишек Тедди, немецким и американским мастерам игрушки.
Лёгкий корабль-облако, вчерашний боевой лось, с беглецами на корме уплывал вместе с процессией по главной улице-реке. На перекрестке, где в неё впадала второстепенная улица с мясной и часовой лавкой, Сол-Тур, обернувшись назад, увидел через зеркало воды, как кто-то вдвоём, взявшись за руки, переходили реку прямо по асфальтовому дну на противоположную сторону-берег. Выйдя из воды совершенно сухими, этими двумя оказались охранитель Пам и бывший "сокамерник" Ен. Пам оглядывался по сторонам как будто кого то разыскивал, а Ен был пристегнут к нему наручниками. Разыскивал Пам с помощью возможностей сына утки, конечно же, их, но найти их было уже не суждено. Вместе с игрушками они удалялись всё дальше и дальше к воротам города П к вокзалу П2 в мир сказок и приятных мифов о земле обетованной, которая непременно есть где-то очень далеко от города П. На ранее затопленной улице в честь этого спасения сегодня можно видеть композицию " Кама-река", представляющую собой ладью на опорах из известняка с металлическими вставками, среди которых можно легко найти и спасителя богов медведя.
Охранитель Пам за неделю безуспешного преследования беглецов, пока верховный бог коми Ен водил его то в трущобы Цоя, то на заброшенную табачную фабрику к куклам Вуду, отнимающим шаманские силы, то оставлял надолго смертного без дыхания под водой, много думал, и наконец сдался - прекратил всякие преследования. А чтобы уйти от наказания злопамятного губернатора за неисполнение обязанностей, он согласился уйти даже под землю через огромный незасыпанный провал в устье реки Стикс к своим прародителям чуди белоглазой. Надо отметить, что губернатор в такие дни сам предпочитал отсиживаться за океаном или на охраняемой даче, где празднования не отмечались, поэтому повлиять на судьбу уже разбегающихся ученых, шаманов, артефактов и просто горожан по большому счёту не мог, поэтому все опасения были напрасны.
Reply
Порт был пуст лунным пейзажем как и все промышленные площадки в городе, но в нём по хайтечному живописно смотрелись скелеты-порталы грузоподъемных кранов, служившие будто бы космическим антуражем какого-то невероятного события- перфоманса или даже портации, о которой должен был узнать скоро весь мир. Много рук было простерто к небу, очень много для такого малонаселённого города. Казалось все последние христиане собрались на узком бетонном пяточке прямо перед рекой следуя за первыми христианами. Сначала вперёд из процессии выбежал знакомый мальчишка в кепке с крестиком на груди. С импровизированной сцены он заклинал легализовать нахождение богов на земле от лица местных жителей. Голос его, неоправившийся от синусита за эти короткие солнечные дни, дрожал. Сильное волнение выдавал и частый мат вперемешку со слезными обращениями к деревянному Николаю Можайскому. Несмотря на такое несерьёзное начало в совершенно чистом небе что-то вдруг прошумело самолётом в сторону Европы, а краны скелеты пошатнулись своими стрелами. Солнце стало стремительно удаляться за горизонт, когда перед всеми предстал Человек-бог. Он успел сообщить, что второе пришествие свершилось, и что губернатор будет отстранен от дел по статье уголовного кодекса за "геноцид" населения, будет вывезен за границы свободного города в столицу московского каганата, где не доживёт до суда и будет тайно казнен не имея к тому времени ни покровительства ни заступу высокопоставленных особ. Копии Красного человека, красные П, арки-ельники - всё деревянное, что есть в этом городе, будет переработано в бумагу, на которой будет написан восклицательный знак после слов «Да будет так». Спасется только сам Красный человек, и только для того, чтобы ответить за губернатора.
"Да будет так" - подхватили все. От такого отложенного свершения губернаторской судьбы у собравшихся сохранялась некое удивление и неверие, пока не пришло новое, более сильное удивление. Вокруг не было уже первых деревянных христиан и лишь 200 резных стульев стояли на Земле. Густая ночь накрыла изголодавшийся по темноте город. Не стало видно ни мзги. Волшебное превращения на портовой сцене заключала чёрная рэп дива под огромные сафиты дочки холдинга GE фирмы «Лайт мастер». Затем стулья были перенесены в крытый зал Собора чудесного спасения Красного человека, где служили до поры знаменитыми пермскими деревянными стульями к столу с пятью деревянными хлебами и двумя такими же рыбами, которыми были накормлены все страждущие. За этим столом и на этих же стульях судили и современных богов.
Reply
Итак. 26 июня всё кончилось. По громкоговорителю объявили об окончании природного явления Белых ночей. Солнце окончательно вышло и больше не заходило за тучи. В Европе началась жара, восстановилось христианское летоисчисление и в местных деревнях начали было служить заутренние, как только представитель федерального округа покинул город с губернатором и последний чернокожие гости разъехались по домам, но тут же спохватились. Город зажил жизнью предсказанной в книги миссионера Гельмонда в предвкушении уже известных событий.
Reply
Leave a comment