Историческая память
Выход депутатов последнего съезда ВС РФ на балкон БД перед митингующим народом.
Вот уже прошел 21 год с начала судьбоносного переворота. Но многие ли его помнят, или точнее хотят помнить? - А ведь именно всё с него и началось. 21 сентября Ельциным был зачитан Указ о перевороте №1400, уничтожающий последние остатки народовластия. Следует помнить, что Переворот93г является основным ключём к пониманию и сегодняшних событий на Украине. Можно даже сказать и так: отложенным на время продолжением в горячей военной фазе событий того ельцинистского Переворота...
Дабы восполнить пробел и немного освежить память привожу небольшой отрывок из воспоминаний одного участника тех горячих дней. - http://eot.su/node/7941
21 сентября 1993 года
Все лето была напряженная обстановка. Со дня на день мы ожидали каких-то грозных событий. И вот 21 сентября, днем, поступило сообщение, что сегодня ожидается Ельцинский указ о роспуске Верховного Совета и приостановлении действия российской Конституции. Мы были к этому готовы. Такая информация появлялась не в первый раз за последние пару месяцев, но на этот раз она была подтверждена, когда в новостях РТР появился Ельцин и зачитал указ.
Я сразу же позвонила домой и на работу, сообщила, что произошло и сказала, чтобы меня там в ближайшие сутки не ждали. Затем мы провели ряд необходимых в такой ситуации мероприятий, собрались и поехали к Белому Дому. Настроение у нас было приподнятое, боевое. Мы были готовы ко всему.
Когда мы подъехали к Дому Советов, народу там было еще не очень много, но с каждым часом их количество увеличивалось. Мы развернули наши Андреевские флаги и стали занимать позиции для обороны. Участок, за оборону которого мы несли ответственность, находился ближе к правому углу здания, метров 15-20. В это время уже шло ночное заседание Верховного Совета и оно транслировалось на улицу. Мы ждали нападения. Но милиции в эту первую ночь поблизости не было. Шла запись в боевые отряды. Мы туда вошли сразу отдельной ротой.
Ночь прошла в ожидании, но ничего примечательного в эту ночь не произошло.
22 сентября 1993 года
( Свернуть )
Утро этого дня мы встретили стоя на своем посту. Оно было неприветливым: хмурым, ветреным и туманным. Конечно же все устали, ведь ночь провели на ногах. Но было ясно, что в ближайшее время нападения не будет.
Продолжалось заседание Верховного Совета, днем и вечером проходили митинги. В течении всего дня продолжали подходить люди. По сравнению с предыдущим вечером их количество увеличилось раз в 10-20. К вечеру вся площадь была заполнена. Женщины приносили еду, теплую одежду. Строились первые баррикады. К вечеру площадь стала приобретать вид лагеря. Появились первые палатки. Структурирование лагеря в основном происходило по партийному признаку.
Партийный и идеологический разброс был очень велик. Здесь присутствовали: баркашовцы, казаки, другие националистические и монархические организации, коммунисты всех оттенков, все партии, входящие в ФНС, многие партии социалистического, социал-демократического и общедемократического направления. Но, кроме того, было очень много людей, которые до этого не принадлежали ни к каким партиям. Многие люди, пришедшие сюда, были защитниками Белого Дома в августе 1991 года. Короче говоря, публика была самая разная. Конечно, людям, которые приходили сюда индивидуально, было очень сложно сориентироваться, не потеряться. Но часто они находили свое место в рядах защитников Белого Дома.
Вторую ночь я провела на баррикаде у Горбатого моста. Команда, которая держала здесь оборону как раз состояла из людей, ранее не имевших никакого отношения к политическим партиям. Это были в основном молодые люди двадцати-тридцати лет, которые исповедовали истинно демократические взгляды и считали, что Ельцин - преступник, так как он совершил антизаконное действие. Из оружия здесь было несколько бутылок с горючей смесью, ну и конечно - булыжники - орудие пролетариата, которому, как известно, нечего терять, кроме своих цепей. Кстати, недалеко от нашей баррикады стоял памятник героям Красной Пресни, и на него было водружено настоящее Красное знамя, не каменное, а настоящее, живое, развевающееся на ветру. И казалось, что герои Красной Пресни, застывшие в камне, тоже оживают и вместе с нами стоят на наших хрупких баррикадах.
Тем временем мне объяснили мои обязанности: в случае наступления на нас пехоты обороняемся камнями, в случае наступления бронетехники - бутылками. Это все было сказано с юмором, со смешком. Никто тогда всерьез не думал, что нас будут брать именно с помощью бронетехники.
Вообще народ собрался на редкость симпатичный, добрый и общительный. Ночь мы провели под мостом. Там горел костер, лежали бревна, можно было отдохнуть, погреться, даже подремать. Погода в эту ночь была отвратительная: дождь со снегом, ледяной, порывистый ветер. В эту ночь в первый раз было организовано питание: хлеб, колбаса, чай, сахар, табак. Выдавали все поротно.
Среди ночи произошло одно событие, в общем-то довольно веселое, но симптоматичное. Было часа 2-3, мы сидели у костра, внизу, многие дремали. Вверху послышался шум. Последовала команда всем подняться наверх. Мы поднялись, построились. Перед нами стоял казачий атаман по фамилии Мороз. Он выглядел как казак с картинки, с шашкой и шпорами. Он приказал всем рассчитаться, потом стал нас муштровать: налево, направо, кругом, шагом марш. Потом он сказал, что проверяет посты и на посту нельзя спать, мол, обстановка тревожная. В самом деле, в этот день вокруг нас появилось милицейское оцепление. Но оно абсолютно не представляло для нас угрозы, просто жидкие цепочки из милиционеров. Они были не вооружены, даже без бронежилетов.
Вообще-то на второй день мы чувствовали себя единым лагерем, который существовал как бы отдельно от всего остального мира. Здесь - свои, там - чужие. То пространство, которое находилось за милицейским оцеплением, было нам враждебным. Началось противостояние. Если в первую ночь было что-то вроде обычного митинга, затянувшегося на ночь, когда люди собрались, чтобы выразить какие-то свои требования, и разойтись, то теперь было нечто другое. Люди пришли сюда, чтобы стоять до конца: или победить или погибнуть в бою.