Советский человек в Барселоне. №4
4. Guell (Гуэль)
Гуэль - это парк. Сейчас парк. Замысел его и история его изначально были так же утопичны, как киббуц для топ-менеждеров IBM Corporation. Некто дон Эусебио Гуэль, граф с лишним баблом, решил возвести собственный закрытый городишко для аристократии. Этакий перманентный Вудсток для богатых людей. Купил земли. Много земли. Чтобы шестидесяти благородным семействам не было тесно. Заказал Гауди привести это все в порядок. В смысле поблагородить немного. Гауди поблагородил как мог. А благородные семейства не оценили душевного порыва дона Эусебио и из 60 участков купили только два. Тем самым дав его дитям возможность передать все это дело муниципалитету. Теперь провалившийся проект безумного дона является всемирным достоянием.
Всемирное достояние расположилось на холме. Добраться туда можно двумя способами: из метро Vallcarca пешком по дорожке, потом по лестнице, либо из метро Vallcarca по дорожке, потом по эскалатору. Вниз эскалатор не ходит. На то он и эскалатор. На фото - финишная прямая перед входом в достояние.
Поднимаемся, заходим в парк. Справа слышим извечное "Cerveza, agua, cola", проходим дальше. Сразу натыкаемся на план-схему парковых строений и дорожек. Все названия построек дублируются кодом Брайля. Кстати говоря, стоит упомянуть о том, как там заботятся о людях с ограниченными возможностями. А именно: делают все, чтобы такие люди не чувствовали, что их возможности чем-то ограничены, в том числе и людьми с неограниченными возможностями и с возможностями сверхобычными. Абсолютно везде можно проехать на инвалидной коляске. Специальные лифты в метро. Брайль. Места в автобусах и метро. И тому подобное. Плюс всякие велосипедные дорожки, стояночные места для велосипедов, мопедов и собачек. Собачки в основном малорослые, йоркширские терьеры и французские бульдожки. Им в центре не очень хорошо - нет газонов и жарковато. Зато есть парки, в которых они замечательно себя чувствуют, особенно когда видят о себе такую заботу:
За этой заботой и не только за ней в парке Гуэль следят двое полисменов, разъезжающих по дорожкам парка на мопедах. Чем-то обстановка напоминает Воронцовский парк в Крыму. Как-то все естественно и приятно. Идешь - вдруг слышится дивная музыка из глубины теней - то человек бормочет на гитаре. А там флейтист задумал утаиться. И лишь скрыпач среди колонн холодных решил нарушить естество примочкой. Попугайчики летают. Русские ходят. Одна такая русская подходит, услышав нашу речь, и молвит человеческим голосом: "А ви меня не сфотографируете?". Сфотографировали. Говорит: "А давайте и я вас сфотографирую!". Я говорю, мол, фотоаппарат у нас старенький, его настраивать надо, не просто кнопы жать. Ничего, говорит, я понятливая. Я все, кроме фокуса, настроил, объясняю, как навести резкость. Поняла, говорит. Сфотографировала нас. Ну что тут поделаешь. И ведь не скажешь, что нет резкости.
В парке этом самая главная штука - это смотровая площадка с волнистой скамейкой по периметру, расположившаяся над предполагаемым рынком (где благородные семейства, надо полагать, должны были закупаться хавчиком). Волнистая скамейка сплошь выделана изразцовой мозаикой (увеличенный фрагмент).
Был забавный эпизод. На одной из дорожек, в тени деревца сидит девушка и рисует на майках всяческие узоры. Майки получаются красивые и уникальные в каком-то смысле: хотя она и использует трафареты, но в их сочетании, а также в сочетании с цветом и фасоном маек старается не повторяться. Так вот, сдит девушка, рисует. Мы подходим, смотрим. Стоит еще пара, с ней разговаривают по-английски. Через некоторое время мы также по-английски спрашиваем у нее, сколько стоит майка и как ее стирать и так далее. Более или менее нормально и взаимопонимающе мы беседуем, потом, недолго думая, принимаем решение купить Маше маечку, выбираем фасон. Девушка говорит, мол, подходите минут через 40, майка будет готова. Окэй, говорим. Ходим, гуляем, фотографируем, кушаем. Возвращаемся. Майка готова, мы осматриваем, благодарим, начинаем расплачиваться. Тут она спрашивает, мол, а вы откуда. Из Раши, говорим. Откуда из Раши, спрашивает. Москоу. Тут она на очень рпиличном русском начинает рассказывать, что она болгарка и что жила в Москве в районе метро Пражская около двух лет, пока папа ее работал там. Что по профессии она экономист, что жила в Португалиидостаточно долго, что любила рисовать и решила заниматься этим вот таким необычным образом. Народ вокруг потихоньку ошалевал, пока мы с ней болтали, но встреча была чрезывчайно для нас приятна, особенно потому, что, по ее признанию, она не узнала в нас русских. На фото ниже процесс покупки.
В заключение полюбуйтесь на несколько композиционных и не очень фотографий, отражающих антураж некоторых областей парка.
Окончание следует…
Гуэль - это парк. Сейчас парк. Замысел его и история его изначально были так же утопичны, как киббуц для топ-менеждеров IBM Corporation. Некто дон Эусебио Гуэль, граф с лишним баблом, решил возвести собственный закрытый городишко для аристократии. Этакий перманентный Вудсток для богатых людей. Купил земли. Много земли. Чтобы шестидесяти благородным семействам не было тесно. Заказал Гауди привести это все в порядок. В смысле поблагородить немного. Гауди поблагородил как мог. А благородные семейства не оценили душевного порыва дона Эусебио и из 60 участков купили только два. Тем самым дав его дитям возможность передать все это дело муниципалитету. Теперь провалившийся проект безумного дона является всемирным достоянием.
Всемирное достояние расположилось на холме. Добраться туда можно двумя способами: из метро Vallcarca пешком по дорожке, потом по лестнице, либо из метро Vallcarca по дорожке, потом по эскалатору. Вниз эскалатор не ходит. На то он и эскалатор. На фото - финишная прямая перед входом в достояние.
Поднимаемся, заходим в парк. Справа слышим извечное "Cerveza, agua, cola", проходим дальше. Сразу натыкаемся на план-схему парковых строений и дорожек. Все названия построек дублируются кодом Брайля. Кстати говоря, стоит упомянуть о том, как там заботятся о людях с ограниченными возможностями. А именно: делают все, чтобы такие люди не чувствовали, что их возможности чем-то ограничены, в том числе и людьми с неограниченными возможностями и с возможностями сверхобычными. Абсолютно везде можно проехать на инвалидной коляске. Специальные лифты в метро. Брайль. Места в автобусах и метро. И тому подобное. Плюс всякие велосипедные дорожки, стояночные места для велосипедов, мопедов и собачек. Собачки в основном малорослые, йоркширские терьеры и французские бульдожки. Им в центре не очень хорошо - нет газонов и жарковато. Зато есть парки, в которых они замечательно себя чувствуют, особенно когда видят о себе такую заботу:
За этой заботой и не только за ней в парке Гуэль следят двое полисменов, разъезжающих по дорожкам парка на мопедах. Чем-то обстановка напоминает Воронцовский парк в Крыму. Как-то все естественно и приятно. Идешь - вдруг слышится дивная музыка из глубины теней - то человек бормочет на гитаре. А там флейтист задумал утаиться. И лишь скрыпач среди колонн холодных решил нарушить естество примочкой. Попугайчики летают. Русские ходят. Одна такая русская подходит, услышав нашу речь, и молвит человеческим голосом: "А ви меня не сфотографируете?". Сфотографировали. Говорит: "А давайте и я вас сфотографирую!". Я говорю, мол, фотоаппарат у нас старенький, его настраивать надо, не просто кнопы жать. Ничего, говорит, я понятливая. Я все, кроме фокуса, настроил, объясняю, как навести резкость. Поняла, говорит. Сфотографировала нас. Ну что тут поделаешь. И ведь не скажешь, что нет резкости.
В парке этом самая главная штука - это смотровая площадка с волнистой скамейкой по периметру, расположившаяся над предполагаемым рынком (где благородные семейства, надо полагать, должны были закупаться хавчиком). Волнистая скамейка сплошь выделана изразцовой мозаикой (увеличенный фрагмент).
Был забавный эпизод. На одной из дорожек, в тени деревца сидит девушка и рисует на майках всяческие узоры. Майки получаются красивые и уникальные в каком-то смысле: хотя она и использует трафареты, но в их сочетании, а также в сочетании с цветом и фасоном маек старается не повторяться. Так вот, сдит девушка, рисует. Мы подходим, смотрим. Стоит еще пара, с ней разговаривают по-английски. Через некоторое время мы также по-английски спрашиваем у нее, сколько стоит майка и как ее стирать и так далее. Более или менее нормально и взаимопонимающе мы беседуем, потом, недолго думая, принимаем решение купить Маше маечку, выбираем фасон. Девушка говорит, мол, подходите минут через 40, майка будет готова. Окэй, говорим. Ходим, гуляем, фотографируем, кушаем. Возвращаемся. Майка готова, мы осматриваем, благодарим, начинаем расплачиваться. Тут она спрашивает, мол, а вы откуда. Из Раши, говорим. Откуда из Раши, спрашивает. Москоу. Тут она на очень рпиличном русском начинает рассказывать, что она болгарка и что жила в Москве в районе метро Пражская около двух лет, пока папа ее работал там. Что по профессии она экономист, что жила в Португалиидостаточно долго, что любила рисовать и решила заниматься этим вот таким необычным образом. Народ вокруг потихоньку ошалевал, пока мы с ней болтали, но встреча была чрезывчайно для нас приятна, особенно потому, что, по ее признанию, она не узнала в нас русских. На фото ниже процесс покупки.
В заключение полюбуйтесь на несколько композиционных и не очень фотографий, отражающих антураж некоторых областей парка.
Окончание следует…