Про агонию Советского Союза
Вчера похоронили Примакова. Покойный был большим политиком и много тайн унёс с собой в могилу. Например, подробности разложения и неотвратимого распада СССР - события, влияние которого на свою жизнь мы продолжаем испытывать до сих пор.
Есть образная теория, которая описывает последние десятилетия жизни советской империи процессами, происходящими в теле в случае смерти.
Стоит мозгу умереть, тление проявляется сначала на внешних тканях, потом обнажает внутренности, затем раскрывает скелет...
Подобное случилось с Советским Союзом.
Когда партийная верхушка окончательно утвердилась в старческом маразме - будем считать это смертью мозга - распад тела страны начался с того, что к власти пришёл Горбачёв.
Плоть от плоти партийной элиты - член Политбюро ЦК КПСС, он лучше других знал истинные масштабы слабости и упадка вверенного ему государства, но любые его попытки исправить ситуацию лишь усугубляли её.
Мускулами советской системы управления были отделения партии на местах. Поэтому, следуя логике тления, руководство государством перешло к Ельцину - представителю региональной управленческой элиты.
Советский Союз был милитаристским государством, которое десятилетиями культивировало миф о непобедимости и идеологической стойкости собственной армии и её генералитета. Наверное, их можно сравнить с жилами, которые быстро полопались. Горбачёв и Ельцин за время своего правления оба пережили по военному перевороту. Каждая из этих попыток была настолько маловразумительной и слабой, что их впору сравнивать с выходом из тела трупных газов.
В 1999 году власть переходит к Путину - молодому и энергичному главе ФСБ. Обнажается остов советской системы управления - то что составляло её внутренний каркас. Путин из всех перечисленных лидеров зарекомендовал себя наиболее выносливым и сильным политиком, но в этой силе парадоксальным образом проявляется свидетельство очередного витка общего распада системы: на поверхности оказалось то, что по своей природе и предназначению должно оставаться невидимым внутри. Обнажилось, столкнувшись с необходимостью адаптироваться внешним условиям и катаклизмам. Собственно, политика Путина представляет собой бесконечную череду сложных компромиссов, стяжек и скреп, стремящихся объединить и уравновесить среду, охваченную стихией тления и распада.
Если попытаться найти в этой картине место Примакову, его, пожалуй, можно сравнить с костным мозгом.
В отличие от Путина, который в советское время был службистом среднего уровня, Примаков чуть ли не изначально входил в число избранных и серых кардиналов. Эту роль, по всей видимости, ему удалось сохранить за собой до самой смерти.
Вообще о Примакове сложно сказать что-то определенное: вся его публичная карьера, наиболее заметные её шаги, выглядят достаточно спорадическими и бессистемными. Мы знаем без особых подробностей, что он отождествлял себя с советским прошлым России, оправдывал его и входил в число наиболее влиятельных силовиков последних десятилетий. При этом никогда он особо не стремился к высоким должностям и не держался за них, принимая каждое следующее назначение, словно исполняя какие-то обязательства перед средой, с которой себя ассоциировал.
Легко допускаю, что самым заметным и далеко идущим событием в политической карьере Примакова станет его смерть.
В конце-концов, сухие кости - один из самых сильных библейских образов, с которого начинается история возрождения народа, находящегося в упадке.
Есть образная теория, которая описывает последние десятилетия жизни советской империи процессами, происходящими в теле в случае смерти.
Стоит мозгу умереть, тление проявляется сначала на внешних тканях, потом обнажает внутренности, затем раскрывает скелет...
Подобное случилось с Советским Союзом.
Когда партийная верхушка окончательно утвердилась в старческом маразме - будем считать это смертью мозга - распад тела страны начался с того, что к власти пришёл Горбачёв.
Плоть от плоти партийной элиты - член Политбюро ЦК КПСС, он лучше других знал истинные масштабы слабости и упадка вверенного ему государства, но любые его попытки исправить ситуацию лишь усугубляли её.
Мускулами советской системы управления были отделения партии на местах. Поэтому, следуя логике тления, руководство государством перешло к Ельцину - представителю региональной управленческой элиты.
Советский Союз был милитаристским государством, которое десятилетиями культивировало миф о непобедимости и идеологической стойкости собственной армии и её генералитета. Наверное, их можно сравнить с жилами, которые быстро полопались. Горбачёв и Ельцин за время своего правления оба пережили по военному перевороту. Каждая из этих попыток была настолько маловразумительной и слабой, что их впору сравнивать с выходом из тела трупных газов.
В 1999 году власть переходит к Путину - молодому и энергичному главе ФСБ. Обнажается остов советской системы управления - то что составляло её внутренний каркас. Путин из всех перечисленных лидеров зарекомендовал себя наиболее выносливым и сильным политиком, но в этой силе парадоксальным образом проявляется свидетельство очередного витка общего распада системы: на поверхности оказалось то, что по своей природе и предназначению должно оставаться невидимым внутри. Обнажилось, столкнувшись с необходимостью адаптироваться внешним условиям и катаклизмам. Собственно, политика Путина представляет собой бесконечную череду сложных компромиссов, стяжек и скреп, стремящихся объединить и уравновесить среду, охваченную стихией тления и распада.
Если попытаться найти в этой картине место Примакову, его, пожалуй, можно сравнить с костным мозгом.
В отличие от Путина, который в советское время был службистом среднего уровня, Примаков чуть ли не изначально входил в число избранных и серых кардиналов. Эту роль, по всей видимости, ему удалось сохранить за собой до самой смерти.
Вообще о Примакове сложно сказать что-то определенное: вся его публичная карьера, наиболее заметные её шаги, выглядят достаточно спорадическими и бессистемными. Мы знаем без особых подробностей, что он отождествлял себя с советским прошлым России, оправдывал его и входил в число наиболее влиятельных силовиков последних десятилетий. При этом никогда он особо не стремился к высоким должностям и не держался за них, принимая каждое следующее назначение, словно исполняя какие-то обязательства перед средой, с которой себя ассоциировал.
Легко допускаю, что самым заметным и далеко идущим событием в политической карьере Примакова станет его смерть.
В конце-концов, сухие кости - один из самых сильных библейских образов, с которого начинается история возрождения народа, находящегося в упадке.