Как стать революционером
Долго медитировал на табличку подушевого ВРП в поздней империи, составленную Маркевичем. Там самые надёжные данные по Европейской России (50 губерний, управляемых, кроме Донской области, по "Общему учреждению губернскому"). Включая нынешние Украину, Белоруссию, Прибалтику и Урал, но без Финляндии, Польши и Кавказского наместничества (последнее
( Read more... )
Моя бабка 1898-го года рождения умерла в возрасте 93-х лет. Всю жизнь прожила в одной и той же деревне в Ярославской области. Я успел с ней довольно подробно пообщаться по поводу крестьянского житья-бытья. По её словам, при царе жилось довольно скверно - даже по меркам нечерноземья земли в этом районе, как бы это сказать, так себе. Отдельным бичём было межевание - принадлежащий семье надел при наследовании делили по числу наследников. В результате к началу ПМВ наделы стали совсем маленькими. В хороший год урожая хватало, и даже кое-что шло на продажу. В плохой год голодали, суп из крапивы был нормальным явлением. Дети с 5-6-ти лет ходили ватагами во главе с ребятами постарше в лес собирать грибы-ягоды, без этого совсем тухло было бы. Красочно рассказывала, как с их деревни взыскивали недоимки по выкупным платежам, тянувшимся аж с отмены крепостного права, и как народ радовался, когда эти недоимки, наконец, простили в 1906-м. Отхожий промысел по ряду причин был не особо развит. Рассказывала много разных не очень хороших подробностей. ПМВ и гражданскую она вспоминать не любила, хотя в их районе ничего особенного, вроде, не происходило. Лучше всего, по её словам, жилось в 30-е. Забыли, что такое голод, был образован колхоз, появилась техника, удалось ввести в оборот много земли, до революции принадлежавшей местному землевладельцу (как я уже написал, почва там плохая, видимо, поэтому землевладелец не парился по поводу использования принадлежавшей ему земли). В деревню провели радио, собирались провести электричество, даже поставили трансформатор и сделали разводку по домам. В соседнем селе открылся фельдшерский пункт. Всё поменяла война. Большинство мужчин были мобилизованы, после войны вернулись немногие. Колхоз начал хиреть. Электричество так и не провели, радио накрылось в 50-е (довоенная "тарелка" так и висела на стене, как памятник былой роскоши). К 80-м в деревне осталось порядка 50 дворов, в основном старики и старухи, причём на всю деревню была всего одна корова и пара коз.
Добавлю о том, как мой прадед стал революционером. При очередном рекрутском наборе жребий пал на сына местного кулака. Кулак предложил выкуп, чтобы вместо его сына пошёл служить кто-нибудь другой. Вызвался мой прадед, это позволило семье закрыть большую часть долгов, к тому же принадлежавший прадеду надел можно было поделить между его братьями, а наделы уже тогда были весьма небольшими. Служил хорошо, был денщиком у младшего офицера, тот выучил прадеда грамоте. Отличился в Памирской экспедиции, был произведён в прапорщики. Однако увлёкся творчеством Льва Толстого, и когда того отлучили от церкви, написал так называемое "отреченное письмо". Тогда многие так делали в поддержку Льва Толстого. Но, как говорится, что позволено Юпитеру... Прадеда разжаловали в рядовые и сослали в глухой гарнизон на Кавказ. В 1905-м там были солдатские волнения, прадед не остался в стороне, по итогу каторга. По истечению срока каторги вернулся в родную деревню, однако там его уже не особо и помнили, и земли для него не было. Подался в город, но без профессии он там был никому не нужен, перебивался случайными заработками. С началом ПМВ пошёл на фронт добровольцем. В 1916-м его было направили на офицерские курсы, но из-за каторжного прошлого завернули обратно на фронт. После революции сразу примкнул к красным.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Вытянули. От деревни Гадюкина идёт Акакий Пупкин. Его батя обещает семье того, кто придёт на сборный пункт и назовётся Акикием Пупкиным, что из деревни Гадюкино, многа денех. Герой находится, староста деревни с писарем, за тольку малую, выправляют ему бумагу, что предъявитель сего есть Акакий Пупкин, возраста такого-то, роста сякого-то, цвет волос, цвет бровей, цвет глаз, так же перечислены черты лица (нос, рот, подбородок), особые приметы и что родом он из деревни Гадюкино, и направляется в город забриваться в солдаты. И герой с сей бамафкой писдует на сборный пункт. Так как в крестьянских паспортах никаких фотографий не было предусмотрено, его на сборном пункте радостно принимают под белые руки, ставят галочку и отправляют в войска. Дебет с кредитом сошелся
Reply
Reply
Reply
Reply
😆
Reply
Учет браков, рождений, смертей вёл сельский батюшка, который никому эти данные не отсылал. Лишь изредка его навещали, чтобы в книгах его порыться, и то при дикой надобности. Так что наличие двух Акакиев Мокиевичей, примерно одного возраста, из деревни Гадюкино, никого тогда не удивляло
Reply
И участвовать в выкупных платежах, которые раскладывались "по головам" общины....
А он же - по уездным бумагам, призван, Отечество защищает....
Reply
Reply
Тут же ведь куда-то без вести пропал тот, которого "Ламером" кличут.
Ещё вчера на его "голову" выкупные платежи разносили и в разделе пахотной земли учитывали, а тут - бац, исчез с концами....
И таких нестыковок в этой коротенькой истории ещë полно.
Короче говоря, обычная история тех, кто скрывал свою дореволюционную биографию
Reply
Эти все беглые с каторги "карбонарии", если бы повторно не втягивались в революционную движуху, то могли по купленным липовым документам спокойно жить всю жизнь, изображая из себя обычного городского обывателя. Ну да, приехал в провинциальные глухоперди фотограф или мелкий негоциант, или просто человек гимназию окончивший, и ищущий себя учителем, снял в номерах комнату, отметился у околоточного надзирателя. И живи себе спокойно. Лови гешефт, женись, ну и так далее. Их жандармы прессовали лишь когда накрывали, по наводке, и если хернёй не маяться, то можно спокойно жить под вымышленной личиной, так как единой системы контроля перемещения и проживания населения, как и паспортов с фотографиями и системой защиты от подделок, не существовало
Reply
Конечно, а почему собственно нет?
А когда переподвыподверт происходит всякий раз, когда рассказчику нужно состыковать что-то нестандартно состыкуемое, соединить что-то редкосоединимое, и вообще, переподвыподверт становится deus ex machina, чëткий показатель - побасенка.
Этому дай, второго подмажь, третьего обмани, пятый пусть глаза закроет, десятого объегорь - всё, чтобы у рассказчика складно да ладно выходило, чтоб он фертом ходил.
А на деле P(ABC) = P(A)xP(B)xP(C)
Reply
Leave a comment