Рассказец № 55
Покровский с Парамоновым вышли из метро. Дорога к дому пролегала через дворы, но их остановила нескончаемая похоронная процессия, которая медленно двигалась по улице. Вдоль колонны на тротуарах по стойке смирно стояла милиция и отдавала честь уносимому в иной мир гражданину. Стоящая рядом с Парамоновым ветхая старушка утирала слезы. За спиной кто-то тихо произнес:
- Говорят, президент отложил поездку в Венесуэлу.
- А кого хоронят? - обернувшись, поинтересовался Парамонов.
- Китайчика, - ответил человек с канистрой и тут же тихо добавил: - Керосин. Свежий. Дешево отдам.
- Спасибо, не надо, - удивился Парамонов. Тут в небе загрохотало, над улицей пронеслась стайка МИГов. Истребители покачали крыльями и скрылись в облаках.
Колонна прошла, и Парамонов с Покровским перешли на другую сторону улицы. Уже через десяток метров две настойчивые тетки стали предлагать им хрусталь. Отбившись от них, они по очереди глотнули из фляжки водки и обошли небольшую толпу с лозунгом «Россия для русских».
Парамонов заметил, что милиционеры, провожавшие Китайчика в последний путь, переместились с улицы во двор и организованно рассредоточились по периметру. Судя по флагам и транспарантам, здесь проходил митинг коммунистов. Человек, лицом и одеждой похожий на депутата, забрался на козырек подъезда и хорошо поставленным голосом взывал к митингующим:
- Товарищи, буржуазная гниль глубоко проникла в наши сердца и разъедает их! Американские выкормыши порочат славное прошлое нашей великой родины, а мы, которые… .
- А почему здесь, во дворе, а не где-нибудь на площади? - спросил Парамонов у маленького человечка с красным флажком.
- Иди-иди, буржуй недорезанный, - грубо ответил человечек.
- Давай через детскую площадку, - предложил Покровский. Они перелезли через низкую оградку, но на детской площадке было не менее многолюдно. В ярких брезентовых палатках торговали блинами, пивом и сувенирами. Пробираясь через густую толпу, Покровский сказал:
- Помнишь историю с художником Ивановым, который в ЖЖ наехал на милицию? Его пост попал в топ, и на него завели уголовное дело.
- Его, кажется, отмазали, - ответил Парамонов.
- Отмазали, он стал героем. Мне здесь кое-кто объяснил, что этих героев лепит ФСБ.
- Да? - искренне изумился Парамонов. - Все-таки Интернет удобная штука.
- Удобная. Только мы ведем себя там как матросы в Смольном, - согласился Покровский и отхлебнул из фляжки.
- Купи керосин, за стольник отдам, - предложил ему молодой человек в спортивных штанах и показал литровую канистру.
- Не надо, - отмахнулся Покровский и посмотрел на Парамонова. - Что это они все керосин предлагают? - Но Парамонов лишь пожал плечами.
В следующем дворе их встретила толпа куда более пестрая. Картина больше напоминала народные гуляния. В одном конце под гармошку пели «Наш паровоз вперед летит», в другом - «Подмосковные вечера». Между людьми на двухметровых ходулях бродили ряженые и предлагали вступить в партию «Народная Россия». На детской площадке шла бойкая торговля пельменями, пивом и воздушными шарами. Парамонов с Покровским остановились прикурить, к ним тут же подскочила краснощекая девица.
- Купите керосин. Почти задаром отдаю.
- А что здесь происходит? - прикурив, спросил Парамонов.
- Да, журналюга один в газете написал, что пенсионеры - паразиты, - ответила девица. - «Наши» хотели убить его, а потом раздумали. Решили себя поджечь, чтобы другим журналюгам неповадно было. Купите керосин, плеснете на них, будет, что вспомнить.
- Нет, спасибо, - ответил Парамонов, и девица обиделась.
- У, жмоты!
По толпе вдруг прокатился ропот. Послышались голоса: «Идут, идут!». Людская масса пришла в движение. Откуда-то набежали милиция, пожарные, спасатели, телеоператоры, фоторепортеры и какие-то люди явно депутатского происхождения. У подъезда быстро организовался тотализатор, и, наконец, появилась небольшая группа молодых людей с плакатом «Наши». Парамонова кто-то толкнул в бок и зашептал на ухо:
- Если вы патриот, подпишите. - В руку ему сунули лист бумаги, и Парамонов машинально прочитал: «Мы, геи и лесбиянки России…».
- Не надо, - испуганно сказал Парамонов и вернул человеку листок.
- Граждане! Граждане! - пытаясь освободить проход, милиционеры теснили толпу к стенам дома, но каждому хотелось поближе рассмотреть героев и прикоснуться хотя бы к одному.
- Правильно, сжигайтесь! - выкрикнул кто-то за спиной у Парамонова. - Пусть поганые русофобы знают, с кем имеют дело!
- Сынки, поешьте перед смертью пельмешек, - крикнула продавец палатки. - Там вам таких не дадут!
Молодые люди остановились напротив Парамонова и Покровского, и один из них зычным голосом, с торжественным лицом обратился к собравшимся:
- Товарищи! Руководство нашей организации решило, что самосожжение ее лучших членов только на руку врагам России. Поэтому… .
Внезапно перед ними выскочила старушка и с криком:
- Да, на хрена такая жизнь нужна?! - облила себя керосином и выхватила из кармана коробку спичек. Из толпы послышались крики:
- Началось! Поджигают! - Но кто-то вовремя подскочил и выхватил спички из рук старушки.
Покровский отхлебнул из фляжки и протянул ее Парамонову. Затем он достал носовой платок, вытер глаза и дрожащим голосом промолвил:
- Жива Россия.
- Да, жива, - сказал Парамонов и сделал большой глоток.
- Говорят, президент отложил поездку в Венесуэлу.
- А кого хоронят? - обернувшись, поинтересовался Парамонов.
- Китайчика, - ответил человек с канистрой и тут же тихо добавил: - Керосин. Свежий. Дешево отдам.
- Спасибо, не надо, - удивился Парамонов. Тут в небе загрохотало, над улицей пронеслась стайка МИГов. Истребители покачали крыльями и скрылись в облаках.
Колонна прошла, и Парамонов с Покровским перешли на другую сторону улицы. Уже через десяток метров две настойчивые тетки стали предлагать им хрусталь. Отбившись от них, они по очереди глотнули из фляжки водки и обошли небольшую толпу с лозунгом «Россия для русских».
Парамонов заметил, что милиционеры, провожавшие Китайчика в последний путь, переместились с улицы во двор и организованно рассредоточились по периметру. Судя по флагам и транспарантам, здесь проходил митинг коммунистов. Человек, лицом и одеждой похожий на депутата, забрался на козырек подъезда и хорошо поставленным голосом взывал к митингующим:
- Товарищи, буржуазная гниль глубоко проникла в наши сердца и разъедает их! Американские выкормыши порочат славное прошлое нашей великой родины, а мы, которые… .
- А почему здесь, во дворе, а не где-нибудь на площади? - спросил Парамонов у маленького человечка с красным флажком.
- Иди-иди, буржуй недорезанный, - грубо ответил человечек.
- Давай через детскую площадку, - предложил Покровский. Они перелезли через низкую оградку, но на детской площадке было не менее многолюдно. В ярких брезентовых палатках торговали блинами, пивом и сувенирами. Пробираясь через густую толпу, Покровский сказал:
- Помнишь историю с художником Ивановым, который в ЖЖ наехал на милицию? Его пост попал в топ, и на него завели уголовное дело.
- Его, кажется, отмазали, - ответил Парамонов.
- Отмазали, он стал героем. Мне здесь кое-кто объяснил, что этих героев лепит ФСБ.
- Да? - искренне изумился Парамонов. - Все-таки Интернет удобная штука.
- Удобная. Только мы ведем себя там как матросы в Смольном, - согласился Покровский и отхлебнул из фляжки.
- Купи керосин, за стольник отдам, - предложил ему молодой человек в спортивных штанах и показал литровую канистру.
- Не надо, - отмахнулся Покровский и посмотрел на Парамонова. - Что это они все керосин предлагают? - Но Парамонов лишь пожал плечами.
В следующем дворе их встретила толпа куда более пестрая. Картина больше напоминала народные гуляния. В одном конце под гармошку пели «Наш паровоз вперед летит», в другом - «Подмосковные вечера». Между людьми на двухметровых ходулях бродили ряженые и предлагали вступить в партию «Народная Россия». На детской площадке шла бойкая торговля пельменями, пивом и воздушными шарами. Парамонов с Покровским остановились прикурить, к ним тут же подскочила краснощекая девица.
- Купите керосин. Почти задаром отдаю.
- А что здесь происходит? - прикурив, спросил Парамонов.
- Да, журналюга один в газете написал, что пенсионеры - паразиты, - ответила девица. - «Наши» хотели убить его, а потом раздумали. Решили себя поджечь, чтобы другим журналюгам неповадно было. Купите керосин, плеснете на них, будет, что вспомнить.
- Нет, спасибо, - ответил Парамонов, и девица обиделась.
- У, жмоты!
По толпе вдруг прокатился ропот. Послышались голоса: «Идут, идут!». Людская масса пришла в движение. Откуда-то набежали милиция, пожарные, спасатели, телеоператоры, фоторепортеры и какие-то люди явно депутатского происхождения. У подъезда быстро организовался тотализатор, и, наконец, появилась небольшая группа молодых людей с плакатом «Наши». Парамонова кто-то толкнул в бок и зашептал на ухо:
- Если вы патриот, подпишите. - В руку ему сунули лист бумаги, и Парамонов машинально прочитал: «Мы, геи и лесбиянки России…».
- Не надо, - испуганно сказал Парамонов и вернул человеку листок.
- Граждане! Граждане! - пытаясь освободить проход, милиционеры теснили толпу к стенам дома, но каждому хотелось поближе рассмотреть героев и прикоснуться хотя бы к одному.
- Правильно, сжигайтесь! - выкрикнул кто-то за спиной у Парамонова. - Пусть поганые русофобы знают, с кем имеют дело!
- Сынки, поешьте перед смертью пельмешек, - крикнула продавец палатки. - Там вам таких не дадут!
Молодые люди остановились напротив Парамонова и Покровского, и один из них зычным голосом, с торжественным лицом обратился к собравшимся:
- Товарищи! Руководство нашей организации решило, что самосожжение ее лучших членов только на руку врагам России. Поэтому… .
Внезапно перед ними выскочила старушка и с криком:
- Да, на хрена такая жизнь нужна?! - облила себя керосином и выхватила из кармана коробку спичек. Из толпы послышались крики:
- Началось! Поджигают! - Но кто-то вовремя подскочил и выхватил спички из рук старушки.
Покровский отхлебнул из фляжки и протянул ее Парамонову. Затем он достал носовой платок, вытер глаза и дрожащим голосом промолвил:
- Жива Россия.
- Да, жива, - сказал Парамонов и сделал большой глоток.