24 травня 1700 года
Вокзал в столице Халиссии, Армитире, был великолепен. Словно дворец древних султанов, он белоснежными стрелами башен стремился в небо, сверкал витражами в лучах утреннего солнца, приветственно распахивал двери многочисленных залов ожидания. Толпы народу сновали на перроне и внутри вокзала. Людское многоголосье отвлекало, не давало сосредоточиться на разъясняющих табло и указателях. Однако добрый мэрге Озгур, увидев растерянность своих спутников, вызвался проводить их ко входу в подземку и растолковать, как добраться до автобусного вокзала.
Велина изо всех сил старалась не отстать и одновременно рассмотреть красоты вокруг. Вот колонны из белого мрамора, выточенные так искусно, словно их не резец мастера касался, а добрые руки лепили из жирного творога. Вот огромная хрустальная люстра свисает с потолка, и каждая подвеска преломляет свет на крохотную радугу. А вот и лоток с картами города, путеводителями, свежими газетами…
- Велина! - Сокол уверенно потянул девушку за руку мимо продавца. - Успеешь еще насладиться местной литературой и прессой. Мы тут надолго.
В правом крыле вокзала оказался коридор прямо в подземку. Внизу народу было не меньше, чем на вокзале, и все такие смуглые, в цветастой одежде, с яркими чемоданами. Пестрота и разноцветье нарядов издавна у халиссийцев была признаком достатка и высокого положения, а с распространением магических дешёвых красителей ситуация совсем вышла из под контроля.
Добровольный провожатый подвёл ребят к большому стенду со схемой метро, на пальцах показал, куда садиться и где выходить, поклонился и вручил свою визитку.
- Уважаемая ария, арий, если судьба благословит вас достаточным временем, чтобы посетить мой дом в столице, я буду счастлив.
Халиссиец ушёл, а Вела и Сокол остались ждать своего состава.
Поезда подземки были похожи на дольские, разве что места для сиденья у них размещались не вдоль движения, а как в повозках или в автобусах.
- Сокол, а мы на море попадём? А на базар? А в книжный, мне очень надо в книжный! - как только они понеслись по туннелю, у Велы моментально нарисовался план действий.
- Давай билеты на автобус купим, сумки в камере хранения оставим и позавтракаем. Потом будет видно.
Проблем с автобусом на Кумламак не возникло. Взяв с собой сумки с документами и деньгами, ребята отправились на набережную. Море в Яснодолии тоже было, но не в столице, а на севере, холодное даже летом. А халиссийцы могли похвастаться настоящим сокровищем: целый год курортный сезон на побережье, разноцветный жемчуг и богатый улов рыбы.
Велина стояла на набережной, грызла бублик с корицей и вглядывалась в горизонт. Столичный порт был больше торговым, чем курортным, но даже здесь были нередки грациозные яхты и катера, принадлежащие богатым горожанам. На горизонте, почти на границе видимости, стоял пассажирский международный лайнер, ожидая своей очереди пришвартоваться.
- Халиссия - прекрасна. Я бы могла тут жить, если бы пришлось, конечно. Местные, конечно, странноваты, но привыкнуть можно.
- Велочка, твой метод определения культурности «чем ближе к Крупянску - тем цивилизованней» не выдерживает никакой критики. Вот увидишь, Кумламак тебя удивит.
Девушка отвернулась от моря и внимательно посмотрела на Сокола:
- Ты бывал там, в Южной Халиссии? Я почитала кое-что в книгах, но ты же знаешь достоверность таких фактов. Кто-то утверждает, что более потрясающих людей и обычаев не встретить, кто-то плюётся и называет южан дикарями, будто бы они лошадок едят.
- Я сам жду-не дождусь увидеть и попробовать на себе их магию. Особенно эти их молитвы-заклинания, медитацию под музыку и заклинателей змей.
При упоминании о змеях Велина вздохнула. Как будто преследуют, гады. Тут, конечно, юга, и змеи часто встречаются, но чтобы каждое второе изображение со змеей - как-то перебор. Сокол посмеивался и называл её параноичкой.
После воссоединения Северной и Южной Халиссий, преодолевших двухвековую разобщённость, страна пыталась аккуратно слить обе культуры. «Две культуры, две религии, один язык, один народ» - эта фраза постоянно была на устах всех политиков, во всех газетах и в любых других средствах массового зомбирования.
Трудности были в том, что два века после разделения страны развивались в разных направлениях: северная часть пошла по близкой Яснодолии светской линии, а южная осталась религиозной, последовательно замещая все чины и титулы церковными званиями. Даже письменность была разной - на севере рунической, на юге - вязевой. Конечно, двести лет назад, когда образованных людей было мало, один из десяти, это не имело большого значения - язык-то один. Но теперь учёные двух стран рвали на себе волосы и прореживали бороды друг другу, пытаясь отстоять свою точку зрения, какой алфавит оставить, а какой отправить на свалку истории. Пока что пользовались двумя, хоть это и усложняло книгопечатание и ведение документации.
В политике тоже было не всё гладко. Южная Халиссия привыкла воевать с многочисленными государствами меднокожих на экваторе, которые возникали, возвышались и разрушались так быстро, что даже историки за ними не поспевали. А Северная жила мирно, под защитой гор, моря и Южной Халиссии. Поэтому каждый раз голосование за бюджет начиналось одинаково: южане выступали за увеличение расходов на армию, северяне - за сокращение армии до минимума.
Но если в чем-то халиссийцы и были едины, так это в национальной гордости. Они считали свою страну выдающейся, культуру - идеальной, нацию - самодостаточной. Браки с иностранцами не приветствовались, изучение чужих языков не входило в общеобразовательную программу. «Вам надо, вы и напрягайтесь», - во что надо было написать на воротах каждого халиссийского консульства и посольства.
Несмотря на тёплую травневую погоду, на побережье было прохладно, а Велина не догадалась одеть кофту потеплее или куртку.
- Всё, Сокол, идём отсюда. Я озябла, сейчас чихну. У нас автобус через два часа, а мы еще на базаре не были и в книжном.
- Как быстро тебе наскучили красоты моря! Наслаждайся, следующих три месяца только пустыня, барханы и змеи…
Велина ткнула Сокола локтем в живот и побрела к станции подземки.
Базар оказался настоящим городом внутри города. Лавки, магазинчики, лотки, закусочные и чайные бесконечными улицами выстроились от горизонта к горизонту. Там продавали всё: украшения, лекарства, зелья, домашнюю утварь, одежду сомнительного качества и золото высшей пробы. Если хорошо поискать, можно и джина купить, а то и шайтана, недорого, только для такой красивой арии. Велина щупала, нюхала, пробовала, примеряла и уворачивалась от назойливых продавцов. Сокол всегда шёл сзади, ничем не интересовался и посмеивался.
Ничего не купив, кроме самого большого кулька лукума с орехами, Велина с наслаждением развалилась на скамейке в городском саду.
- Как они выдерживают каждый день в таком темпе? У нас на базарах продавцы цену буркнут и сидят, семечки лузгают. А эти чуть ли не на голове ходят, торгуются и улыбаются.
- Они скорее актёры, чем продавцы. Местные на туристических базарах никогда не покупают, а здесь одно и то же представление ежедневно идёт, с аншлагом и хорошей прибылью. Ты ощутила местный колорит?
- Ощутила, ощутила. Очень хочется чаю и посидеть, я ног не чувствую. Ты заметил, что никто из халиссийцев не удивляется, что мы на их языке разговариваем? Или мы плохо разговариваем, как ты думаешь?
- Медведь всё идеально рассчитал, как всегда, вот что я думаю. Идём, нам пора на вокзал. Поднимайся-поднимайся, сделай над собой усилие. Давай, ещё шажочек, вот так.
Автобус на Кумламак был новый и комфортабельный, с кондиционером и видеопанелями в спинке сиденья для каждого пассажира. Вела игнорировала панель, потому что постоянно таращилась в окно. Сначала удивлялась широким магистралям города и небоскрёбам, потом уютным загородным домам, потом фруктовым рощам, которые в это время только-только покрывались завязью нового урожая. Но чем дальше они углублялись на юг, тем скуднее становился пейзаж. Через два часа зеленую траву сменила чахлая растительность, исчезли фермы и камыши по берегам рек, да и реки тоже исчезли. На много километров вперед тянулась сухая степь, уже утратившая свежесть весеннего сезона.
Сокол уткнулся в книгу и для надёжности отгородился от шума наушниками. Вела полистала журнал и почитала книжку. Что-нибудь написать не получалось из-за тряски. Мирный однообразный пейзаж убаюкивал, гудение мотора навевало сонные мысли. Велина сдалась и заснула. Проснулась она в холодном поту: ей привиделась целая комната змей разных расцветок и размеров. Змеи клубились, ползали, шипели и не обращали на Велу никакого внимания, даже коснувшись чешуей или наткнувшись при движении. Осторожно осмотрев соседей, девушка убедилась, что не кричала во сне и сейчас никто к ней с усмирительным зельем не бежит. «Ну отлично, я становлюсь истеричкой», - покачала Велина головой. Сон как рукой сняло.
Автобус припарковался на маленькой провинциальной станции. Друзья достали багаж и двинулись по центральной улице вниз. Медведь подыскал им небольшую квартирку, от которой было недалеко до обеих работ. Оплата за первый и последний месяцы, залог и налог на ренту внесли через банк, так что осталось разыскать дом и заселиться. Вела не стала рассказывать товарищу про сон, она еще в Крупянске про свои тревоги говорила любому, кто мог слушать. Повезло только Кузе: крыса при желании умела сворачивать ушки и минимизировать звуковое поражение.
Опасения оказались напрасными: жилой дом, хоть и стоял не в центре, выглядел новым и ухоженным. Пятиэтажное здание, отделанное штукатуркой нежно-розового цвета, с одним парадным и весёлыми незастекленными балкончиками. В Яснодолии зимы были суровые, а здесь можно хоть круглый год сидеть на балконе и наслаждаться свежим воздухом. Велина тут же решила, что завтракать будет исключительно на балконе, попивая чай и рассматривая спешащих по своим делам горожан.
Квартирка ребятам показалась маленькой, но уютной. Так как они должны были изображать пару, которая зарабатывает на свадьбу, особыми удобствами и роскошью хвастаться не приходилось. Комнатка с кроватью и диваном, трёхметровая кухня с простой плитой, санузел и балкончик. Даже кладовой не было, поэтому сумки пришлось поставить в стенном шкафу.
- В принципе, для трёх месяцев - прекрасные апартаменты. Главное, не поубивать друг друга во время совместной жизни, - осталась довольна Велина.
- Чур, я на кровати сплю. Диван для меня короткий.
- Ладно, но раскладывать и складывать диван все равно сам будешь. И чтобы носки не разбрасывал, женщин не водил, в обуви дальше прихожей не ходил!
На том и порешили.
Велина изо всех сил старалась не отстать и одновременно рассмотреть красоты вокруг. Вот колонны из белого мрамора, выточенные так искусно, словно их не резец мастера касался, а добрые руки лепили из жирного творога. Вот огромная хрустальная люстра свисает с потолка, и каждая подвеска преломляет свет на крохотную радугу. А вот и лоток с картами города, путеводителями, свежими газетами…
- Велина! - Сокол уверенно потянул девушку за руку мимо продавца. - Успеешь еще насладиться местной литературой и прессой. Мы тут надолго.
В правом крыле вокзала оказался коридор прямо в подземку. Внизу народу было не меньше, чем на вокзале, и все такие смуглые, в цветастой одежде, с яркими чемоданами. Пестрота и разноцветье нарядов издавна у халиссийцев была признаком достатка и высокого положения, а с распространением магических дешёвых красителей ситуация совсем вышла из под контроля.
Добровольный провожатый подвёл ребят к большому стенду со схемой метро, на пальцах показал, куда садиться и где выходить, поклонился и вручил свою визитку.
- Уважаемая ария, арий, если судьба благословит вас достаточным временем, чтобы посетить мой дом в столице, я буду счастлив.
Халиссиец ушёл, а Вела и Сокол остались ждать своего состава.
Поезда подземки были похожи на дольские, разве что места для сиденья у них размещались не вдоль движения, а как в повозках или в автобусах.
- Сокол, а мы на море попадём? А на базар? А в книжный, мне очень надо в книжный! - как только они понеслись по туннелю, у Велы моментально нарисовался план действий.
- Давай билеты на автобус купим, сумки в камере хранения оставим и позавтракаем. Потом будет видно.
Проблем с автобусом на Кумламак не возникло. Взяв с собой сумки с документами и деньгами, ребята отправились на набережную. Море в Яснодолии тоже было, но не в столице, а на севере, холодное даже летом. А халиссийцы могли похвастаться настоящим сокровищем: целый год курортный сезон на побережье, разноцветный жемчуг и богатый улов рыбы.
Велина стояла на набережной, грызла бублик с корицей и вглядывалась в горизонт. Столичный порт был больше торговым, чем курортным, но даже здесь были нередки грациозные яхты и катера, принадлежащие богатым горожанам. На горизонте, почти на границе видимости, стоял пассажирский международный лайнер, ожидая своей очереди пришвартоваться.
- Халиссия - прекрасна. Я бы могла тут жить, если бы пришлось, конечно. Местные, конечно, странноваты, но привыкнуть можно.
- Велочка, твой метод определения культурности «чем ближе к Крупянску - тем цивилизованней» не выдерживает никакой критики. Вот увидишь, Кумламак тебя удивит.
Девушка отвернулась от моря и внимательно посмотрела на Сокола:
- Ты бывал там, в Южной Халиссии? Я почитала кое-что в книгах, но ты же знаешь достоверность таких фактов. Кто-то утверждает, что более потрясающих людей и обычаев не встретить, кто-то плюётся и называет южан дикарями, будто бы они лошадок едят.
- Я сам жду-не дождусь увидеть и попробовать на себе их магию. Особенно эти их молитвы-заклинания, медитацию под музыку и заклинателей змей.
При упоминании о змеях Велина вздохнула. Как будто преследуют, гады. Тут, конечно, юга, и змеи часто встречаются, но чтобы каждое второе изображение со змеей - как-то перебор. Сокол посмеивался и называл её параноичкой.
После воссоединения Северной и Южной Халиссий, преодолевших двухвековую разобщённость, страна пыталась аккуратно слить обе культуры. «Две культуры, две религии, один язык, один народ» - эта фраза постоянно была на устах всех политиков, во всех газетах и в любых других средствах массового зомбирования.
Трудности были в том, что два века после разделения страны развивались в разных направлениях: северная часть пошла по близкой Яснодолии светской линии, а южная осталась религиозной, последовательно замещая все чины и титулы церковными званиями. Даже письменность была разной - на севере рунической, на юге - вязевой. Конечно, двести лет назад, когда образованных людей было мало, один из десяти, это не имело большого значения - язык-то один. Но теперь учёные двух стран рвали на себе волосы и прореживали бороды друг другу, пытаясь отстоять свою точку зрения, какой алфавит оставить, а какой отправить на свалку истории. Пока что пользовались двумя, хоть это и усложняло книгопечатание и ведение документации.
В политике тоже было не всё гладко. Южная Халиссия привыкла воевать с многочисленными государствами меднокожих на экваторе, которые возникали, возвышались и разрушались так быстро, что даже историки за ними не поспевали. А Северная жила мирно, под защитой гор, моря и Южной Халиссии. Поэтому каждый раз голосование за бюджет начиналось одинаково: южане выступали за увеличение расходов на армию, северяне - за сокращение армии до минимума.
Но если в чем-то халиссийцы и были едины, так это в национальной гордости. Они считали свою страну выдающейся, культуру - идеальной, нацию - самодостаточной. Браки с иностранцами не приветствовались, изучение чужих языков не входило в общеобразовательную программу. «Вам надо, вы и напрягайтесь», - во что надо было написать на воротах каждого халиссийского консульства и посольства.
Несмотря на тёплую травневую погоду, на побережье было прохладно, а Велина не догадалась одеть кофту потеплее или куртку.
- Всё, Сокол, идём отсюда. Я озябла, сейчас чихну. У нас автобус через два часа, а мы еще на базаре не были и в книжном.
- Как быстро тебе наскучили красоты моря! Наслаждайся, следующих три месяца только пустыня, барханы и змеи…
Велина ткнула Сокола локтем в живот и побрела к станции подземки.
Базар оказался настоящим городом внутри города. Лавки, магазинчики, лотки, закусочные и чайные бесконечными улицами выстроились от горизонта к горизонту. Там продавали всё: украшения, лекарства, зелья, домашнюю утварь, одежду сомнительного качества и золото высшей пробы. Если хорошо поискать, можно и джина купить, а то и шайтана, недорого, только для такой красивой арии. Велина щупала, нюхала, пробовала, примеряла и уворачивалась от назойливых продавцов. Сокол всегда шёл сзади, ничем не интересовался и посмеивался.
Ничего не купив, кроме самого большого кулька лукума с орехами, Велина с наслаждением развалилась на скамейке в городском саду.
- Как они выдерживают каждый день в таком темпе? У нас на базарах продавцы цену буркнут и сидят, семечки лузгают. А эти чуть ли не на голове ходят, торгуются и улыбаются.
- Они скорее актёры, чем продавцы. Местные на туристических базарах никогда не покупают, а здесь одно и то же представление ежедневно идёт, с аншлагом и хорошей прибылью. Ты ощутила местный колорит?
- Ощутила, ощутила. Очень хочется чаю и посидеть, я ног не чувствую. Ты заметил, что никто из халиссийцев не удивляется, что мы на их языке разговариваем? Или мы плохо разговариваем, как ты думаешь?
- Медведь всё идеально рассчитал, как всегда, вот что я думаю. Идём, нам пора на вокзал. Поднимайся-поднимайся, сделай над собой усилие. Давай, ещё шажочек, вот так.
Автобус на Кумламак был новый и комфортабельный, с кондиционером и видеопанелями в спинке сиденья для каждого пассажира. Вела игнорировала панель, потому что постоянно таращилась в окно. Сначала удивлялась широким магистралям города и небоскрёбам, потом уютным загородным домам, потом фруктовым рощам, которые в это время только-только покрывались завязью нового урожая. Но чем дальше они углублялись на юг, тем скуднее становился пейзаж. Через два часа зеленую траву сменила чахлая растительность, исчезли фермы и камыши по берегам рек, да и реки тоже исчезли. На много километров вперед тянулась сухая степь, уже утратившая свежесть весеннего сезона.
Сокол уткнулся в книгу и для надёжности отгородился от шума наушниками. Вела полистала журнал и почитала книжку. Что-нибудь написать не получалось из-за тряски. Мирный однообразный пейзаж убаюкивал, гудение мотора навевало сонные мысли. Велина сдалась и заснула. Проснулась она в холодном поту: ей привиделась целая комната змей разных расцветок и размеров. Змеи клубились, ползали, шипели и не обращали на Велу никакого внимания, даже коснувшись чешуей или наткнувшись при движении. Осторожно осмотрев соседей, девушка убедилась, что не кричала во сне и сейчас никто к ней с усмирительным зельем не бежит. «Ну отлично, я становлюсь истеричкой», - покачала Велина головой. Сон как рукой сняло.
Автобус припарковался на маленькой провинциальной станции. Друзья достали багаж и двинулись по центральной улице вниз. Медведь подыскал им небольшую квартирку, от которой было недалеко до обеих работ. Оплата за первый и последний месяцы, залог и налог на ренту внесли через банк, так что осталось разыскать дом и заселиться. Вела не стала рассказывать товарищу про сон, она еще в Крупянске про свои тревоги говорила любому, кто мог слушать. Повезло только Кузе: крыса при желании умела сворачивать ушки и минимизировать звуковое поражение.
Опасения оказались напрасными: жилой дом, хоть и стоял не в центре, выглядел новым и ухоженным. Пятиэтажное здание, отделанное штукатуркой нежно-розового цвета, с одним парадным и весёлыми незастекленными балкончиками. В Яснодолии зимы были суровые, а здесь можно хоть круглый год сидеть на балконе и наслаждаться свежим воздухом. Велина тут же решила, что завтракать будет исключительно на балконе, попивая чай и рассматривая спешащих по своим делам горожан.
Квартирка ребятам показалась маленькой, но уютной. Так как они должны были изображать пару, которая зарабатывает на свадьбу, особыми удобствами и роскошью хвастаться не приходилось. Комнатка с кроватью и диваном, трёхметровая кухня с простой плитой, санузел и балкончик. Даже кладовой не было, поэтому сумки пришлось поставить в стенном шкафу.
- В принципе, для трёх месяцев - прекрасные апартаменты. Главное, не поубивать друг друга во время совместной жизни, - осталась довольна Велина.
- Чур, я на кровати сплю. Диван для меня короткий.
- Ладно, но раскладывать и складывать диван все равно сам будешь. И чтобы носки не разбрасывал, женщин не водил, в обуви дальше прихожей не ходил!
На том и порешили.