Под солнцем
Под солнцем.
Здесь, под солнцем, жизнь.
И всякое тут бывает. Проносятся дожди, улетают ветра. Мы дышим, поем, складываем руки в мольбе, смеемся, танцуем в круговороте жизни, в потоках себя, в головах других, обретаемся в маленьких мирах.
Мы существа под солнцем.
Каждый день оно рождается и умирает, дает и забирает энергию, большой заводной апельсин Кубрика.
Я чувствую, что мир падает. Мир падает, открываясь нам и тут же ускользая, подставляя то левую, то правую щеку - играет.
Тыкаюсь о его углы, как слепой щенок, поскуливаю и ищу тепла. Чувствую так остро, так тонко всё, как невозможно чувствовать обычному. Господи, зачем ты дал мне так много нервов, оголенных проводов, чистой радости, хрустальных слез, искренней боли? Куда отнесу всё это, кому подарю?
Сижу одна - под солнцем.
Перебираю бусины, слушаю свое сердце.
Больно, как больно бывает лишь тут, у солнца под боком.
И ведь не спрячешься никуда, неуклюжий щен на тонких ногах.
Сижу. Обретаюсь под солнцем.
Здесь, под солнцем, жизнь.
И всякое тут бывает. Проносятся дожди, улетают ветра. Мы дышим, поем, складываем руки в мольбе, смеемся, танцуем в круговороте жизни, в потоках себя, в головах других, обретаемся в маленьких мирах.
Мы существа под солнцем.
Каждый день оно рождается и умирает, дает и забирает энергию, большой заводной апельсин Кубрика.
Я чувствую, что мир падает. Мир падает, открываясь нам и тут же ускользая, подставляя то левую, то правую щеку - играет.
Тыкаюсь о его углы, как слепой щенок, поскуливаю и ищу тепла. Чувствую так остро, так тонко всё, как невозможно чувствовать обычному. Господи, зачем ты дал мне так много нервов, оголенных проводов, чистой радости, хрустальных слез, искренней боли? Куда отнесу всё это, кому подарю?
Сижу одна - под солнцем.
Перебираю бусины, слушаю свое сердце.
Больно, как больно бывает лишь тут, у солнца под боком.
И ведь не спрячешься никуда, неуклюжий щен на тонких ногах.
Сижу. Обретаюсь под солнцем.