В порядке стёба. Истории про пиита Мухина. История первая. Как пиит Мухин в литературу ходил.
Жил да был пиит Мухин. И однажды получил он письмо от давней подруги. Писала та подруга что, мол, ты, Мухин, хороший пиит, а как мущщина вообще мне до сих пор снишься в ночь полнолуния, но вот… не войдешь ты в литературу, нет в тебе, Мухин… как бы это… добра, вот. Жестокий ты, Мухин, и равнодушный, значит, чурбан.
Расстроился Мухин и решил: а чего это она за всю литературу говорит? Откуда ей знать, войду я туда или нет? Пойду схожу, попробую приткнуться.
Пошел. Глядит - стоит посередь поля крепость белого мрамора, забором обнесена. С золоченой табличкой «Литература» на фронтоне. А ворота закрыты.
Стал Мухин лазейку искать. Вроде нашел и давай туда протискиваться. Тут надобно оговориться: пиит Мухин был мущщина крупный и корпулентный. В студенчестве он был звездой местной баскетбольной команды, и преуспел бы больше, если бы, по собственному признанию, в команде играть умел еще хоть кто-нибудь, кроме него.
В общем, застрял Мухин в щели, аки Винни-Пух. Еле выбрался. Пошел к воротам, а там очередь, какой не знал Мавзолей в лучшие годы.
- Это… кто крайний? - вежливо, как только мог, осведомился Мухин.
Не успел он это сказать, как из очереди закричали: «За мной не занимать! И за мной не занимать! А вот тут стоял писатель Эн, он пошел роман писать, так вот за ним тоже это… не занимать».
Да не занимаю я за вами, вот еще, - буркнул Мухин и стал осматриваться. Тут он увидел знакомого критика - маленького вертлявого З. в галстучке с покемонами.
- О, кого я вижу, - оживился Мухин.
- Кого? - удивился З. - Я тебя не знаю.
- Ах ты морда твоя якинская, не знает, - разозлился Мухин. - А кто про тебя статью написал в газете «Энские просторы?» Не знаешь?
- А, - равнодушно сказал З. - Это ты. - Ну что я могу сказать. Много вас тут таких, Мухиных. Иных уж нет, а те…. Кстати, вот я пишу некролог поэту Ы. Хочешь почитать?
- Свят-свят-свят, - открестился Мухин и побрел прочь от очереди.
Поняв, что просто так в литературу не пустят, он приуныл и пожаловался своему давнему другу Вэ, жившему в глухой тундре и развлекавшемуся тем, что переводил классиков на язык жестов.
Вэ махнул рукой: «Да не расстраивайсь. Хочешь, я тебе прямо щас премию выдам? Кило мороженого хека и поллитра горькой настойки. Прости, коньяк закончился».
- Да нет, мне бы это… что-нибудь повесомее, - начал Мухин.
- Горбушу, что ли? - засуетился Вэ. - Можно и горбушу, что нам…..
- Да нет же, не горбушу. … Эх, ладно, не понять тебе, островитянину, моих глобальных планов, - махнул рукой Мухин и побрел дальше…..
Брел, брел, пока, наконец, не вспомнил про Незримого Поэта и Критика. Жил тот поэт в избушке анахорет-анахоретом, и всякому обществу предпочитал книги и кота. Кота, правда, никто не спрашивал.
Пришел, значит, Мухин к поэту и спросил: вот тебе в твоем уединении видней, о Незримый, скажи же мне….
- Эт-то что за амфибрахий? - скривился Незримый поэт - сутулый юноша в чёрном. - Чего у тебя опять? А… бабы, понятно. Я думал, в самом деле что случилось. Видишь ли, как оно. Я вот тебя ценю. И кот мой тебя ценит. А остальные тебе нафига? Все это тьху, позолота, мишура.
Кот кивал и щурился. Вообще-то, ему дела не было ни до какого поэта Мухина. Его вполне устраивали хозяйский диван и полная миска.
- Ничего ты не понимаешь! - буркнул Мухин, оттаивая. - Я тебя тоже люблю и все такое. Но тебе же не пишут, что ты не войдешь в литературу. Правда, ты туда и не ходишь, так что….
Словом, не помогли Мухину мурлыканья.
продолжение следует
Расстроился Мухин и решил: а чего это она за всю литературу говорит? Откуда ей знать, войду я туда или нет? Пойду схожу, попробую приткнуться.
Пошел. Глядит - стоит посередь поля крепость белого мрамора, забором обнесена. С золоченой табличкой «Литература» на фронтоне. А ворота закрыты.
Стал Мухин лазейку искать. Вроде нашел и давай туда протискиваться. Тут надобно оговориться: пиит Мухин был мущщина крупный и корпулентный. В студенчестве он был звездой местной баскетбольной команды, и преуспел бы больше, если бы, по собственному признанию, в команде играть умел еще хоть кто-нибудь, кроме него.
В общем, застрял Мухин в щели, аки Винни-Пух. Еле выбрался. Пошел к воротам, а там очередь, какой не знал Мавзолей в лучшие годы.
- Это… кто крайний? - вежливо, как только мог, осведомился Мухин.
Не успел он это сказать, как из очереди закричали: «За мной не занимать! И за мной не занимать! А вот тут стоял писатель Эн, он пошел роман писать, так вот за ним тоже это… не занимать».
Да не занимаю я за вами, вот еще, - буркнул Мухин и стал осматриваться. Тут он увидел знакомого критика - маленького вертлявого З. в галстучке с покемонами.
- О, кого я вижу, - оживился Мухин.
- Кого? - удивился З. - Я тебя не знаю.
- Ах ты морда твоя якинская, не знает, - разозлился Мухин. - А кто про тебя статью написал в газете «Энские просторы?» Не знаешь?
- А, - равнодушно сказал З. - Это ты. - Ну что я могу сказать. Много вас тут таких, Мухиных. Иных уж нет, а те…. Кстати, вот я пишу некролог поэту Ы. Хочешь почитать?
- Свят-свят-свят, - открестился Мухин и побрел прочь от очереди.
Поняв, что просто так в литературу не пустят, он приуныл и пожаловался своему давнему другу Вэ, жившему в глухой тундре и развлекавшемуся тем, что переводил классиков на язык жестов.
Вэ махнул рукой: «Да не расстраивайсь. Хочешь, я тебе прямо щас премию выдам? Кило мороженого хека и поллитра горькой настойки. Прости, коньяк закончился».
- Да нет, мне бы это… что-нибудь повесомее, - начал Мухин.
- Горбушу, что ли? - засуетился Вэ. - Можно и горбушу, что нам…..
- Да нет же, не горбушу. … Эх, ладно, не понять тебе, островитянину, моих глобальных планов, - махнул рукой Мухин и побрел дальше…..
Брел, брел, пока, наконец, не вспомнил про Незримого Поэта и Критика. Жил тот поэт в избушке анахорет-анахоретом, и всякому обществу предпочитал книги и кота. Кота, правда, никто не спрашивал.
Пришел, значит, Мухин к поэту и спросил: вот тебе в твоем уединении видней, о Незримый, скажи же мне….
- Эт-то что за амфибрахий? - скривился Незримый поэт - сутулый юноша в чёрном. - Чего у тебя опять? А… бабы, понятно. Я думал, в самом деле что случилось. Видишь ли, как оно. Я вот тебя ценю. И кот мой тебя ценит. А остальные тебе нафига? Все это тьху, позолота, мишура.
Кот кивал и щурился. Вообще-то, ему дела не было ни до какого поэта Мухина. Его вполне устраивали хозяйский диван и полная миска.
- Ничего ты не понимаешь! - буркнул Мухин, оттаивая. - Я тебя тоже люблю и все такое. Но тебе же не пишут, что ты не войдешь в литературу. Правда, ты туда и не ходишь, так что….
Словом, не помогли Мухину мурлыканья.
продолжение следует