Корни советской "элиты"
Советской и её продолжения - нынешней "элиты" из беседы с Георгием Сатаровым, там также можно послушать и посмотреть, ибо кроме корней обсуждаются самые актуальные темы:
С. Корзун: Не упущу возможность поговорить о ваших родителях и о ваших предках. В Википедии, кстати, ничего нет. Но кое-какая информация, в общем, есть. Александр Георгиевич, папа ваш, известный авиаконструктор из КБ камовского, да? Правильно?
Г. Сатаров: Да.
С. Корзун: Мама - преподаватель, Надежда Абрамовна.
Г. Сатаров: Да.
С. Корзун: Ну, в интеллигентной семье, в общем, так родились и жили. Родители подвигли вас пойти, там, по той стезе, по которой пошли в итоге? Я даже не знаю...
Г. Сатаров: Ну, у нас была семья маленькая. Мама с папой развелись довольно рано, уже при моей жизни, но вне моего сознательного восприятия. С папой я, естественно, встречался, и незадолго до его смерти в том числе. Да, была совершенно замечательная история, я еще был помощником, по-моему, в 96-м году. Нас привозят на выставку авиационную в Жуковском, ну, и вот меня водят, подводят к «Черной акуле», представляют: вот это Герой России, летчик такой-то. Меня представляют: это Георгий Александрович Сатаров, помощник президента. Он на меня так смотрит, говорит: а Александр Георгиевич Сатаров вам кем приходится? Я говорю: папа. О, - говорит, - а вы знаете, что он конструировал этот вертолет? Полезли со мной! И там мы начали с ним общаться. Там тесновато, конечно, но очень интересно.
Он вообще-то физиком хотел стать после войны. Они с мамой познакомились на войне с японцами. Но поскольку папа моего папы был, как сейчас называют, иностранные агенты, а тогда называли… ну, просто его в 39-м расстреляли (как он дожил до 39-го - это отдельная песня), то он был сыном репрессированного и он не мог поступить в МИФИ, как он хотел. И он пошел в авиационный, стал очень хорошим инженером. Он во время последней нашей встречи признавался, что больше всего он мечтал делать маленькие такие самолетики, чтобы несколько человек могли летать.
С. Корзун: А дед по отцовской линии как раз, он же был комиссаром?
Г. Сатаров: Крутейшим совершенно комиссаром. Но потом он попал в рабочую оппозицию вместе с Крупской. Но каждый раз, когда начиналась очередная волна репрессий, ему звонили друзья по Гражданской, а их было много в ЧК, и говорили: Жорик, надо линять из Москвы. А он был туберкулезником, и он ехал в Крым, и потом ему туда телеграфировали: все, волна кончилась, можешь возвращаться. Он возвращался до следующей волны. А когда все это поколение уже было перебито в ЧК, там известно, как шли волны, когда они друг друга уничтожали, и звонить было некому, то он попал в последнюю волну предвоенную - и привет. Он совершенно был потрясающий мужик, конечно.
С. Корзун: А прадед по материнской линии - ну, как пишут, был почетным гражданином Москвы купцом Первой гильдии.
Г. Сатаров: Да.
С. Корзун: Шабад Марк.
Г. Сатаров: Да. Причем, несмотря на то, что он не был выкрестом, а был нормальным правоверным евреем, он, тем не менее, стал почетным гражданином Москвы. И домик у него был, между прочим, напротив Кремля на Софийской набережной недалеко от английского посольства тогдашнего. Очень неслабый был мужик, конечно, очень неслабый.
С. Корзун: А как изучали свое прошлое, если изучали? По рассказам близких? Либо в документах копались?
Г. Сатаров: По рассказам. Нет, да, не было уже, когда эти документы стали доступны, уже не было времени копаться. Ну, конечно, много рассказывали бабки, прежде всего, три сестры было у Марка Шабада. Одна пошла в эсерки, другая в большевички, третья - в меньшевички, скидывать, значит, это все дело, включая своего отца и его бизнес. Все получили заграничное образование высшее. Замечательные совершенно женщины. Но вот по их рассказам много, много фотографий, потом уже документы стали обнаруживаться. В том числе, вот у меня есть копия заявления прадеда московскому генерал-губернатору о почетном гражданине Москвы. Там положено было написать обращение.
С. Корзун: То есть, я прошу объявить меня почетным гражданином?..
Г. Сатаров: Да-да-да. Еще там разные интересные документы, деда материал из охранки тоже есть с его фотографией, там, с описанием. Тогда все интеллигенты проходили через охранку, ну, такие, диссидентствующие, это нормально было.
Неплохо соотносится с темой Автогеноцид Русского народа
С. Корзун: Не упущу возможность поговорить о ваших родителях и о ваших предках. В Википедии, кстати, ничего нет. Но кое-какая информация, в общем, есть. Александр Георгиевич, папа ваш, известный авиаконструктор из КБ камовского, да? Правильно?
Г. Сатаров: Да.
С. Корзун: Мама - преподаватель, Надежда Абрамовна.
Г. Сатаров: Да.
С. Корзун: Ну, в интеллигентной семье, в общем, так родились и жили. Родители подвигли вас пойти, там, по той стезе, по которой пошли в итоге? Я даже не знаю...
Г. Сатаров: Ну, у нас была семья маленькая. Мама с папой развелись довольно рано, уже при моей жизни, но вне моего сознательного восприятия. С папой я, естественно, встречался, и незадолго до его смерти в том числе. Да, была совершенно замечательная история, я еще был помощником, по-моему, в 96-м году. Нас привозят на выставку авиационную в Жуковском, ну, и вот меня водят, подводят к «Черной акуле», представляют: вот это Герой России, летчик такой-то. Меня представляют: это Георгий Александрович Сатаров, помощник президента. Он на меня так смотрит, говорит: а Александр Георгиевич Сатаров вам кем приходится? Я говорю: папа. О, - говорит, - а вы знаете, что он конструировал этот вертолет? Полезли со мной! И там мы начали с ним общаться. Там тесновато, конечно, но очень интересно.
Он вообще-то физиком хотел стать после войны. Они с мамой познакомились на войне с японцами. Но поскольку папа моего папы был, как сейчас называют, иностранные агенты, а тогда называли… ну, просто его в 39-м расстреляли (как он дожил до 39-го - это отдельная песня), то он был сыном репрессированного и он не мог поступить в МИФИ, как он хотел. И он пошел в авиационный, стал очень хорошим инженером. Он во время последней нашей встречи признавался, что больше всего он мечтал делать маленькие такие самолетики, чтобы несколько человек могли летать.
С. Корзун: А дед по отцовской линии как раз, он же был комиссаром?
Г. Сатаров: Крутейшим совершенно комиссаром. Но потом он попал в рабочую оппозицию вместе с Крупской. Но каждый раз, когда начиналась очередная волна репрессий, ему звонили друзья по Гражданской, а их было много в ЧК, и говорили: Жорик, надо линять из Москвы. А он был туберкулезником, и он ехал в Крым, и потом ему туда телеграфировали: все, волна кончилась, можешь возвращаться. Он возвращался до следующей волны. А когда все это поколение уже было перебито в ЧК, там известно, как шли волны, когда они друг друга уничтожали, и звонить было некому, то он попал в последнюю волну предвоенную - и привет. Он совершенно был потрясающий мужик, конечно.
С. Корзун: А прадед по материнской линии - ну, как пишут, был почетным гражданином Москвы купцом Первой гильдии.
Г. Сатаров: Да.
С. Корзун: Шабад Марк.
Г. Сатаров: Да. Причем, несмотря на то, что он не был выкрестом, а был нормальным правоверным евреем, он, тем не менее, стал почетным гражданином Москвы. И домик у него был, между прочим, напротив Кремля на Софийской набережной недалеко от английского посольства тогдашнего. Очень неслабый был мужик, конечно, очень неслабый.
С. Корзун: А как изучали свое прошлое, если изучали? По рассказам близких? Либо в документах копались?
Г. Сатаров: По рассказам. Нет, да, не было уже, когда эти документы стали доступны, уже не было времени копаться. Ну, конечно, много рассказывали бабки, прежде всего, три сестры было у Марка Шабада. Одна пошла в эсерки, другая в большевички, третья - в меньшевички, скидывать, значит, это все дело, включая своего отца и его бизнес. Все получили заграничное образование высшее. Замечательные совершенно женщины. Но вот по их рассказам много, много фотографий, потом уже документы стали обнаруживаться. В том числе, вот у меня есть копия заявления прадеда московскому генерал-губернатору о почетном гражданине Москвы. Там положено было написать обращение.
С. Корзун: То есть, я прошу объявить меня почетным гражданином?..
Г. Сатаров: Да-да-да. Еще там разные интересные документы, деда материал из охранки тоже есть с его фотографией, там, с описанием. Тогда все интеллигенты проходили через охранку, ну, такие, диссидентствующие, это нормально было.
Неплохо соотносится с темой Автогеноцид Русского народа