Муки творчества
(из серии "Как это было на самом деле")
- Плодиться и размножаться? - с сомнением пробормотал Адам, обходя обещанную жену по кругу. Лилит сидела в серёдке костра и смущённо ёжилась. - Но как?..
Вместо того, чтобы ответить, Господь сдёрнул измазанную глиной тряпку со статуэтки.
Поражённые до глубины души, Адам и Лилит прикипели к композиции взглядами.
- Ну, по крайней мере, я это так вижу... - через некоторое время пояснил Господь, обеспокоенный сильно затянувшимся молчанием.
Адам и Лилит одновременно перевели на него глаза, затем переглянулись и покачали головами.
- Не думаю, что получится, - заметил Адам. - Тему "хочется", насколько я понимаю, лучше вообще пока не затрагивать.
- Нет, ну почему же не получится, почему же...
Господь прищурился и уставился на Адама сквозь растопыренные большой и указательный пальцы. Мужчина тут же застыдился и спрятался за куст ежевики. Некоторое время Господь задумчиво изучал куст глазами, затем перевёл взгляд на Лилит и начал что-то прикидывать в уме, шевеля пальцами и бормоча вполголоса об осях и сантиметрах. Пламя густо покраснело.
- Может, лучше всё-таки женщину?.. - осторожно поинтересовалась из куста голова Адама.
- А это тебе кто? - возмущённо всплеснул руками Господь. Адам испуганно втянул голову в плечи и опять исчез из виду.
- Откуда ты можешь знать, как выглядит женщина? - продолжал кипятиться Господь. - Я её придумал как концепцию - значит, мне и решать, кто женщина, а кто нет! Сказал, женщина - значит, женщина!
Куст молчал. Пламя заслонило Лилит от Господа, образовав зыбкое огненное полушарие.
- И вообще, каждый художник имеет право на самовыражение, - с вызовом заметил Господь.
Сад не возразил ни единым звуком. Тишину с удовольствием нарушала лишь мирная пара кроликов, которой ни до чего не было дела.
- Ладно, вылезайте, - уже более мирным тоном скомандовал Господь.
Из куста, почёсываясь, выбрался Адам. Языки огня опали, и в костре опять обрисовалось гибкое тело Лилит.
- Что вас не устраивает? - вопросил Господь, скептически прищурившись.
- Это извращение, - хором заявили Лилит и Адам.
- Причём не сказал бы, что приятное, - добавил Адам, окинув глазами Лилит. Та ожгла его возмущённым взглядом и отвернулась.
- Но это же высокое искусство - объединить необъединимое! - воскликнул Господь обескураженно.
Оба создания упрямо молчали. Господь презрительно скривился и махнул на них рукой. Бунтовщики переглянулись и облегчённо вздохнули.
Подчёркнуто не замечая безмолвную беседу, Господь щёлкнул пальцами, и перед ним воздвигся гончарный круг с огромной лепёшкой влажной глины.
- Какую тебе женщину надобно, привереда? - благодушно спросил Господь у Адама, ощущая прилив вдохновения. - Крылатую? Шестигубую? С массажными щупальцами? Давай, заказывай, не стесняйся. Я тебе сейчас такой эскизик предложу - это будет что-то с чем-то...
- Нет-нет, - поспешно замахал руками Адам, - не надо с чем-то, лучше чтоб была такая как я. Двуногая. Беспёрая.
- Да мне за тебя до сих пор стыдно, - буркнул Господь. - Сотворить по своему образу и подобию - это всё равно что расписаться в отсутствии фантазии. Вот она, к примеру, - другое дело. Шедевр в своём роде.
Смущённая Лилит благодарно полыхнула.
- Ничего, меня и такое устраивает, - Адам удовлетворённо оглядел своё тело. - Лишь бы мы с женой естественно выглядели... - он покосился в сторону скульптурной композиции, - хм... в любой момент.
Господь ехидно улыбнулся.
- Если сделаю жену в виде точной твоей копии, то, боюсь, меня не поймут. И в первую очередь ты сам - в некоторые моменты.
Адам озадаченно поднял брови и задумался. Чем дольше он думал, тем более причудливые и неприятные картины возникали у него в голове.
- А что если взять меня за основу и внести несколько символических изменений? - вдруг осенило его. - Ну, скажем, так...
Адам отлепил маленького себя от изогнувшейся в экстазе фигурки Лилит и начал ковырять глину прутиком.
Господь беззвучно ахнул; от такого святотатства у него перехватило горло.
- Положи на место сейчас же! - проревел он, как только обрёл дар речи. - Это же произведение искусства, чурбан ты эдакий!
Ещё не затвердевший и изрядно покорябанный Адам выпал из рук мужчины и шмякнулся на лежащий в траве камень. Рассвирепевший Господь подобрал с земли чуть помятую, но невредимую фигурку, сдул с неё песок и ткнул дрожащему Адаму в лицо.
- Вот такой она и будет, - мстительно заявил он. - Сам захотел.
Адам расширенными глазами осмотрел будущую жену и тихо застонал.
- А как же фантазия, право на самовыражение? - сделал он неуклюжую попытку подольститься.
- Никакой фантазии, - отрезал Господь. - Будет одна голая реальность.
- А я? А мне? - пискнула всеми забытая Лилит. - Я тоже мужа хочу. Примерно такого же, как я.
Адам и Господь обернулись в её сторону, наткнулись на жалобный взгляд жёлтых глаз и почувствовали уколы совести.
- Хорошо, сначала тебе, - буркнул, остывая, Господь. Одним щелчком он сменил глину на комок чистого пламени и крутанул гончарный круг. Под божественными пальцами огонь извивался как живой; со стороны казалось, что он сам собой переливается в задуманную форму.
Наскоро оживив творение, Господь с гордостью повернулся к Лилит и вдруг остолбенел: во время работы он напрочь упустил из виду её облик.
- За что, Господи? - заскулила Лилит. - Я ведь не такая привередливая, как этот волосатик, пускай уже будет двуногий, но хотя бы беспёрый...
Из больших глаз саламандры потекли слёзы. Ослепительные капельки огня падали на угли и прожигали их насквозь.
- Ну... - Господь смущённо почесал в затылке. - Я же вам не копировальное устройство, я Творец всё-таки. Могу и увлечься немного. Да ладно тебе, смотри, какой красавец получился - загляденье! Неужели не нравится? Или, может, тебе сгодится? - с надеждой обернулся он к Адаму. - Двуногий всё-таки, пускай и в перьях. К тому же последний писк современного искусства...
Юный феникс нахохлил огненные пёрышки и недоумённо клекотнул.
- Плодиться и размножаться? - с сомнением пробормотал Адам, обходя обещанную жену по кругу. Лилит сидела в серёдке костра и смущённо ёжилась. - Но как?..
Вместо того, чтобы ответить, Господь сдёрнул измазанную глиной тряпку со статуэтки.
Поражённые до глубины души, Адам и Лилит прикипели к композиции взглядами.
- Ну, по крайней мере, я это так вижу... - через некоторое время пояснил Господь, обеспокоенный сильно затянувшимся молчанием.
Адам и Лилит одновременно перевели на него глаза, затем переглянулись и покачали головами.
- Не думаю, что получится, - заметил Адам. - Тему "хочется", насколько я понимаю, лучше вообще пока не затрагивать.
- Нет, ну почему же не получится, почему же...
Господь прищурился и уставился на Адама сквозь растопыренные большой и указательный пальцы. Мужчина тут же застыдился и спрятался за куст ежевики. Некоторое время Господь задумчиво изучал куст глазами, затем перевёл взгляд на Лилит и начал что-то прикидывать в уме, шевеля пальцами и бормоча вполголоса об осях и сантиметрах. Пламя густо покраснело.
- Может, лучше всё-таки женщину?.. - осторожно поинтересовалась из куста голова Адама.
- А это тебе кто? - возмущённо всплеснул руками Господь. Адам испуганно втянул голову в плечи и опять исчез из виду.
- Откуда ты можешь знать, как выглядит женщина? - продолжал кипятиться Господь. - Я её придумал как концепцию - значит, мне и решать, кто женщина, а кто нет! Сказал, женщина - значит, женщина!
Куст молчал. Пламя заслонило Лилит от Господа, образовав зыбкое огненное полушарие.
- И вообще, каждый художник имеет право на самовыражение, - с вызовом заметил Господь.
Сад не возразил ни единым звуком. Тишину с удовольствием нарушала лишь мирная пара кроликов, которой ни до чего не было дела.
- Ладно, вылезайте, - уже более мирным тоном скомандовал Господь.
Из куста, почёсываясь, выбрался Адам. Языки огня опали, и в костре опять обрисовалось гибкое тело Лилит.
- Что вас не устраивает? - вопросил Господь, скептически прищурившись.
- Это извращение, - хором заявили Лилит и Адам.
- Причём не сказал бы, что приятное, - добавил Адам, окинув глазами Лилит. Та ожгла его возмущённым взглядом и отвернулась.
- Но это же высокое искусство - объединить необъединимое! - воскликнул Господь обескураженно.
Оба создания упрямо молчали. Господь презрительно скривился и махнул на них рукой. Бунтовщики переглянулись и облегчённо вздохнули.
Подчёркнуто не замечая безмолвную беседу, Господь щёлкнул пальцами, и перед ним воздвигся гончарный круг с огромной лепёшкой влажной глины.
- Какую тебе женщину надобно, привереда? - благодушно спросил Господь у Адама, ощущая прилив вдохновения. - Крылатую? Шестигубую? С массажными щупальцами? Давай, заказывай, не стесняйся. Я тебе сейчас такой эскизик предложу - это будет что-то с чем-то...
- Нет-нет, - поспешно замахал руками Адам, - не надо с чем-то, лучше чтоб была такая как я. Двуногая. Беспёрая.
- Да мне за тебя до сих пор стыдно, - буркнул Господь. - Сотворить по своему образу и подобию - это всё равно что расписаться в отсутствии фантазии. Вот она, к примеру, - другое дело. Шедевр в своём роде.
Смущённая Лилит благодарно полыхнула.
- Ничего, меня и такое устраивает, - Адам удовлетворённо оглядел своё тело. - Лишь бы мы с женой естественно выглядели... - он покосился в сторону скульптурной композиции, - хм... в любой момент.
Господь ехидно улыбнулся.
- Если сделаю жену в виде точной твоей копии, то, боюсь, меня не поймут. И в первую очередь ты сам - в некоторые моменты.
Адам озадаченно поднял брови и задумался. Чем дольше он думал, тем более причудливые и неприятные картины возникали у него в голове.
- А что если взять меня за основу и внести несколько символических изменений? - вдруг осенило его. - Ну, скажем, так...
Адам отлепил маленького себя от изогнувшейся в экстазе фигурки Лилит и начал ковырять глину прутиком.
Господь беззвучно ахнул; от такого святотатства у него перехватило горло.
- Положи на место сейчас же! - проревел он, как только обрёл дар речи. - Это же произведение искусства, чурбан ты эдакий!
Ещё не затвердевший и изрядно покорябанный Адам выпал из рук мужчины и шмякнулся на лежащий в траве камень. Рассвирепевший Господь подобрал с земли чуть помятую, но невредимую фигурку, сдул с неё песок и ткнул дрожащему Адаму в лицо.
- Вот такой она и будет, - мстительно заявил он. - Сам захотел.
Адам расширенными глазами осмотрел будущую жену и тихо застонал.
- А как же фантазия, право на самовыражение? - сделал он неуклюжую попытку подольститься.
- Никакой фантазии, - отрезал Господь. - Будет одна голая реальность.
- А я? А мне? - пискнула всеми забытая Лилит. - Я тоже мужа хочу. Примерно такого же, как я.
Адам и Господь обернулись в её сторону, наткнулись на жалобный взгляд жёлтых глаз и почувствовали уколы совести.
- Хорошо, сначала тебе, - буркнул, остывая, Господь. Одним щелчком он сменил глину на комок чистого пламени и крутанул гончарный круг. Под божественными пальцами огонь извивался как живой; со стороны казалось, что он сам собой переливается в задуманную форму.
Наскоро оживив творение, Господь с гордостью повернулся к Лилит и вдруг остолбенел: во время работы он напрочь упустил из виду её облик.
- За что, Господи? - заскулила Лилит. - Я ведь не такая привередливая, как этот волосатик, пускай уже будет двуногий, но хотя бы беспёрый...
Из больших глаз саламандры потекли слёзы. Ослепительные капельки огня падали на угли и прожигали их насквозь.
- Ну... - Господь смущённо почесал в затылке. - Я же вам не копировальное устройство, я Творец всё-таки. Могу и увлечься немного. Да ладно тебе, смотри, какой красавец получился - загляденье! Неужели не нравится? Или, может, тебе сгодится? - с надеждой обернулся он к Адаму. - Двуногий всё-таки, пускай и в перьях. К тому же последний писк современного искусства...
Юный феникс нахохлил огненные пёрышки и недоумённо клекотнул.