Старая-старая сказка
Посвящается В.Шекспиру, А.С.Пушкину, Е.Л.Шварцу и Г.Л.Олди
Фортинбрас
...Уберите трупы.
Средь поля битвы мыслимы они,
А здесь не к месту, как следы резни.
Скомандуйте дать залп.
Похоронный марш.
Уходят, унося трупы, после чего раздается пушечный залп.
- Ты написал очень грустную сказку, - сказала жена, привычно отбрасывая с лица упавшую прядь волос.
Мастер улыбнулся.
- В следующий раз обязательно напишу веселую. Обязательно. В некотором царстве, некотором государстве…
- Кстати, вот здесь ты ошибся, - сказала жена, беря иголку с ниткой.
Первый могильщик
Этот череп, сэр, это череп Йорика, королевского скомороха.
Гамлет
Этот?
Первый могильщик
Этот самый.
Гамлет
Дай взгляну. (Берет череп в руки). Бедный Йорик! - Я знал его, Горацио. Это был человек бесконечного остроумия, неистощимый на выдумки.
- По памяти ты говорил не те слова. То есть те, но более правильно.
- Это не важно, - ответил Мастер. - Смена ритма все равно сохранилась.
Гамлет
До какого убожества можно опуститься, Горацио! Что мешает вообразить судьбу Александрова праха шаг за шагом, вплоть до последнего, когда он идет на затычку пивной бочки?
- Мистика какая-то, - сказала жена.
- Мистика, - согласился Мастер.
- Да, и девушку надо было описать подробнее, - цветы никак не хотели располагаться в вазе, и жена в очередной раз переставила весь ворох пионов в колодце хрусталя. - Дочь советника, понимаешь… А фигура, глаза, ножки, наконец?
Мастер взял со стола большое мокрое яблоко, надкусил.
Полоний
(Читает.)
"Небесной, идолу души моей, ненаглядной Офелии" Это плохое выраженье, избитое выраженье: "ненаглядной" - избитое выраженье. Но слушайте дальше. Вот. (Читает). "На ее дивную белую грудь эти..." - и тому подобное.
- Ну что мне с тобой делать? Бьюсь, бьюсь, а ты все тот же дикий охотник, безумный бородач!
- Ну дорогая, ну милая, ну прости меня! Что уж тут поделаешь... Ну чем мне заслужить прощение?
- Преврати, родной, короля в птичку. И не страшно, и вреда от него не будет.
- Сделай одолжение! В какую?
- В колибри.
- Не влезет.
- Ну тогда - в сороку.
- Попробую.
Гамлет
Как, и рапира с ядом? Так ступай,
Отравленная сталь, по назначенью!
(Закалывает короля.)
Все
Предательство!
Король
На выручку, друзья!
Еще спасенье есть. Я только ранен!
Гамлет
Так на же, самозванец-душегуб!
Глотай свою жемчужину в растворе!
За матерью последуй!
Король умирает.
- А драки описывать ты так и не научился, - засмеялась жена. - Небось, сам-то и не дрался ни разу…
Мастер кивнул:
- А как же. Разве ж это драки? Это так, ерунда на постном масле…
- Это наивно. - Жена аккуратно намазывала масло на будущий бутерброд. - Это наивно. Хоть одного живого мог бы оставить.
- Не мог, - ответил Мастер.
- Люди давят друг друга, режут родных братьев, сестер душат... Терпеть не могу, когда кого-то для собственной забавы мучают. Сколько из-за твоего Гамлета народу в Европе полегло... Взял бы да превратил его... в сахар!
- Попробую.
Он знал, что пробовать не станет. Это было бы слишком рискованно, слишком. А лгать он не умеет, учился когда-то, да видно - не тому…
Впрочем, можно и не лгать. Ни ей, ни себе.
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная струйка, лилась из глазниц,
И вскрикнул внезапно ужаленный принц.
- Совсем немного театра, - жена погладила Мастера по небритой щеке. - И очень много банальности.
- Да, - он перехватил ее ладонь и прижался к ней лицом. - Да. Оригинальность хороша для эмоций. Но приемы следует брать старые.
При написании данного текста ни один литератор не пострадал.
Покамест.
Фортинбрас
...Уберите трупы.
Средь поля битвы мыслимы они,
А здесь не к месту, как следы резни.
Скомандуйте дать залп.
Похоронный марш.
Уходят, унося трупы, после чего раздается пушечный залп.
- Ты написал очень грустную сказку, - сказала жена, привычно отбрасывая с лица упавшую прядь волос.
Мастер улыбнулся.
- В следующий раз обязательно напишу веселую. Обязательно. В некотором царстве, некотором государстве…
- Кстати, вот здесь ты ошибся, - сказала жена, беря иголку с ниткой.
Первый могильщик
Этот череп, сэр, это череп Йорика, королевского скомороха.
Гамлет
Этот?
Первый могильщик
Этот самый.
Гамлет
Дай взгляну. (Берет череп в руки). Бедный Йорик! - Я знал его, Горацио. Это был человек бесконечного остроумия, неистощимый на выдумки.
- По памяти ты говорил не те слова. То есть те, но более правильно.
- Это не важно, - ответил Мастер. - Смена ритма все равно сохранилась.
Гамлет
До какого убожества можно опуститься, Горацио! Что мешает вообразить судьбу Александрова праха шаг за шагом, вплоть до последнего, когда он идет на затычку пивной бочки?
- Мистика какая-то, - сказала жена.
- Мистика, - согласился Мастер.
- Да, и девушку надо было описать подробнее, - цветы никак не хотели располагаться в вазе, и жена в очередной раз переставила весь ворох пионов в колодце хрусталя. - Дочь советника, понимаешь… А фигура, глаза, ножки, наконец?
Мастер взял со стола большое мокрое яблоко, надкусил.
Полоний
(Читает.)
"Небесной, идолу души моей, ненаглядной Офелии" Это плохое выраженье, избитое выраженье: "ненаглядной" - избитое выраженье. Но слушайте дальше. Вот. (Читает). "На ее дивную белую грудь эти..." - и тому подобное.
- Ну что мне с тобой делать? Бьюсь, бьюсь, а ты все тот же дикий охотник, безумный бородач!
- Ну дорогая, ну милая, ну прости меня! Что уж тут поделаешь... Ну чем мне заслужить прощение?
- Преврати, родной, короля в птичку. И не страшно, и вреда от него не будет.
- Сделай одолжение! В какую?
- В колибри.
- Не влезет.
- Ну тогда - в сороку.
- Попробую.
Гамлет
Как, и рапира с ядом? Так ступай,
Отравленная сталь, по назначенью!
(Закалывает короля.)
Все
Предательство!
Король
На выручку, друзья!
Еще спасенье есть. Я только ранен!
Гамлет
Так на же, самозванец-душегуб!
Глотай свою жемчужину в растворе!
За матерью последуй!
Король умирает.
- А драки описывать ты так и не научился, - засмеялась жена. - Небось, сам-то и не дрался ни разу…
Мастер кивнул:
- А как же. Разве ж это драки? Это так, ерунда на постном масле…
- Это наивно. - Жена аккуратно намазывала масло на будущий бутерброд. - Это наивно. Хоть одного живого мог бы оставить.
- Не мог, - ответил Мастер.
- Люди давят друг друга, режут родных братьев, сестер душат... Терпеть не могу, когда кого-то для собственной забавы мучают. Сколько из-за твоего Гамлета народу в Европе полегло... Взял бы да превратил его... в сахар!
- Попробую.
Он знал, что пробовать не станет. Это было бы слишком рискованно, слишком. А лгать он не умеет, учился когда-то, да видно - не тому…
Впрочем, можно и не лгать. Ни ей, ни себе.
Из мертвой главы гробовая змия
Шипя между тем выползала;
Как черная струйка, лилась из глазниц,
И вскрикнул внезапно ужаленный принц.
- Совсем немного театра, - жена погладила Мастера по небритой щеке. - И очень много банальности.
- Да, - он перехватил ее ладонь и прижался к ней лицом. - Да. Оригинальность хороша для эмоций. Но приемы следует брать старые.
При написании данного текста ни один литератор не пострадал.
Покамест.