(no subject)
Удивительный сон.
Мотя Гучков работает ночным сторожем в каком-то детском садике - в тенистом дворе где-то на Петроградке, с большими тополями, как в моем детстве они были большие. Я с кем-то хожу туда к нему по вечерам, потому что он ведет философский кружок. На манер афинский, усаживает на лавочку, ведет разговоры, вопросы задает, наводящие на мысли. Обсуждаем там всякие аспекты и моменты. Много, много удивительных вещей там говорится и происходит.
Потом я просыпаюсь с мыслью, что надо непременно записать этот сон и столько его моментов и аспектов, сколько вспомню. В памяти остаются, конечно, в основном картинки - дорожка от калитки этого детского сада ко входу, которую метет Гучков метлой, серые тучи над серыми стенами, какая-то удивительно проницательная фраза. Мы с женой и, кажется, Нетой, ходим по какому-то большому музею, что-то между зоологическим и интерактивным, где детей уговаривают задуматься над сутью вещей, нажимая на кнопочки и дергая рычажки, а они нажимают на них на бегу и даже не смотрят на результат, потому что цель видят в том, чтобы нажать на как можно больше кнопок, а то, что что-то происходит от этого, так на планшете то же самое, только ярче и звонче, полно стало на свете таких грустных музеев. Мы уже почти из него выходим, а я ловлю каждую свободную. минутку, чтобы в какой-то тетрадке еще позаписывать того сна. Потом мы приходим в гости к Марьяшке на Московский проспект, и я сижу там уже за столом и все пишу, только вдруг не могу найти написанного, листаю тетрадку, перебираю листочки, всякая ерунда и мелочи есть, а главное куда-то залисталось. Еще жена шипит, что мы же в гости пришли, к твоим родственникам, между прочим, отвлекись уже, сколько можно...
И тогда уже просыпаюсь еще раз. Уже дома. С ощущением прикосновения к высшей реальности. Воспоминания от обоих снов очень мелкие, короткие, фрагментарные, но яркие.
Убедил себя включить телефон и написать хотя бы фразу "Сон про Гучкова философский кружок". Но наутро все помнил - что помнил на момент второго пробуждения.
Так-то.
Мотя Гучков работает ночным сторожем в каком-то детском садике - в тенистом дворе где-то на Петроградке, с большими тополями, как в моем детстве они были большие. Я с кем-то хожу туда к нему по вечерам, потому что он ведет философский кружок. На манер афинский, усаживает на лавочку, ведет разговоры, вопросы задает, наводящие на мысли. Обсуждаем там всякие аспекты и моменты. Много, много удивительных вещей там говорится и происходит.
Потом я просыпаюсь с мыслью, что надо непременно записать этот сон и столько его моментов и аспектов, сколько вспомню. В памяти остаются, конечно, в основном картинки - дорожка от калитки этого детского сада ко входу, которую метет Гучков метлой, серые тучи над серыми стенами, какая-то удивительно проницательная фраза. Мы с женой и, кажется, Нетой, ходим по какому-то большому музею, что-то между зоологическим и интерактивным, где детей уговаривают задуматься над сутью вещей, нажимая на кнопочки и дергая рычажки, а они нажимают на них на бегу и даже не смотрят на результат, потому что цель видят в том, чтобы нажать на как можно больше кнопок, а то, что что-то происходит от этого, так на планшете то же самое, только ярче и звонче, полно стало на свете таких грустных музеев. Мы уже почти из него выходим, а я ловлю каждую свободную. минутку, чтобы в какой-то тетрадке еще позаписывать того сна. Потом мы приходим в гости к Марьяшке на Московский проспект, и я сижу там уже за столом и все пишу, только вдруг не могу найти написанного, листаю тетрадку, перебираю листочки, всякая ерунда и мелочи есть, а главное куда-то залисталось. Еще жена шипит, что мы же в гости пришли, к твоим родственникам, между прочим, отвлекись уже, сколько можно...
И тогда уже просыпаюсь еще раз. Уже дома. С ощущением прикосновения к высшей реальности. Воспоминания от обоих снов очень мелкие, короткие, фрагментарные, но яркие.
Убедил себя включить телефон и написать хотя бы фразу "Сон про Гучкова философский кружок". Но наутро все помнил - что помнил на момент второго пробуждения.
Так-то.