(no subject)
В нашей семье есть такой термин "стряхнина". Это суп из топора, это салат из уборки холодильника. Это то, что в моей прогулочной фляжке - слитое из разных бутылок, в которых осталось по рюмочке-две, а место занимает, так я сливаю во фляжку.
Вот такая стряхнина из записных книжек и тетрадок.
А приходило ли в голову почтенной публике, что песня Брассанса про бродягу и принцессу это краткий, но эмоциональный пересказ "Евгения Онегина"? На родной французской почве?
Сны млекопитающих просты. В них те же три вещи, так хорошо знакомые нам. Желание сытости , желание любви и страх смерти. Сны птиц сложнее. Даже мелких певчих птиц. Что в них? Это мы, может быть, даже не можем почувствовать. Там еще магнитное поле планеты, благодаря которому они в слепой осенней или весенней ночи находят десятки тысяч лет свои пути между Воронежем и Танганьикой. Там потоки воздуха, невидимые, но такие вещественные. Там песни, коленца и трели - и их непонятный нам смысл. Неслучайно птицы, звери и рыбы является тремя не сообщающимися мирами.
К интервью Дяди Федора в http://www.rusrep.ru/article/2013/02/18/chistyakov. В целом все понятно, но почему о Христе, о добре и спасении не получается сказать что-то такое же яркое и сильное, как о коммунальной квартире, улице Ленина или маленьком Цикории? И не то, чтобы это было невозможно - есть же примеры. Мало, но есть в мировой практике. Это не получается именно у него. А почему? Вот что важно мне понять.
Нашел сердце Цур-Адасы. Сакральный центр - курган. Невысокий - потому что очень старый. В самом центре и фокусе всего. Вот здесь: 31.717338162475677, 35.0954076293573. Жители Гереса, или как его там, жили на другом склоне одного из холмов: они видели эту же самую местность совершенно по-другому.
Искусство для меня это ощущение знания, что и как надо сделать, чтобы улучшить немного этот мир и облегчить участь тех, кто с тобой в нём. Поэтому меня так удовлетворяет моя работа. Она в том состоит. Я и там - инженер мыслеконструкций. Музыка это мыслеконструкции. Перевод это своеобразное музицирование. Хотя музыка, конечно, сложнее и многообразнее программирования. В музыке возможен парадокс, и целей у нее бесконечно больше, разных ее целей. Программирование примитивнее музыки, но тоже построение и совершенствование мыслеконструкций.
В ролевые игры играл я в свое время не без пользы. В них я узнал две вещи: во-первых, что я ничего не понимаю о том, что хочу отыграть, а во-вторых, что ничего не понимаю о том, кто хочет отыграть.
Эта заметка является лишь копией оригинала на Dreamwidth.org. Вы можете оставить комментарий к ней здесь.
Вот такая стряхнина из записных книжек и тетрадок.
А приходило ли в голову почтенной публике, что песня Брассанса про бродягу и принцессу это краткий, но эмоциональный пересказ "Евгения Онегина"? На родной французской почве?
Сны млекопитающих просты. В них те же три вещи, так хорошо знакомые нам. Желание сытости , желание любви и страх смерти. Сны птиц сложнее. Даже мелких певчих птиц. Что в них? Это мы, может быть, даже не можем почувствовать. Там еще магнитное поле планеты, благодаря которому они в слепой осенней или весенней ночи находят десятки тысяч лет свои пути между Воронежем и Танганьикой. Там потоки воздуха, невидимые, но такие вещественные. Там песни, коленца и трели - и их непонятный нам смысл. Неслучайно птицы, звери и рыбы является тремя не сообщающимися мирами.
К интервью Дяди Федора в http://www.rusrep.ru/article/2013/02/18/chistyakov. В целом все понятно, но почему о Христе, о добре и спасении не получается сказать что-то такое же яркое и сильное, как о коммунальной квартире, улице Ленина или маленьком Цикории? И не то, чтобы это было невозможно - есть же примеры. Мало, но есть в мировой практике. Это не получается именно у него. А почему? Вот что важно мне понять.
Нашел сердце Цур-Адасы. Сакральный центр - курган. Невысокий - потому что очень старый. В самом центре и фокусе всего. Вот здесь: 31.717338162475677, 35.0954076293573. Жители Гереса, или как его там, жили на другом склоне одного из холмов: они видели эту же самую местность совершенно по-другому.
Искусство для меня это ощущение знания, что и как надо сделать, чтобы улучшить немного этот мир и облегчить участь тех, кто с тобой в нём. Поэтому меня так удовлетворяет моя работа. Она в том состоит. Я и там - инженер мыслеконструкций. Музыка это мыслеконструкции. Перевод это своеобразное музицирование. Хотя музыка, конечно, сложнее и многообразнее программирования. В музыке возможен парадокс, и целей у нее бесконечно больше, разных ее целей. Программирование примитивнее музыки, но тоже построение и совершенствование мыслеконструкций.
В ролевые игры играл я в свое время не без пользы. В них я узнал две вещи: во-первых, что я ничего не понимаю о том, что хочу отыграть, а во-вторых, что ничего не понимаю о том, кто хочет отыграть.
Эта заметка является лишь копией оригинала на Dreamwidth.org. Вы можете оставить комментарий к ней здесь.