Георгий Шенгели. Материалы к биографии. Ч. 2.
Дом советского писателя и секции переводчиков, поэтов и критиков 25 января организовали вечер памяти Байрона, в связи с 150-летием со дня рождения великого поэта. <…> Г. Шенгели читал отрывки из поэмы «Шильонский узник».
(Вечер памяти Байрона // Лит. газ. 1938. № 6 (713), 30 янв. С. 6)
В Московском клубе писателей 25 марта состоялось очередное творческое собрание поэтов. С чтением стихов выступили молодой поэт Бауков и Г. Шенгели. Стихи Г. Шенгели вызвали горячий спор о формах и методах поэтического творчества, который должен быть продолжен на следующих собраниях.
(Литературные вечера // Лит. газ. 1938. № 18 (725), 30 марта. С. 6)
2 июля на заседании президиума союза советских писателей совместно с активом секции обсуждался вопрос о методах дальнейшей работы союза.
<…>
Тов. Гоффеншефер вносит предложение оказать творческую помощь институту мировой литературы им. Горького в составлении X тома «Истории советской литературы». Он считает вполне целесообразным и необходимым передать Литературный институт в ведение Наркомпроса. В этом вопросе разногласий на президиуме не было. Только один Г. Шенгели возражал против этого мероприятия. Он предлагал создать при союзе вольные студии, в которых писатели могли бы по добровольному выбору заниматься с молодежью; учредить при союзе центральное бюро текстов, которое помогало бы издательствам национальных республик выпускать доброкачественные переводы произведений русских писателей, а также переводы лучших произведений национальных литератур на русском языке.
(Писатель и его рукопись - в центр внимания союза // Лит. газ. 1938. № 37 (744), 5 июля. С. 6)
Под редакцией Ф.П. Шиллера в Гослитиздате печатается сборник - «Байрон». Сборник состоит из следующих статей: <…> Г.Л. <так!> Шенгели - Русские переводы байроновских поэм.
(Сборник о Байроне // Лит. газ. 1938. № 49 (756), 5 сент. С. 6)
Редакционный совет «Советского писателя» работает сейчас над планом издательства на 1939 год, страдавшего всеми недостатками бюрократического творчества. Книга, как правило, остается в плане только после тщательной ее проверки и знакомства если не с ее подлинным содержанием, то по крайней мере с теми материалами, над которыми работает автор.
<…>
Наряду с имеющейся в плане книгой Шенгели «Русское стихосложение» редакционный совет признал необходимым для помощи начинающим писателя переиздать вышедшую до революции книгу «Искусство писать» (перевод с французского).
(Издательские планы на 1939 год // Лит. газ. 1938. № 55 (762), 5 окт. С. 6)
С большим содержательным докладом на тему «Газетчик Маяковский» выступил 10 декабря в Центральном доме журналистов т. С. Трегуб.
Г. Шенгели, тот самый, которому Маяковский посвятил стихотворение «Моя речь на показательном процессе по случаю возможного скандала с лекциями профессора Шенгели», с легкой руки которого «у нас стали относиться к поэтической работе, как к легкому пустяку…», выпустил в 1927 году книжонку «Маяковский во весь рост». Здесь он договорился до такого поистине «пророческого» утверждения: «Бедный идеями, обладающий суженным кругозором, ипохондричный, неврастенический, слабый мастер, - он (Маяковский!) вне всяких сомнений стоит ниже своей эпохи, и эпоха отвернется от него».
(«Газетчик Маяковский»: На вечере в Центральном доме журналиста // Лит. газ. 1938. № 71 (778), 26 дек. С. 4)
На митинг, посвященный 15-летию со дня смерти Валерия Яковлевича, собрались родные и близкие поэта, писатели и читатели. <…>
Сестра поэта Н.Я. Брюсова, Г. Шенгели, В. Гольцев, А. Ильинский и С. Шервинский прочли лучшие стихи Валерия Яковлевича.
- Образ Брюсова, его лицо, его добрая улыбка, а главное, его стихи никогда не потускнеют в нашей памяти, - сказал в заключение Г. Шенгели.
(На могиле Брюсова // Лит. газ. 1939. № 56 (835), 10 окт. С. 4)
На совместном заседании бюро национальных комиссий с секцией переводчиков был, наконец, поставлен на обсуждение вопрос о переводах - этот кардинальный вопрос советской литературы. <…>
<…> с докладом выступил Г. Шенгели. Указав на необходимость создания текстового фонда при союзе писателей, а также картотеки, которая регистрировала бы каждое литературное произведение, выходящее на братских языках, Г. Шенгели говорит:
- Дело не только в том, чтобы переводить на русский язык лучшие произведения национальных культур, но и в том, чтобы переводить на языки братских народов лучшие произведения русской и мировой литературы.
Докладчик подробно рассказывает об опыте создания в Москве бюро текстов, согласовавшего свою работу с национальными издательствами. Бюро подготовляло переводы рассказов и повестей классиков русской литературы и составляло к ним индивидуальные толковые словари.
- Я думаю, - говорит докладчик, - что этот опыт нам следует продолжить. Хорошо было бы ежегодно переводить примерно двадцать названий и составлять для этих переводов индивидуальные словари.
<…>
В заключение была выделена комиссия дл составления проекта постановления президиума правления союза писателей - об организации переводческой работы. В комиссию вошли тт. Зелинский, Тарловский, Шенгели, Скосырев и Корабельников.
(Пратусевич М. Серьезный разговор о переводах // Лит. газ. 1939. № 63 (842), 15 нояб. С. 4)
В связи с 15-летием со дня смерти Валерия Брюсова президиум союза советских писателей устраивает 31 января в Политехническом музее вечер памяти поэта. <…>
«Чем я обязан Брюсову» - этому посвящены выступления поэтов Д. Алтаузена, Е. Благининой, М. Голодного, А. Жарова, Г. Шенгели и С. Шервинского.
(Вечер памяти В. Брюсова // Лит. газ. 1940. № 6 (857), 30 янв. С. 6)
15 марта в Москву на курсы-конференцию переводчиков художественной литературы съедутся писатели со всех братских республик. Работа конференции продлится 20 дней. <…>
Проф. Б. Грифцов и А. Федоров сделают доклады о переводе художественной прозы, Г. Шенгели - о переводе стихов и С. Шервинский - о переводе драматургических произведений.
(Курсы-конференция переводчиков // Лит. газ. 1940. № 13 (864), 5 марта. С. 1)
Декадники переводчиков в клубе писателей, как правило, проходят скучно. Посетителей на этих декадниках бывает мало, разговоры ограничиваются общими замечаниями, не имеющими никакого практического значения для авторов переводов.
На этом фоне вечер, посвященный переводам «Цветов зла» Ш. Бодлера, прошел необычно. На вечере присутствовало много поэтов и людей, любящих поэзию. Переводы читал В. Шершеневич. <…>
Переводы В. Шершеневича вызвали много споров, но эти споры велись о деталях. В основном все выступавшие признали большую ценность его работы.
Г. Шенгели, отметив высокое качество переводов, предложил от имени переводчиков обратиться с письмом в Гослитиздат с настоятельной просьбой издать переводы. Это предложение было одобрено всеми.
(М.П. Новые переводы Бодлера // Лит. газ. 1940. № 15 (866), 15 марта. С. 6)
В связи с 25-летием литературной деятельности нашего талантливого земляка Георгия Аркадьевича Шенгели недавно вышла из печати его книга избранных стихов.
Среди стихов, собранных в этой книге, исключительного внимания заслуживает поэма «Ушедшие в камень», в которой с большим художественным мастерством рассказывается о героической борьбе керченских красных партизан 1919 года против контрреволюционной деникинщины и интервентов.
<…>
Трудящиеся индустриальной Керчи могут по праву назвать Георгия Аркадьевича Шенгели своим земляком. Он детство и юность провел в нашем городе.
Делая большие успехи в учебе, он не довольствовался тем, что давала ему гимназия; стремился к более глубоким познаниям. Своим пытливым умом он выделялся среди сверстников.
Заместитель директора Керченского музея Юлий Юльевич Марти был тогда преподавателем. Вспоминая своего любимого ученика, Юлий Юльевич рассказывает о нем:
- Георгий Шенгели очень много работал над собой. Любил самостоятельность. Однажды он предложил прочитать лекцию по искусству для старших классов. Как я узнал, он хотел не только поделиться своими познаниями, но и потренироваться, чтобы лучше овладеть декламацией. Вообще он был очень предприимчивый ученик.
Окончив гимназию, поэт переехал в Харьков и поступил в университет на юридический факультет. Было трудно. Испытывая материальную нужду, он перебивался уроками и литературной работой. И упорно учился.
(Творчество Георгия Шенгели // Керченский рабочий. 1940. № 74, 30 марта)
Третьего дня в Московском клубе писателей Анна Радлова познакомила секцию переводчиков со своей новой работой - переводом трагедии Марло «Эдуард Второй». <…>
Б. Грифцов, А. Дейч, Г. Шенгели, М. Гершензон и другие отметили большую культурную ценность работы А. Радловой, впервые знакомящей читателей с этой пьесой.
(«Эдуард Второй» Марло на русском языке // Лит. газ. 1940. № 31 (882), 5 июня. С. 1)
Французская лирическая поэзия мало известна у нас. Тем более интересным было собрание поэтов-переводчиков (12 ноября), посвященное лирикам XIX века. <…>
По общему признанию, переводчикам в большинстве случаев удалось передать манеру каждого поэта, его интонации, сохранить строфику при большой текстологической точности. Таковы переводы Арго из Гюстава Надо, Г. Шенгели из Верлена, Г. Пиралова из Теофиля Готье.
(Культура перевода // Лит. газ. 1940. № 57 (908), 17 нояб. С. 6)
Всё, с чем боролся Маяковский в поэзии, опять пышно разрослось в творчестве некоторых наших поэтов. Восстановлены «барские садоводства» в виде массы чистеньких эпигонских стихов, печатающихся в наших журналах.
Безразличных к нашей действительности, к социализму, формально тусклых, написанных так, словно Маяковского не было, словно Маяковский не писал:
А рядом
молотобойцев
анапестам
учит
профессор Шенгели.
Тут
не поймете просто-напросто,
в гимназии вы,
в шинке ли?
А Шенгели услужливо предоставлена кафедра для обучения молодых поэтов в литературном институте и выпущены его схоластические домыслы о стихе. Он и преподает и учит не по Маяковскому, а против него.
(На обсуждении книг о В.В. Маяковском. <Выступление С. Кирсанова> // Лит. газ. 1940. № 59 (910), 1 дек. С. 5)
Вечер, посвященный великому немецкому поэту Генриху Гейне, явился новой демонстрацией высокой культуры русского перевода. Образцы тщательной работы над формой, при очень бережном отношении к оригиналу, показали поэты Л. Пеньковский, Г. Шенгели и М. Тарловский, прочитавший, кроме своих, переводы Л. Руст.
(Русские переводы Гейне // Лит. газ. 1941. № 8 (922), 23 февр. С. 6)
Работающий во Фрунзе поэт и переводчик, профессор Г. Шенгелли закончил перевод на русский язык романа Джорджа Гордона Байрона «Дон-Жуан». Работу над переводом произведения великого английского писателя т. Шенгелли вел в течение двух лет. Книга издается в Москве в Гослитиздате, ее объем свыше 16 тысяч стихотворных строк.
(Перевод Г. Шенгелли <так!> «Дон-Жуана» // Сов. Киргизия. 1943, 27 июля)
Перед нами - «Дон-Жуан» Байрона, выпущенный Гослитиздатом в переводе Г. Шенгели и снабженный его же комментариями. В строфе 193-й 2-й песни поэмы - об одной из героинь, Гайди, говорится: «Хоть набожной Гайди пришлось слыхать о красном огне чистилища, о Стиксе… она забыла всё, покорствуя стихии». «Ошибка Байрона», - сурово указывает комментатор (с. 541). «Гайди, гречанка, принадлежала к греко-кафолической церкви, которая отвергает признаваемое римской церковью чистилище»…
Ну и что же? Разве означенная героиня, даже принадлежа к греко-кафолической церкви, не могла слышать о католическом чистилище, равно как и о языческом Стиксе? Что же тут у Байрона ошибочного? «Бдительности» Г. Шенгели в отношении ортодоксальной чистоты религиозных догматов мог бы позавидовать самый дотошный средневековый схоласт. Но вот там, где действительно нужны четкость и точность, Г. Шенгели их не проявляет. Так, в примечании к первым строфам 11-й песни «Дон-Жуана», где Байрон едко высмеивает философию Беркли, Шенгели дает аполитичное примечание: «Беркли - англо-ирландский философ-агностик, утверждавший иллюзорность внешнего мира». И только. А между тем советский комментатор обязан был дать ясное определение реакционной роли философии Беркли - этого воинствующего субъективного идеалиста.
(Лейтес А. Примечания к примечаниям // Лит. газ. 1950, 30 сент.)
Серьезные упреки надо адресовать Союзу советских писателей СССР. Комиссия по литературам народов СССР порою командирует в республику неподготовленных работников, неправильно ориентирующих местных писателей, не проверяет должным образом кадры переводчиков. В годы войны Г. Шенгели перевел на русский язык стихи тогда еще молодого поэта К. Сейтлиева. Был издан сборник под интригующим названием «Систр», куда, не по воле автора, были включены большей частью стихи о чудесных розах, звездах и соловьях. Между тем у поэта было немало достойных произведений о Родине, борьбе с врагами и героических делах народов. Они остались вне поля зрения переводчика.
Г. Шенгели снабдил этот сборник предисловием «Поэзия молодой восторженности», в котором открыто протаскивал эстетские, чуждые советской литературе «теории». «Придирчивый читатель, может быть, скажет, что у поэта слишком много роз и звезд, - писал в этом предисловии Г. Шенгели, - что счастье - не только в прогулках по саду, и порекомендует ему побольше трезвости, зоркости, реализма. Он, возможно, и прав, этот читатель. Но я не присоединяюсь к нему. Всё это придет с годами. Придет само. А пока - так отраден вкус молодого вина…»
Едва ли нужно говорить о недопустимости такого предисловия и появления его в сборнике произведений советского поэта и такого отношения к важнейшему делу перевода.
(Курбанов Б., Васильев Г. Насущные задачи развития туркменской литературы // Известия. 1952. № 36, 12 февр.)
С. Морковкин. Учителю
Светлой памяти Г.А. Шенгели*
Поломан лифт, считать ступени
Становится не по годам…
Он слушает, как дождь осенний
Стекает с крыш по желобам.
Инфаркт в постель свалил вторично,
Стал нужен жидкий кислород.
Заняться ремеслом привычным
Больное сердце не дает.
Через стекло балконной двери
Рассвет пробился в серой мгле,
И томик Данте Алигьери
Лежит забытым на столе.
Молчит машинка, и больницей
Пропах рабочий кабинет.
Сорвался с петель и кренится
Андрея Белого портрет…
В больном бреду встают виденья
Гореньем несгоревших дней:
Джордж Байрон борется с теченьем,
К Элладе устремясь своей.
Людских не требует признаний
Похолодевшая рука…
Другим оставлен в назиданье
Труд жизни -
«Техника стиха».
* Г.А. Шенгели (1894-1956) известный литературовед и переводчик, учитель автора этих строк.
(Ленинское знамя [Гусь-Хрустальный]. 1968. № 207 (7482), 28 дек. С. 3)
(Вечер памяти Байрона // Лит. газ. 1938. № 6 (713), 30 янв. С. 6)
В Московском клубе писателей 25 марта состоялось очередное творческое собрание поэтов. С чтением стихов выступили молодой поэт Бауков и Г. Шенгели. Стихи Г. Шенгели вызвали горячий спор о формах и методах поэтического творчества, который должен быть продолжен на следующих собраниях.
(Литературные вечера // Лит. газ. 1938. № 18 (725), 30 марта. С. 6)
2 июля на заседании президиума союза советских писателей совместно с активом секции обсуждался вопрос о методах дальнейшей работы союза.
<…>
Тов. Гоффеншефер вносит предложение оказать творческую помощь институту мировой литературы им. Горького в составлении X тома «Истории советской литературы». Он считает вполне целесообразным и необходимым передать Литературный институт в ведение Наркомпроса. В этом вопросе разногласий на президиуме не было. Только один Г. Шенгели возражал против этого мероприятия. Он предлагал создать при союзе вольные студии, в которых писатели могли бы по добровольному выбору заниматься с молодежью; учредить при союзе центральное бюро текстов, которое помогало бы издательствам национальных республик выпускать доброкачественные переводы произведений русских писателей, а также переводы лучших произведений национальных литератур на русском языке.
(Писатель и его рукопись - в центр внимания союза // Лит. газ. 1938. № 37 (744), 5 июля. С. 6)
Под редакцией Ф.П. Шиллера в Гослитиздате печатается сборник - «Байрон». Сборник состоит из следующих статей: <…> Г.Л. <так!> Шенгели - Русские переводы байроновских поэм.
(Сборник о Байроне // Лит. газ. 1938. № 49 (756), 5 сент. С. 6)
Редакционный совет «Советского писателя» работает сейчас над планом издательства на 1939 год, страдавшего всеми недостатками бюрократического творчества. Книга, как правило, остается в плане только после тщательной ее проверки и знакомства если не с ее подлинным содержанием, то по крайней мере с теми материалами, над которыми работает автор.
<…>
Наряду с имеющейся в плане книгой Шенгели «Русское стихосложение» редакционный совет признал необходимым для помощи начинающим писателя переиздать вышедшую до революции книгу «Искусство писать» (перевод с французского).
(Издательские планы на 1939 год // Лит. газ. 1938. № 55 (762), 5 окт. С. 6)
С большим содержательным докладом на тему «Газетчик Маяковский» выступил 10 декабря в Центральном доме журналистов т. С. Трегуб.
Г. Шенгели, тот самый, которому Маяковский посвятил стихотворение «Моя речь на показательном процессе по случаю возможного скандала с лекциями профессора Шенгели», с легкой руки которого «у нас стали относиться к поэтической работе, как к легкому пустяку…», выпустил в 1927 году книжонку «Маяковский во весь рост». Здесь он договорился до такого поистине «пророческого» утверждения: «Бедный идеями, обладающий суженным кругозором, ипохондричный, неврастенический, слабый мастер, - он (Маяковский!) вне всяких сомнений стоит ниже своей эпохи, и эпоха отвернется от него».
(«Газетчик Маяковский»: На вечере в Центральном доме журналиста // Лит. газ. 1938. № 71 (778), 26 дек. С. 4)
На митинг, посвященный 15-летию со дня смерти Валерия Яковлевича, собрались родные и близкие поэта, писатели и читатели. <…>
Сестра поэта Н.Я. Брюсова, Г. Шенгели, В. Гольцев, А. Ильинский и С. Шервинский прочли лучшие стихи Валерия Яковлевича.
- Образ Брюсова, его лицо, его добрая улыбка, а главное, его стихи никогда не потускнеют в нашей памяти, - сказал в заключение Г. Шенгели.
(На могиле Брюсова // Лит. газ. 1939. № 56 (835), 10 окт. С. 4)
На совместном заседании бюро национальных комиссий с секцией переводчиков был, наконец, поставлен на обсуждение вопрос о переводах - этот кардинальный вопрос советской литературы. <…>
<…> с докладом выступил Г. Шенгели. Указав на необходимость создания текстового фонда при союзе писателей, а также картотеки, которая регистрировала бы каждое литературное произведение, выходящее на братских языках, Г. Шенгели говорит:
- Дело не только в том, чтобы переводить на русский язык лучшие произведения национальных культур, но и в том, чтобы переводить на языки братских народов лучшие произведения русской и мировой литературы.
Докладчик подробно рассказывает об опыте создания в Москве бюро текстов, согласовавшего свою работу с национальными издательствами. Бюро подготовляло переводы рассказов и повестей классиков русской литературы и составляло к ним индивидуальные толковые словари.
- Я думаю, - говорит докладчик, - что этот опыт нам следует продолжить. Хорошо было бы ежегодно переводить примерно двадцать названий и составлять для этих переводов индивидуальные словари.
<…>
В заключение была выделена комиссия дл составления проекта постановления президиума правления союза писателей - об организации переводческой работы. В комиссию вошли тт. Зелинский, Тарловский, Шенгели, Скосырев и Корабельников.
(Пратусевич М. Серьезный разговор о переводах // Лит. газ. 1939. № 63 (842), 15 нояб. С. 4)
В связи с 15-летием со дня смерти Валерия Брюсова президиум союза советских писателей устраивает 31 января в Политехническом музее вечер памяти поэта. <…>
«Чем я обязан Брюсову» - этому посвящены выступления поэтов Д. Алтаузена, Е. Благининой, М. Голодного, А. Жарова, Г. Шенгели и С. Шервинского.
(Вечер памяти В. Брюсова // Лит. газ. 1940. № 6 (857), 30 янв. С. 6)
15 марта в Москву на курсы-конференцию переводчиков художественной литературы съедутся писатели со всех братских республик. Работа конференции продлится 20 дней. <…>
Проф. Б. Грифцов и А. Федоров сделают доклады о переводе художественной прозы, Г. Шенгели - о переводе стихов и С. Шервинский - о переводе драматургических произведений.
(Курсы-конференция переводчиков // Лит. газ. 1940. № 13 (864), 5 марта. С. 1)
Декадники переводчиков в клубе писателей, как правило, проходят скучно. Посетителей на этих декадниках бывает мало, разговоры ограничиваются общими замечаниями, не имеющими никакого практического значения для авторов переводов.
На этом фоне вечер, посвященный переводам «Цветов зла» Ш. Бодлера, прошел необычно. На вечере присутствовало много поэтов и людей, любящих поэзию. Переводы читал В. Шершеневич. <…>
Переводы В. Шершеневича вызвали много споров, но эти споры велись о деталях. В основном все выступавшие признали большую ценность его работы.
Г. Шенгели, отметив высокое качество переводов, предложил от имени переводчиков обратиться с письмом в Гослитиздат с настоятельной просьбой издать переводы. Это предложение было одобрено всеми.
(М.П. Новые переводы Бодлера // Лит. газ. 1940. № 15 (866), 15 марта. С. 6)
В связи с 25-летием литературной деятельности нашего талантливого земляка Георгия Аркадьевича Шенгели недавно вышла из печати его книга избранных стихов.
Среди стихов, собранных в этой книге, исключительного внимания заслуживает поэма «Ушедшие в камень», в которой с большим художественным мастерством рассказывается о героической борьбе керченских красных партизан 1919 года против контрреволюционной деникинщины и интервентов.
<…>
Трудящиеся индустриальной Керчи могут по праву назвать Георгия Аркадьевича Шенгели своим земляком. Он детство и юность провел в нашем городе.
Делая большие успехи в учебе, он не довольствовался тем, что давала ему гимназия; стремился к более глубоким познаниям. Своим пытливым умом он выделялся среди сверстников.
Заместитель директора Керченского музея Юлий Юльевич Марти был тогда преподавателем. Вспоминая своего любимого ученика, Юлий Юльевич рассказывает о нем:
- Георгий Шенгели очень много работал над собой. Любил самостоятельность. Однажды он предложил прочитать лекцию по искусству для старших классов. Как я узнал, он хотел не только поделиться своими познаниями, но и потренироваться, чтобы лучше овладеть декламацией. Вообще он был очень предприимчивый ученик.
Окончив гимназию, поэт переехал в Харьков и поступил в университет на юридический факультет. Было трудно. Испытывая материальную нужду, он перебивался уроками и литературной работой. И упорно учился.
(Творчество Георгия Шенгели // Керченский рабочий. 1940. № 74, 30 марта)
Третьего дня в Московском клубе писателей Анна Радлова познакомила секцию переводчиков со своей новой работой - переводом трагедии Марло «Эдуард Второй». <…>
Б. Грифцов, А. Дейч, Г. Шенгели, М. Гершензон и другие отметили большую культурную ценность работы А. Радловой, впервые знакомящей читателей с этой пьесой.
(«Эдуард Второй» Марло на русском языке // Лит. газ. 1940. № 31 (882), 5 июня. С. 1)
Французская лирическая поэзия мало известна у нас. Тем более интересным было собрание поэтов-переводчиков (12 ноября), посвященное лирикам XIX века. <…>
По общему признанию, переводчикам в большинстве случаев удалось передать манеру каждого поэта, его интонации, сохранить строфику при большой текстологической точности. Таковы переводы Арго из Гюстава Надо, Г. Шенгели из Верлена, Г. Пиралова из Теофиля Готье.
(Культура перевода // Лит. газ. 1940. № 57 (908), 17 нояб. С. 6)
Всё, с чем боролся Маяковский в поэзии, опять пышно разрослось в творчестве некоторых наших поэтов. Восстановлены «барские садоводства» в виде массы чистеньких эпигонских стихов, печатающихся в наших журналах.
Безразличных к нашей действительности, к социализму, формально тусклых, написанных так, словно Маяковского не было, словно Маяковский не писал:
А рядом
молотобойцев
анапестам
учит
профессор Шенгели.
Тут
не поймете просто-напросто,
в гимназии вы,
в шинке ли?
А Шенгели услужливо предоставлена кафедра для обучения молодых поэтов в литературном институте и выпущены его схоластические домыслы о стихе. Он и преподает и учит не по Маяковскому, а против него.
(На обсуждении книг о В.В. Маяковском. <Выступление С. Кирсанова> // Лит. газ. 1940. № 59 (910), 1 дек. С. 5)
Вечер, посвященный великому немецкому поэту Генриху Гейне, явился новой демонстрацией высокой культуры русского перевода. Образцы тщательной работы над формой, при очень бережном отношении к оригиналу, показали поэты Л. Пеньковский, Г. Шенгели и М. Тарловский, прочитавший, кроме своих, переводы Л. Руст.
(Русские переводы Гейне // Лит. газ. 1941. № 8 (922), 23 февр. С. 6)
Работающий во Фрунзе поэт и переводчик, профессор Г. Шенгелли закончил перевод на русский язык романа Джорджа Гордона Байрона «Дон-Жуан». Работу над переводом произведения великого английского писателя т. Шенгелли вел в течение двух лет. Книга издается в Москве в Гослитиздате, ее объем свыше 16 тысяч стихотворных строк.
(Перевод Г. Шенгелли <так!> «Дон-Жуана» // Сов. Киргизия. 1943, 27 июля)
Перед нами - «Дон-Жуан» Байрона, выпущенный Гослитиздатом в переводе Г. Шенгели и снабженный его же комментариями. В строфе 193-й 2-й песни поэмы - об одной из героинь, Гайди, говорится: «Хоть набожной Гайди пришлось слыхать о красном огне чистилища, о Стиксе… она забыла всё, покорствуя стихии». «Ошибка Байрона», - сурово указывает комментатор (с. 541). «Гайди, гречанка, принадлежала к греко-кафолической церкви, которая отвергает признаваемое римской церковью чистилище»…
Ну и что же? Разве означенная героиня, даже принадлежа к греко-кафолической церкви, не могла слышать о католическом чистилище, равно как и о языческом Стиксе? Что же тут у Байрона ошибочного? «Бдительности» Г. Шенгели в отношении ортодоксальной чистоты религиозных догматов мог бы позавидовать самый дотошный средневековый схоласт. Но вот там, где действительно нужны четкость и точность, Г. Шенгели их не проявляет. Так, в примечании к первым строфам 11-й песни «Дон-Жуана», где Байрон едко высмеивает философию Беркли, Шенгели дает аполитичное примечание: «Беркли - англо-ирландский философ-агностик, утверждавший иллюзорность внешнего мира». И только. А между тем советский комментатор обязан был дать ясное определение реакционной роли философии Беркли - этого воинствующего субъективного идеалиста.
(Лейтес А. Примечания к примечаниям // Лит. газ. 1950, 30 сент.)
Серьезные упреки надо адресовать Союзу советских писателей СССР. Комиссия по литературам народов СССР порою командирует в республику неподготовленных работников, неправильно ориентирующих местных писателей, не проверяет должным образом кадры переводчиков. В годы войны Г. Шенгели перевел на русский язык стихи тогда еще молодого поэта К. Сейтлиева. Был издан сборник под интригующим названием «Систр», куда, не по воле автора, были включены большей частью стихи о чудесных розах, звездах и соловьях. Между тем у поэта было немало достойных произведений о Родине, борьбе с врагами и героических делах народов. Они остались вне поля зрения переводчика.
Г. Шенгели снабдил этот сборник предисловием «Поэзия молодой восторженности», в котором открыто протаскивал эстетские, чуждые советской литературе «теории». «Придирчивый читатель, может быть, скажет, что у поэта слишком много роз и звезд, - писал в этом предисловии Г. Шенгели, - что счастье - не только в прогулках по саду, и порекомендует ему побольше трезвости, зоркости, реализма. Он, возможно, и прав, этот читатель. Но я не присоединяюсь к нему. Всё это придет с годами. Придет само. А пока - так отраден вкус молодого вина…»
Едва ли нужно говорить о недопустимости такого предисловия и появления его в сборнике произведений советского поэта и такого отношения к важнейшему делу перевода.
(Курбанов Б., Васильев Г. Насущные задачи развития туркменской литературы // Известия. 1952. № 36, 12 февр.)
С. Морковкин. Учителю
Светлой памяти Г.А. Шенгели*
Поломан лифт, считать ступени
Становится не по годам…
Он слушает, как дождь осенний
Стекает с крыш по желобам.
Инфаркт в постель свалил вторично,
Стал нужен жидкий кислород.
Заняться ремеслом привычным
Больное сердце не дает.
Через стекло балконной двери
Рассвет пробился в серой мгле,
И томик Данте Алигьери
Лежит забытым на столе.
Молчит машинка, и больницей
Пропах рабочий кабинет.
Сорвался с петель и кренится
Андрея Белого портрет…
В больном бреду встают виденья
Гореньем несгоревших дней:
Джордж Байрон борется с теченьем,
К Элладе устремясь своей.
Людских не требует признаний
Похолодевшая рука…
Другим оставлен в назиданье
Труд жизни -
«Техника стиха».
* Г.А. Шенгели (1894-1956) известный литературовед и переводчик, учитель автора этих строк.
(Ленинское знамя [Гусь-Хрустальный]. 1968. № 207 (7482), 28 дек. С. 3)