Дело чести
***
...И в конце концов Россия победила, вернувшись к истокам и скрепам. Мир пошёл своей дорогой, а русские - своей. Связи были разорваны, торговля прекратилась. Русские стали расти в духовном и нравственном смыслах, а все прочие погрязли в пороках и стремительно деградировали.
Но они сами выбрали себе такую судьбу.
***
Яков вышел из здания, взял горсть снега и вытер лицо.
Стало легче, появилось ощущение свежести.
День выдался пасмурный и холодный. Охрану так и не выставили, хотя Рябов обещал.
Забыл, наверное.
Рябова уважали. Невысокий, седой, коротко подстриженный. Подполковник. Ему удалось быстро собрать народ и скомплектовать отряд специального назначения. Здесь, на окраине Москвы, это стало необходимо, когда отовсюду повыползали банды мародёров.
Рябов собирал всех, кто имел опыт службы и был знаком с дисциплиной.
О себе он ничего не говорил. Иногда выезжал куда-то на их "Тигре" с водителем, секретаршей и двумя охранниками. Кому подчинялся сам Рябов, было непонятно. Случалось, он туманно намекал, что их сводным отрядом особого назначения руководит чуть ли не Путин, но конкретных фамилий никогда не называл.
Яков пристал туда сразу, одним из первых и остался, а другие то приходили, то уходили. Некоторые возвращались. Рябов брал всех.
Оружия хватало - были и калаши, и "Глоки", патроны к ним, много гранат и ещё какие-то ящики в неприкосновенном запасе. Некоторые рвались посмотреть, что там, но Рябов не разрешал.
Командир пользовался авторитетом. Якову он напоминал киношных дореволюционных офицеров, которые говорили:
- Честь имею.
А потом склоняли голову с разделённой пробором причёской и щёлкали каблуками идеально начищенных сапог.
Странно, что такие офицеры ещё сохранились.
Но странным было не только это.
Казалось невероятным, что такой огромный город, как Москва, за несколько дней превратится в пустыню. Однако, это случилось. В первые дни, когда прекратилось обеспечение, выезды тотчас же забились автомобильными пробками, но никто не думал, что скоро станет вот так: пустые улицы, выбитые окна и отдельные подозрительные личности, перебирающиеся куда-то короткими перебежками.
Якову повезло быстро найти Рябова. Тогда ещё по телевизору говорили, будто всё хорошо, и часто показывали Путина, но почему-то старые выступления. Подразделение Якова просто распустили после почти недели казарменного положения, когда ожидали команды на выезд в любой момент, но её так и не поступило. Начальник сказал, что всякое снабжение прекращено, и он не может никого удерживать. И вот тогда Яков отправился блуждать, прихватив своё оружие и наткнувшись вскоре на отряд Рябова.
Тот был немногословен.
- Беркут? Из Киева? Давил Майдан? Давил Навального? Запиши его.
Секретарша Рябова занесла данные Якова в блокнот и пригласила располагаться, однако, расположиться ему не дали, скомандовали на выезд.
Уже начало темнеть, но тогда ещё включали фонари, и машин по улицам ездило много. Самообороновцы перекрыли дорогу, остановили автобус, пассажиров выгнали на улицу, а сами погрузились и через несколько минут выскочили около большого продовольственного магазина.
В те дни коммерсанты уже начали нанимать охрану от мародёров, а эти не наняли, и магазин грабили, о чём и сообщила Рябову разведка.
Яков выскочил из автобуса первым, налетел на грабителей, принялся лупить дубиной, куда попадя. Мародёры сопротивлялись, но на подмогу уже мчались друзья-товарищи. Грабителей приняли жёстко. Стрелять Рябов запретил, но конечности нападавшим ломали без раздумий. Очень скоро те, кто смогли, убежали, а прочие остались лежать на дороге, вопя от боли и ругаясь.
Магазин весело светился и заманивал потенциальных покупателей разноцветной вывеской. Бойцы выносили из него ящики и складывали их в автобус. Перед Рябовым на коленях стояла дородная тётка в дорогой шубе и вопила:
- Миленькие, родненькие, пожалейте, я же не спала, не доедала ради этого магазина!!!
Весь её макияж потёк от слёз, отчётливо прорезались морщины на лице. Она схватила Рябова за полу куртки, но тот высвободился, отстранился и ответил:
- Гражданка, мы берём ваше имущество под охрану, в чём вам будет выдана расписка. Сами же видите, что происходит. Когда ситуация стабилизируется, мы вам всё вернём. Слово русского офицера.
Тётка продолжала вопить, рыдать и давить на жалость. Яков схватил ящик с водкой и занёс его в автобус, а когда вернулся, она уже лежала за полками. Вроде, живая.
Рябов наблюдал за ходом работ и за охранниками, выставленными по периметру магазина. Кроме автобуса приметили ещё и пустую маршрутку, которую тоже подогнали ко входу.
Продуктов спасли много. Консервы, вермишель быстрого приготовления, майонезы, кетчупы, соки, какие-то мешки, горы хлеба, булок, сухарей и печенья.
- Теперь водки надолго хватит,- сказал Якову Сашка-белорус, с которым они познакомились в автобусе по дороге к магазину.
Водки хватило на четверо суток.
По возвращению Рябов велел располагаться и знакомиться. Отряд занял торговый центр на окраине. Стройматериалы, мебель, посуда, бытовая техника - но вот как раз последнюю прежние хозяева почти всю увезли. В огромном двухэтажном помещении места хватило всем - а Яков оценил свой новый отряд примерно в восемьдесят бойцов.
Рябов с секретаршей удалились в подсобку.
Трофеи разгрузили прямо посреди торгового зала. Яков с Сашкой выбрали себе место на втором этаже, нашли на складе уютные диваны и разложили их, помогая друг другу. Потом спустились, взяли себе пару бутылок водки, закусь и стали знакомиться.
Якову было что рассказать. В своё время он разгонял майданщиков, всё, казалось, было незыблемым и правильным, но внезапно мир перевернулся с ног на голову, и он, Яков, боец "Беркута", вдруг стал преступником.
Никто из его товарищей не понимал, почему так получилось.
Он успел уехать в Москву, бросив жену и дочь.
С первой они вдрызг разругались. Она не захотела уезжать, и Якова уговаривала остаться, покаяться и начать служить народу.
- Да ты что?!- орал на неё Яков.- Покаяться??? Перед ЭТИМИ???
Дочь только глазами хлопала.
Яков уехал сам.
В Москве его охотно приняли на службу, там же он завёл себе другую семью. Знакомство с женой вышло романтичным: её задержали во время разгона демонстрации.
- Ну чо вы?- хныкала задержанная.- Я же ничо! За хлебушком шла!
- Рот закрой,- посоветовали ей.
Якову поручили отвести задержанную в автозак. У неё уже отобрали сумочку с деньгами, телефоном и документами а потом ещё уронили на дорогу, отчего вся куртка женщины пропиталась жидкой грязью.
Яков вдруг пожалел её. Он завёл задержанную за угол, оттолкнул от себя и сказал:
- Сумку твою верну. Приходи через два часа туда,- он показал на супермаркет, располагавшийся дальше по улице.
- Спасибо! Спасибо!- громко прошептала женщина и сгинула.
Её сумочку Яков добыл сразу же. Посмотрел документы, узнал, кто такая. Работала продавщицей, разведена, воспитывала дочь тринадцати лет, чуть постарше, чем у Якова.
К ним он и переехал.
Нет, Яков не забыл свою семью. Он скучал по жене и дочери, но удалил все их контакты из телефона. Ведь они его предали, не захотев уехать с ним, вот и пусть живут, как хотят. Родителям в село под Харьковом Яков пару раз в месяц писал длинные СМСки, что у него всё хорошо, а те бегали по соседям и вопили:
- Восемьдесят тысяч рублей получает! Представляете? Восемьдесят тысяч!!!
- И правильно, что уехал,- отвечали те.- Разве эти бандеровцы платили бы ему столько?
Однако, новой семьи у Якова не сложилось. Его теперешняя жена была ленива и неряшлива. Готовить не умела и не хотела учиться. У неё в магазине стряпали и продавали еду на развес - и она приносила домой то, что не распродавали. Прибираться и наводить уют она тоже не хотела, предпочитая свободное время проводить у телевизора за просмотром дебильных шоу и таких же сериалов.
- Ну чо ты,- говорила она Якову, когда тот сердился из-за всего этого.- Садись рядом, отдыхай.
Из-за постоянного чоканья Якову иногда хотелось её прибить.
Падчерица абсолютно ничем не интересовалась, и к отчиму расположения не испытывала. Он купил ей новый ноутбук, но услышал в ответ лишь невнятное: " Спасибо" - и то мать сказать заставила. Яков рассказывал девчонке о городах, в которых бывал, о книгах, которые читал, о событиях, в которых участвовал, но та слушала его совершенно равнодушно.
- Чем ты интересуешься?- как-то спросил он её в лоб.
- Не знаю,- ответила та.
- Ну как это не знаешь? Что-то же должно тебе нравиться? Фильмы какие-то, музыка...
- Не знаю,- отвечала девчонка, глядя в пол.
- Ну чо ты пристал,- вмешалась жена.- Пусть себе играет.
Девчонка или торчала на улице, или зависала в интернете. Несколько раз Яков слышал, как она смеётся. Он неслышно подходил сзади, смотрел в монитор ноутбука, но причин смеха падчерицы так и не понял.
Яков стал подольше быть на службе - благо, сторонники Навального добавили работы. И когда прежний начальник отпустил его на вольные хлеба, он даже не пошёл к этим двоим, а телефон выключил.
Сашка тоже рассказывал о себе. Беларусь трясло. Народ не хотел в самоизоляцию, как русские, но и свободы боялся. Всё было непонятно. Сашка развёлся с женой, которая вдруг стала рьяно ратовать за евроинтеграцию, и переехал на Россию.
- Переформатирование,- говорил он, закусывая водку маслинами, которые выуживал пальцами из жестяной баночки.- Я недавно почти час смотрел по телеку, как у нас теперь всё будет. Прежние отношения отменят. Забота о гражданах. Потому что они теперь - главное богатство страны.
- Чо-то они о нас как-то странно заботятся,- резонно заметил Яков.
- Так это потому что переформатирование,- терпеливо повторил Сашка.- Экономика теперь не зависит от западного влияния и переходит на новые рельсы. И это ещё...
- Что?
- Времени на раскачку нет совершенно.
- Тогда давай выпьем.
Выпили. Потом выпили ещё и ещё. Огромный торговый центр гудел. К Якову и Сашке подходили мужики, знакомились, что-то рассказывали о себе, задавали вопросы.
И пили.
Проснулся Яков от стрельбы.
Схватил свой АКС, но оказалось, что парни просто устроили состязание. У дальней стены выставили на полки банки с тушёнкой, сардинами, килькой - и стреляли по ним одиночными. Помещение быстро наполнилось пороховым дымом. Пробитые банки подпрыгивали и падали с полок, оставляя на гипсокартонной стене жирные и томатные пятна вокруг пулевых отверстий. Развлекуха продолжалась недолго - пришёл Рябов и выставил стрелков на улицу.
Сашка предложил выпить ещё, но Якова мутило. И потом, он захотел поесть горячего. В отделе бытовой техники нашлась электроплитка на две конфорки, а в посудном - большой котёл. Яков и Сашка накрошили лука с морковкой, всыпали риса, налили воды, посолили и поставили варить.
Закипало долго, за это время успели всё-таки крепко выпить. Когда рис сварился, в котёл вывалили четыре банки жирной тушёнки и как следует всё размешали.
Едва Яков и Сашка начали есть, подтянулись их ближайшие соседи.
- Слыш, хахол, дай пожрать,- попросил незнакомец в тельняшке, десантник.- А я девчонок приведу.
- Бери,- ответил Яков.
Десантник нагрёб себе полную тарелку каши, исчез и вскоре появился с двумя потасканными особями, имевшими женские первичные половые признаки - тушь и помаду на физиономиях. К ним сходились и другие бойцы, приносили водку, ели рис. Десантниковы девчонки вскоре уже сидели на коленях у мужчин и мило флиртовали.
Правда, Яков довольно быстро отключился, а когда пришёл в себя, девиц уже не было, зато на его диване крепко спали поперёк два персонажа в грязных берцах. Всю кашу сожрали, остался только рис, прилипший ко дну, и куча грязных тарелок рядом.
После этого Яков не готовил, а все прочие не умели или не хотели. Лапшу только китайскую запаривали, иногда прямо в чайниках. Мешки с рисом, мукой, гречей, макаронами занимали слишком много места, поэтому их вытащили на улицу, распороли и помочились на них. Хотели ещё и кучу туда навалить, но в тот момент никому не хотелось, а потом всё это добро уволокли.
Якову не понравилось, что кто-то шатается вокруг их лагеря и крадёт. Он пошёл к Рябову и предложил поставить охрану.
Командир глянул на него исподлобья и сказал:
- Разберёмся.
В его каморке трудно было дышать от сигаретного дыма. На столе стояла ополовиненная бутылка вискаря. Сам он смотрел какой-то фильм на компе, секретарша спала на диване, укрывшись тёплой курткой с подполковничьими погонами и поджав ноги.
Яков вышел и отправился пить дальше. По торговому центру ходили разного возраста и ухоженности барышни, предлагая своё общество тем кавалерам, которые ещё могли держаться на ногах и не спали. Всё это мало походило на военный лагерь, но Яков мысленно махнул рукой и мысленно же сказал сам себе: "Да что мне - больше всех надо?"
И отправился к водочным ящикам.
***
Он был изрядно пьян, когда случился инцидент. Парни развлекались во дворе стрельбой по банкам сходу, выхватив пистолет из кармана. Нужно было усовершенствовать владение оружием. Важна была не только меткость, но и скорость стрельбы. Потому-то и случилась беда: пистолет у бойца зацепился за край кармана и остался внутри, а тот уже начал стрелять. Пуля прошила ему бедро по всей длине и застряла под кожей около колена.
Чтобы раненый не орал от боли, в него вылили чуть ли не бутылку водки.
Позвали Рябова.
Тот и сам был изрядно пьяным, но ситуацию оценил мгновенно.
- Что с ним делать?- переспросил Рябов.- Запомните: русские своих не бросают! Везите в больницу!
Для раненого подогнали автобус. Его самого положили на пол, вокруг собрались приятели пострадавшего. Яков тоже хотел поехать, но ему уже не нашлось места.
Автобус умчался.
Уже потом из рассказов вернувшихся сложилась более-менее целостная картина. Сначала спасатели с раненым гоняли по району в поисках больницы, затем таки нашли её, но она оказалась пустой и разграбленной. Раненого всё же занесли внутрь на одеяле и уложили на кровать, а пока возились с ним, подвернулось двое молодых парней. Те клялись, что они не имеют отношения к медицине, просто залезли посмотреть, не осталось ли тут спирта либо чего-нибудь наркотического.
- Ну вот вы хотели посмотреть, а сейчас будете докторами,- сказал им старший группы.
И красноречиво поводил перед их глазами стволом АКМа.
В одном из кабинетов на полу нашли скальпель, макнули его в водку, а затем два новоиспечённых доктора, жутко перепуганные, всё же вытащили пулю, искромсав раненому почти всё колено, но они же его потом и зашили.
Затем ногу перевязали бинтами, найденными тут же, на полу. Парней отпустили, пожав им руки и выпив с ними на брудершафт. Раненого оставили в больнице - вдруг придут доктора - а сами рванули назад и долго искали свой торговый центр. Заехали поначалу совсем не туда, зато там повезло заправить автобус. Там, на заправке, потерялось два бойца, которые зашли за здание облегчиться да так и не вернулись. Что с ними сталось - никто не знал.
Затем отряд спасателей выехал за город. Они долго блуждали по окрестностям и дорогу к своему торговому центру нашли случайно, услышав стрельбу вдали.
Раненого хотели навестить в больнице, но никто не смог вспомнить дорогу к ней.
***
Отрезвление пришло на пятые сутки. Водки больше не было, а вся закусь кончилась ещё раньше.
Яков, сидел на своём диване, держась за голову и тупо разглядывая список пропущенных звонков на только что включенном телефоне. Дата в верхнем углу экрана приводила его в трепет. Якову ещё не приходилось участвовать в столь длительных загулах. По торговому центру блуждали тени, шевеля ногами битое стекло и мусор в тщетной попытке отыскать ещё водки. Сашка куда-то пропал, а остальных Яков по именам не помнил.
Огромные лампы торгового центра погасли.
Яков только сейчас понял, что всё это время он не умывался и не снимал обуви. Пропала сумка с вещами, правда документы и деньги были на месте, во внутреннем кармане.
Вышел Рябов и приказал строиться на улице для проверки и смотра.
Яков подхватил свой АКС и потащился вниз.
Все вокруг были хмурые, небритые и помятые. Спящих будили.
Яков вышел из здания, взял горсть снега и вытер лицо.
Стало легче, появилось ощущение свежести.
День выдался пасмурный и холодный. Охрану так и не выставили, хотя Рябов обещал.
Забыл, наверное.
Бойцы выходили на улицу, щурились, умывались снегом.
Последним появился Рябов, и все выстроились перед ним.
- Ну что,- заговорил командир.- Припасы у нас кончились. Электричества нет, интернета тоже, мобильная связь то есть, то нет, вода пока ещё из крана течёт. Какие будут предложения?
- Припасы возобновлять,- ответили из строя.
Предложение прошло, но не было разведданных - разведгруппа тоже принимала участие в общем кутеже и теперь стояла тут же, мучаясь похмельем.
- Поехали все вместе,- распорядился Рябов.- Нужен ещё транспорт, нужен генератор и медпрепараты. Отправляемся.
Якову удалось заскочить в автобус одному из первых. Он сел у окна и прижался лбом к холодному стеклу. Автобус быстро набился народом и тронулся следом за "Тигром", в котором ехал Рябов с секретаршей и охранниками, а сзади тащились две маршрутки.
Народ в транспорте веселился, предвкушая добычу.
Внезапно автобус резко затормозил, и все, кто стояли, повалились друг на друга, крича и ругаясь. Открылись двери, и бойцы посыпались на улицу. Это был нежилой район, какие-то склады, и там уже орудовал другой отряд.
Бородачи в спортивных костюмах бойко таскали мешки, ящики, коробки и грузили всё это добро в тентованый КАМАЗ. Появление отряда Рябова их совсем не обрадовало. Бородачи похватали автоматы и подняли крик.
Яков был совершенно уверен в том, что сейчас начнётся стрелянина.
При таком тесном скоплении полягут многие...
- Снайпер!- послышался громкий голос.
Он торчал на крыше склада, опустившись на одно колено и водил винтовкой из стороны в сторону, не отрывая глаза от оптики. Марка оружия была Якову не знакома.
- Отходим!- крикнул Рябов.- По машинам! Отходим!
Бородачи продолжали вопить и тыкать стволами автоматов в конкурентов.
- Успокойтесь!- заорал на них Рябов.- Мы уходим!
Народ вдавился в автобус и маршрутки, транспорт сейчас же медленно поехал задним ходом. Сам Рябов пятился перед своим "Тигром", держа перед собой руки с растопыренными пальцами.
Отойдя метров на сто, он сел в машину. Все развернулись и уехали.
"Тигр" обогнал всех и возглавил колонну. Доехав до первого же широкого перекрёстка, Рябов остановился и перегородил всем дорогу. Колонна встала, отряд полез из автобусов и изобразил что-то наподобие построения.
- Дать бы этим, да неохота связываться,- громко сказал кто-то из строя.
- Уважуха тебе, командир,- сказал боец в форме и каске ОМОНа.- Как ты орал на них! Они там чуть не обгадились.
- Я им тоже крикнул, что они - чурки черножопые!- признался другой боец.
- Тихо, дайте сказать,- попросил Рябов.- Это, конечно, скверно, что мы напоролись на мародёров. У нас какая задача стоит?
Все промолчали, ожидая какого-то подвоха. Яков решил ответить:
- Пополнить припасы!
- Вот!- сказал Рябов.- А задачи гонять мародёров у нас нет. Мы, конечно, этим потом займёмся. Но сначала пополним припасы, раз уж нас всех временно сняли со всех видов довольствия. Возвращаемся к себе.
***
В лагере рябовцев было радостно - бойцы, которых оставили охранять здание, нашли два генератора по соседству. Появились свет и тепло. А кроме того, эти же бойцы смели весь мусор на кучу в дальний угол помещения и накрыли непрозрачной плёнкой.
Сразу стало уютнее.
Рябов оставил за себя одного из своих офицеров, а сам укатил куда-то на "Тигре" с водителем и двумя автоматчиками.
Пока его не было, бойцы накипятили воды, запарили вермишель быстрого приготовления, заварили чаю. Сидели, разговаривали, рассказывали о себе.
Яков слушал их истории, хлебая пакетиковый чай из большой подарочной чашки с нарисованным на ней котёнком. Сколько всего разного перенесли бойцы, воевали везде, защищали русский мир. Конечно, их не забудут, позовут, когда состоится это самое переформатирование, о котором вещал пропавший куда-то Сашка-белорус. Россия, отгородившись от Запада, экономически окрепнет и уж тогда её точно придётся защищать от завистливых европейцев и американцев.
"Быть войне",- мысленно вздохнул Яков.
Рябов вернулся нервный и раздражённый. Сегодняшние мародёры уже везде успели отметиться. Командиры таких же вот отрядов, как у Рябова, практически поголовно были на них злы. Посовещавшись, решили пока оставить всё, как есть, а если бородачи будут быковать, тогда все объединятся и турнут их за МКАД.
- Значит так,- подытожил Рябов.- У нас тут рядом целая куча деревень и маленьких городков. Пройдёмся там, посмотрим, разведаем. Я добыл рации и ещё два автобуса. Смотрите что и как, если есть, что взять - берите. В драку старайтесь не ввязываться. Я тоже поеду.
***
На выезд Рябов отобрал тех, у кого был реальный боевой опыт. Группы формировал по шесть бойцов, чтобы в автобусах и маршрутках оставалось больше места. Яков попал в шестёрку, которой командовал вертлявый тип с уголовными замашками.
- Игорёк,- представился он.
На плечах его бушлата темнели прямоугольные пятна от сорванных погон, на рукаве - круглое от шеврона.
- Ты кто по званию?- спросил его Яков.
- Да какая разница,- отмахнулся тот.
Только они двое представились именами, остальные назвались кличками - Длинный, Штырь, Кабан (он сел за руль) и Леший.
Впрочем, теоретически это могли быть фамилии.
Сначала ехали колонной, затем каждый автобус покатил своей дорогой.
Деревни начали попадаться через пару десятков километров. Деревянные дома, печные трубы над крышами.
Дым, кстати, ни из одной не шёл.
- Ой, как всё запущено!- сказал Игорёк.
Остановились, зашли в один дом, во второй. Прежние хозяева вывезли всё до голых стен, что ужасно разозлило разведгруппу.
Пустые дома жалобно скрипели, как будто жаловались на свою судьбу.
- Не, ну как это так, что вообще ничего нет,- сокрушался Игорёк.
- Стоп,- сказал Яков.
Серый и грязный снег с тропками кошачьих и собачьих следов лежал вокруг домов ровным слоем, а около одной избы был утоптан.
- Глазастый хахол,- похвалил Якова Игорёк.- Заходим.
Бабка, встретившая их в сенях, размахивала увесистым поленом и кричала истошно:
- Пошли отсюдова, ироды! Зашибу!
- Да чо ты, бабусь,- увещевал её Игорёк.- Мы же свои, русские! Собираем данные про ветеранов и пенсионеров. Ну хорош тебе махать!
Бабка опустила полено и схватилась за сердце.
- Помощь вам будет,- продолжал Игорёк.- Путин указ подписал.
- Помощь,- повторила бабка, тяжело дыша.- Опомнились. Мне курей кормить нечем. Где вы были?
- Тише, бабусь,- ответил Игорёк.- Накормим твоих курей. Данные вот только запишем твои. Слыш, бабусь, чо-то холодно у тебя здесь. Выпей-ка.
Он достал из-за пазухи флягу, взял со скамейки помятую алюминиевую кружку, плеснул и подал старухе.
- Чо это?- спросила старуха.
- Спирт разбадяженый,- сообщил Игорёк.- Нам вот выдавать начали. Или ты не пьёшь такого? На нас не смотри, мы все при исполнении, а Кабан вообще за рулём.
Бабка выпила, аккуратно поставила кружку около ведра с водой и вдруг упала лицом вниз с противным стуком.
- Ты траванул её, что ли?!- заорал Яков.
- Я тебе чо - фашист майданутый?!- рявкнул Игорёк.- У меня самого почти такая же бабка под Орлом, даже голос похож! Клофелин там, у шмары одной забрал. Работаем!
В избе тоже было холодно, очевидно, бабка боялась топить печь днём. За иконой нашли документы на дом, свидетельства о смерти родственников, сберкнижки с серпом и молотом на обложке, и квитанции об оплате. Саму икону с окладом из плотной фольги Игорёк повертел в руках и спросил:
- Мужики, кто соображает? Она ценная?
Все пожали плечами. Игорёк швырнул икону на пол.
Нашли кое-какие припасы: яйца, трёхлитровые банки с мукой и перловкой, полведра сморщенной картошки.
- Как можно так жить?- философски заметил Длинный, рассказывавший о себе, что он был майором в ракетных войсках.
Яйца забрали, остальное вывернули на пол.
Кур нашёл Кабан, они сидели в деревянной пристройке во дворе. Он свернул им шеи и притащил. Пять кур и петух.
- Бабка шевелится,- доложил он.
- Уходим,- распорядился Игорёк.
Яков на удачу распорол подушку - и на пол посыпались купюры. В автобусе их пересчитали, оказалось две тысячи рублей.
- Хитра бабка,- сказал Штырь, когда они отъехали.- Мы прям как в сказке про кашу из топора.
- Ты о чём?- уточнил Игорёк.
- Ну не помнишь разве? Сказку про то, как одна старуха тоже вот так жлобилась, а солдат её перехитрил. Я в детстве читал. Вспоминай!
- Мне в моём детстве не до сказок было,- ответил Игорёк.
Больше жлобящихся старух группе не попалось. Возвращались другой дорогой, обнаружили разграбленный магазин, там нашли куль с изъеденной мышами вермишелью, ящик дешёвых сигарет и две пластмассовых бадьи с кислой капустой.
- Не очень-то взяли,- заметил Игорёк,- Разве что бульон куриный сварить можно. Я люблю с сухариками.
Разные группы затарились по-разному. Разведчики Сиплого забрали у каких-то торгашей целую гору вермишели быстрого приготовления и килек в томате. Другие раздобыли спирта. Группа Игорька привезла меньше всех, к тому же половина яиц побилась по дороге, и в пакете с ними плавало оранжевое месиво с кусками скорлупы. Яйца выкинули, а кур никто не захотел ощипывать и потрошить. Их подвесили за ноги к наружной стене, и к утру вся птица исчезла.
Наиболее успешно съездил сам Рябов. Во-первых, он привёз сногсшибательную информацию: оказывается, народ группируется в самые настоящие комунны и живёт, как при самом настоящем коммунизме. Во-вторых, власти есть, и Рябов взял номера телефонов районного начальства - а позвонить можно было из кабинета директора супермаркета, ибо мобильная связь уже нигде не работала.
Четверо бойцов сердечно распрощались с товарищами и ушли искать такую коммуну.
- Я никого не держу,- сказал Рябов.- Но кто-то должен и Родину защищать. Это, в конце концов, дело чести. Наши деды Берлин взяли, а у нас некоторые только и думают что про жратву и выпивку.
Он забрал секретаршу и ушёл в подсобку, а отряд принялся отдыхать.
***
Ездить за провизией приходилось всё дальше и дальше. Попытались отправить разведчиков в город, но напоролись на танк, перегораживающий улицу. Есть ли в нём кто или он там стоял просто так - проверять не захотели.
Про интернет и мобильную связь все давно забыли. Вода в водопровод поступала более-менее исправно, иногда даже электричество включалось на пару часов - и на том спасибо.
Яков потерял счёт дням. Чаще всего он валялся на диване, спал или просто таращился в потолок. Выезды за провизией радовали его, но с группой он так и не сдружился. Командир Игорёк был ему неприятен, Длинный со своими ракетными войсками и вовсе ужасно раздражал. К прочим он вообще не испытывал никаких чувств.
Им везло, они не разу не попали в заваруху. Все остальные группы хоть раз, но участвовали в перестрелке; были и потери.
Охрану Рябов назначал, но не все бойцы хотели там стоять. В один из таких моментов, когда не было дневального, пришли американцы, четверо - офицер, два вооружённых солдата и переводчик в штатском. Они вошли в торговый центр и некоторое время вертели головами по сторонам, пока на них обратили внимание.
К ним подошло сразу пару десятков бойцов, некоторые держали перед собой автоматы.
- Здравствуйте,- вежливо сказал офицер, а переводчик не менее вежливо перевёл.- Я - капитан Скотт, армия США. Мне нужно поговорить с господином Рябовым.
- Правда, что ли?- ответил ему боец Конев по кличке Маршал, который числился в отряде одним из заместителей командира.- А с самим Путиным тебе поговорить не нужно?
- Это будет несколько затруднительно, и доставить сюда Путина - не в вашей компетенции,- ответил Скотт.
- Ну, я - Рябов. Господин,- нахально соврал Маршал.- Говори, чо там у тебя?
- Извините, но это неправда,- сказал Скотт.- Мы за вами давно наблюдаем и знаем, как выглядит господин Рябов. Пожалуйста, пригласите его или проведите меня к нему.
Никто не решился возражать, а Якова пробрала дрожь. Давно наблюдают. Знают командира. Интересно, что они ещё знают?
Позвали Рябова.
Американец сказал ему:
- Господин Рябов, мы берём вашу группу под свой контроль. Вы должны предоставить список своих подчинённых...
- Я никому ничего не должен!
- ...чтобы мы знали, сколько продовольствия на вас выделять.
- Продовольствия?
- Бензин для генераторов мы привезём после обеда, если нужна одежда или обувь - пишите заявки.
- А деньги?- спросил Рябов.
- Какие деньги?- уточнил Скотт.
- Нам не выплачивают денежное довольствие,- сообщил Рябов.
Скотт пожал плечами.
- Это, извините, не моя компетенция. Вы же подписывали контракт? Обращайтесь в суд. Да, и военных преступников, которых разыскивает Интерпол, придётся выдать.
- Не понял. Вы о чём?- отозвался Рябов.- Русские своих не выдают.
- Но ведь за преступления нужно отвечать,- объяснил ему Скотт.- За преступления, совершённые на территории Украины и Сирии против мирного населения. В вашей группе есть как минимум один такой.
- Вы слышали, что я сказал?!- переспросил Рябов, начиная сердиться.- Русские своих не выдают! И вообще, что вы, представители вражеской армии, делаете в нашей стране?
- Работаем,- ответил Скотт.- Отстреливаем мародёров, развернули три полевых госпиталя, открыли две столовых для голодающих. Принято решение взять под контроль такие группы, как ваша, хотя, есть мнение, что вас проще уничтожить с помощью дронов. Если не выдадите преступника, ничего не будет. Ни еды, ни одежды, ни медицинской помощи, ни горючего. Пока в вашей группе вычислили только одного, но данные уточняются. В настоящий момент я уполномочен забрать господина Драгунова - вон он, кстати, стоит.
И Скотт указал на Игорька, старшего группы, в которой числился Яков.
Тот выдернул из кармана пистолет, но стоявшие рядом бойцы сработали чётко. Один ударил Игорька по руке, второй - по ногам сзади, а третий двинул преступника локтем по физиономии, после чего его, упавшего, быстро скрутили.
- Командир, ты же говорил, что русские не бросают!- заорал Игорёк Рябову.
- Натворил - так отвечай,- сурово ответил командир.- И нечего тут. Забирайте его, господин капитан.
Когда Скотт говорил о выдаче преступников и возможном расстреле с дронов, Якову захотелось бросить всё и бежать. Хоть в коммуну, хоть обратно в село к родителям. Но когда американцы забрали Игорька и ушли, у него отлегло.
Не всё так плохо.
- Да, и все перемещения - только после согласования с нами,- добавил Скотт, когда Рябов передал ему список личного состава.- Надеюсь, вы понимаете.
- Понимаем,- вздохнул Рябов.
Не все оказались такими сговорчивыми. Иной раз из других районов слышалась стрельба, с по ночам видны были сполохи. Дроны разлетались. Но группе Рябова американцы выдали горох, овсянные хлопья, пшеничную крупу, муку, капусту, галеты и тушонку. Оказалось, что в двухстах метрах от центра располагался заброшенный ведомственный профилакторий с баней, бассейном и кухней, снабжённой мощной плитой на газу. Сначала некому было готовить. Предлагали Якову, но он отказался. Тогда бойцы приволокли из деревни самую настоящую повариху, а с ней помощниц - женщину и её дочь-подростка; все трое согласились работать за еду.
Теперь отряд Рябова всегда ел горячую пищу; тех, кто имел жалобы на здоровье, осмотрел привезённый Скоттом доктор и дал лекарства. Привезли и военную одежду, ношенную, но чистую.
- Командир, чо за дела?- спросили однажды Рябова.- Мы что - под оккупацией?
- Не говорите ерунды,- отмахнулся тот.- Пусть помогают. Что ж делать, если мы отключились от всемирной банковской системы, а наша на второй день сдохла. В тестовом режиме работала ведь, падлюка. То же и со связью, и с интернетом. Отсюда и беспорядки, которые переросли сами видите во что. Скоро всё наладится, и мы их отсюда вышвырнем. Вот лично я в Путина верю. А вы?
Бойцы, задавшие вопрос, молча разошлись.
Дважды отряд поднимали по тревоге. Рябову звонили из районов и говорили, что население в барачных посёлках взбунтовалось. Оба раза отряд выезжал в коммуны, и бойцы лупили там всех, кто подвернулся под руку, не разбирая ни пола, ни возраста.
Скотт разрешил, правда попросил по возможности не применять огнестрел.
Яков радовался работе. Радовался тому, что он такой сильный и здоровый, и что навыки его не забылись, не пропали.
- Мы ещё повоюем,- сказал он сам себе, когда отряд подавил второй бунт и грузился а транспорт.
- Ничего, скоро выметем всю эту нечисть. И заживём, как раньше,- сказал Рябов, проверяя, все ли на месте.
- Откуда знаешь, командир?- уточнили из автобуса.
- Да потому, что весна,- сказал Рябов.
И пошёл проверять следующий автобус.
Яков не понял, причём тут весна, но не стал переспрашивать - не хотелось выглядеть тупым. Путин-то, наверное, работает над этим, а ему, Якову, просто надо быть готовым.
Автобус тронулся.
Яков в тысячный раз сам себе пообещал возобновить тренировки с пробежками и уставился в окно на дорогу.