Продолжение.
начало здесь
http://pd-v-np.livejournal.com/7207.html Цитирую по "Психодрама - вдохновение и техника" /Под ред. П.Холмса и М.Карп./Пер.с англ. В.Мершавки и Г.Ченцовой. - М.: Независимая фирма «Класс». 1997, 288 с. (Библиотека психологии и психотерапии).
Манера поведения подростков и интрапсихические разогревы
Я уже упоминал о том, что не мог найти у Морено удовлетворяющее меня значение слова “self”; точно так же я никогда не мог понять, на какой стадии личностного развития, по его мнению, появляется сущность, обозначенная этим словом. Я могу себе представить, как, глядя на подростка, он видел личность, находящуюся на стадии несформированного “Я“(self), наблюдая за тем, как расцветают и проигрываются самые разные роли, и, наверное, мог бы сам применить интрапсихический инструментарий для исследования каких-то частей (ролей) своей личности.
Мой собственный опыт работы с подростками в значительной степени связан с клинической практикой. В течение последних семи лет, работая во многих школах и организациях с самыми разными детьми, от одаренных до отстающих, я применял психодраматический метод главным образом в процессе стационарного лечения в психиатрической клинике Фор Уиндз в Катоне, штат Нью-Йорк. Несмотря на то, что среди пациентов клиники были самые разные люди, в нескольких пятнадцатиместных коттеджах жили подростки, находящиеся на долгосрочном или, по крайней мере, на продолжительном лечении.
Молодые люди попали в Фор Уиндз по разным причинам. Многие оказались здесь в связи с агрессией, которая повлекла за собой достаточно серьезные последствия, чтобы ребята покинули школу, привлекли к себе пристальное внимание судебных органов и были направлены в эту клинику для прохождения интенсивной восстанавливающей терапии. Многие пришли уже настоящими пациентами из неполноценных семей. Некоторые имели “следы“ - и даже “шрамы“ - отсутствия внимания и заботы; постоянно возрастало число жертв сексуального насилия. Все страдали искаженной самооценкой. Их отношения с товарищами и взрослыми отличались недоверием, отвержением, настороженностью и страхом.
Каждому из этих молодых людей была свойственна характерная манера поведения. Я пришел к выводу, что они как бы носят маски. Эти маски могут принимать множество разных форм. Некоторые из подростков, например Берт, всем своим видом демонстрируют вселенскую скуку и усталость от жизни. Они будут зевать, рассказывая вам о самоубийстве своей матери. Другие - холерики, не выпускающие изо рта сигарету, подобно Билли, который на следующий же день после шестимесячного пребывания в клинике решил затеять драку со своими товарищами, вместо того, чтобы почувствовать в себе что-то совсем иное: грусть расставания и страх перед следующим шагом. Там были девочки, похожие на Сильвию, которая напускала челку на глаза и смотрела исподлобья, чем очень напоминала загнанного зверька, забившегося в норку. Или на Эмили, которая на каждый вопрос пожимала плечами и отвечала: “Я не знаю”. Или на Паулу, раскрашенную и размалеванную, что должно было отвлечь внимание от ее рук, покрытых многочисленными шрамами. Там была Денайза - жесткая, несговорчивая, себе на уме, которая запугивала своих подруг; или Лони - смазливый, умный парень, прирожденный артист.
Это были личности. Каждый из них обладал особым характером в буквальном и сценическом смысле, и нам пришлось приложить много сил, чтобы зацепить этот характер, хотя мы могли никогда не проникнуть вглубь, под маску, к находящейся внутри “группе“. Я сказал о них несколько слов, будучи уверенным в том, что эта информация поможет проявиться множеству противоположных ролей, скрытых в сознании читателя.
Я считаю очень важным забыть о том, что перед вами подросток и видеть творчество в проявлении его “Я” (self). Более того, благодаря своему клиническому опыту я заметил, что чем больше подросток расстроен, тем плотнее “прирастает“ к нему маска (persona), которую он демонстрирует в психодраматической группе и с помощью которой пытается избежать общения со мной. Назовите маску сопротивлением. Или сопротивление маской.
Я понял, что очень полезно посмотреть на эти лица как на маски, ибо это позволит мне, сталкиваясь с ними, стать гибче и проникнуть за их личину. И, разумеется, научиться распознавать в этих лицах фасады и маски. А подросток как создатель этих масок привел меня в мой собственный мир психодрамы: в мир игр, ролей, персонажей и, вместо того, чтобы там меня и бросить, он мне дал великолепную идею, как эти маски снять.
Кроме того, из своего опыта работы в клинике я понял, что эти маски создаются для того, чтобы помочь молодым людям справляться с жизнью, и поэтому их можно считать “ масками приспособления”. Конечно, каждая из них имеет свою природу. Они создаются для определенной цели. Всем им есть что о себе сказать, и любая история будет связана с чувствами, которые оказываются слишком сильными, чтобы их сдерживать. Поэтому человеку требуется маска, чтобы их скрыть, сковать и отделить от себя. Таким образом, с одной стороны, маска предохраняет человека, а с другой - является доступом к сложному, изобилующему настроениями и разными историями внутреннему миру несчастного подростка. Если я могу встретиться с маской, ощущая в себе спонтанность, тогда, подобно искателю, который ищет путь в сокрытый от него мир, я могу проникнуть вглубь.
Мое первое стремление при работе с подростками - встретиться с маской и понять ее назначение. Фактически это все равно что встретиться с ролью. Методически я делаю это с помощью двух стульев, которые стоят друг за другом. Первый стул - для маски, второй - для того, что за ней скрывается. Эти два стула позволяют мне объявить клиенту или группе, что я хорошо осознаю, что ношу маску и что мир, который находится за ней, под ней, внутри нее, - это интрапсихический мир, который я хочу исследовать с помощью психодрамы.
Продолжение здесь
http://pd-v-np.livejournal.com/7746.html