Марат Гельман о ПЦРД
- Вы являлись идеологом создания Пермского центра развития дизайна (ПЦРД). Почему центр не решил поставленных задач?
- При создании центра мы ставили три задачи: сотрудничество с промышленными предприятиями, развитие городской среды и профессиональное посредничество между властью и дизайнерским сообществом. В соответствии с этими задачами был выбран формат автономного учреждения, что позволяло в полной мере работать с творческими людьми, уходить от требований ФЗ №94 «О государственных закупках». Много говорилось о подготовке заказов исключительно силами ПЦРД с помощью собственного штата дизайнеров. Мы, наоборот, настаивали на развитии профессиональной среды, поэтому все заказы, которые у нас были, отдавали дизайнерским компаниям.
У нас был художественный руководитель Эркен Кагаров, который оценивал работы, консультировал.
ПЦРД входил в число пяти задуманных нами инструментов развития новой экономики в регионе. Мы с Олегом Чиркуновым (губернатор Пермского края 2004-2012 годы. - „Ъ“) исходили из того, что Пермь - это часть мира, значит, город рано или поздно окажется в реалиях новой экономики, а для развития бизнесу в этих условиях необходимы специальные инструменты. В их число, помимо ПЦРД, вошли Центр развития предпринимательства, Торгово-промышленная палата края, бизнес-инкубатор и банк. Так получилось, что ни ТПП, ни центр развития предпринимательства в новом формате так и не заработали. ПЦРД первым рванул в момент, когда другие инструменты не были готовы.
- Скептики оказались правы насчет перспектив ПЦРД?
- Первые сложности возникли с промышленностью. По большому счету удались работы только с деревообрабатывающей промышленностью. Наши проекты по деревянному дому в Берлине вызвали настоящий восторг. Это легко объясняется: наша строительная отрасль очень коррумпирована, дизайнеры, которые за рубежом имеют возможность строить аэропорты, здесь занимаются малоэтажным строительством. В стране работает федеральная программа малоэтажного строительства, поэтому мы надеялись на реализацию проекта.
Сотрудничества с другими промышленными предприятиями у нас не получилось.
В основном минпром края лоббировал проекты по подготовке выставок, мы не отказывались от этой работы. Но это не та задача, для которой необходимо вызывать Эркена Кагарова, а мне объясняться с министрами.
На правильном пути мы находились, когда сотрудничали с муниципалитетами. Пермь - это первый город, где были закреплены правила развития городской среды. Мастер-план Кииса Кристиансе (голландский архитектор, руководитель КСАР, разработавшей мастер-план Перми. - „Ъ“), если бы действительно реализовывался, дал свои плоды не раньше, чем через 20 лет. Мы же с помощью городского дизайна пытались сделать какие-то проекты быстро. Это направление было интересно, востребовано. Муниципалитеты пытались получить нас в качестве оператора для своих городских проектов.
ПЦРД первым занялся проектом по созданию типового дизайна системы коммуникаций для больниц и поликлиник. Несмотря на отсутствие подобного опыта не только в регионе, но и в стране в целом, получилась уникальная работа. ПЦРД с помощью этого продукта должен был стать новатором в системе государственного дизайна. Все держалось на том, что власть понимает необходимость в этом. С сентября заработает центр прототипирования, который располагает дорогостоящим оборудованием, приобретенным на федеральные средства. Пройден самый сложный, финансовоемкий этап, но управлять этим проектом в конечном счете оказалось некому.
Преобразование ПЦРД из автономного учреждения в бюджетное сузило его возможности, не позволило уходить от ФЗ №94. Эркен не понимал, зачем он нужен, если выбирает не эксперт, а бухгалтер, основываясь на низкой цене. Справедливости ради отмечу, что переход центра из автономного в госучреждение не был инициативой команды Басаргина, а произошел еще при новом премьере Чиркунова - Михаиле Антонове. Кроме того, все сотрудники ПЦРД жили перспективой сотрудничества с Киисом Кристиансе. Это мировая школа, он один из лучших в планировании городской среды, пространства. Все это накрылось.
- Почему вы считаете, что работа в этом направлении свернута окончательно?
- В отношении культурного проекта новый губернатор (с мая 2012 года Виктор Басаргин. - „Ъ“) ведет себя мягко, может быть, только в начале мог позволить наехать, надеясь таким образом завоевать популярность. Но та работа, которую Чиркунов вел с городом, уже похоронена. Декларируемый сегодня подход принципиально другой, и это не простые оценки с точки зрения «щедрости» или «экономности».
Градопланирование представляет собой на 20% результат работы властей и на 80% - правила, установленные для застройщиков. Чиркунов, Киис Кристиансе были правы: невозможно решить проблемы города без достижения высокой плотности населения. Почему всем нравился фестивальный городок «Белых ночей»? Потому что в одном месте было сконцентрировано значительное число людей, что нормально для европейских стран. Пермь сегодня конкурирует не только с Екатеринбургом, но и со всеми городами мира, и об этом необходимо заботиться. Принципы, которые только вчера были выбраны в качестве приоритетных, сегодня звучат прямо противоположным образом. Планируется строительство в отдаленных районах, в центре города снимается ограничение на высотность зданий. Современная урбанистика этого не понимает. Городской дизайн по отношению к архитектуре является подчиненным, и ПЦРД должен был помочь в этом.
- Арт-директор компании ZOLOTOgroup Игорь Гурович в интервью сказал, что пермский пример доказал нереализуемость подобных проектов в России. Почему такие оценки появляются в профессиональной среде?
- Игорь Гурович для меня не является экспертом. Это дизайнер, который уязвлен. Он один из лучших специалистов в России, для нас сделал красивую работу в рамках пермского проекта «Пять улиц». Игорь уязвлен тем, что проект остался нереализованным, а значит, закрытым вообще.
Пермский культурный проект не единственный в России, но на сегодня является самым успешным. Когда мы начали привлекать к себе какое-то внимание мира, на нас стали выходить коллеги из Самары, Красноярска, которые занимались аналогичными проектами, работали по десять лет. Но о них почему-то никто не знал, несмотря на то что порой были брошены значительно большие ресурсы, чем в Пермском крае.
Источник
- При создании центра мы ставили три задачи: сотрудничество с промышленными предприятиями, развитие городской среды и профессиональное посредничество между властью и дизайнерским сообществом. В соответствии с этими задачами был выбран формат автономного учреждения, что позволяло в полной мере работать с творческими людьми, уходить от требований ФЗ №94 «О государственных закупках». Много говорилось о подготовке заказов исключительно силами ПЦРД с помощью собственного штата дизайнеров. Мы, наоборот, настаивали на развитии профессиональной среды, поэтому все заказы, которые у нас были, отдавали дизайнерским компаниям.
У нас был художественный руководитель Эркен Кагаров, который оценивал работы, консультировал.
ПЦРД входил в число пяти задуманных нами инструментов развития новой экономики в регионе. Мы с Олегом Чиркуновым (губернатор Пермского края 2004-2012 годы. - „Ъ“) исходили из того, что Пермь - это часть мира, значит, город рано или поздно окажется в реалиях новой экономики, а для развития бизнесу в этих условиях необходимы специальные инструменты. В их число, помимо ПЦРД, вошли Центр развития предпринимательства, Торгово-промышленная палата края, бизнес-инкубатор и банк. Так получилось, что ни ТПП, ни центр развития предпринимательства в новом формате так и не заработали. ПЦРД первым рванул в момент, когда другие инструменты не были готовы.
- Скептики оказались правы насчет перспектив ПЦРД?
- Первые сложности возникли с промышленностью. По большому счету удались работы только с деревообрабатывающей промышленностью. Наши проекты по деревянному дому в Берлине вызвали настоящий восторг. Это легко объясняется: наша строительная отрасль очень коррумпирована, дизайнеры, которые за рубежом имеют возможность строить аэропорты, здесь занимаются малоэтажным строительством. В стране работает федеральная программа малоэтажного строительства, поэтому мы надеялись на реализацию проекта.
Сотрудничества с другими промышленными предприятиями у нас не получилось.
В основном минпром края лоббировал проекты по подготовке выставок, мы не отказывались от этой работы. Но это не та задача, для которой необходимо вызывать Эркена Кагарова, а мне объясняться с министрами.
На правильном пути мы находились, когда сотрудничали с муниципалитетами. Пермь - это первый город, где были закреплены правила развития городской среды. Мастер-план Кииса Кристиансе (голландский архитектор, руководитель КСАР, разработавшей мастер-план Перми. - „Ъ“), если бы действительно реализовывался, дал свои плоды не раньше, чем через 20 лет. Мы же с помощью городского дизайна пытались сделать какие-то проекты быстро. Это направление было интересно, востребовано. Муниципалитеты пытались получить нас в качестве оператора для своих городских проектов.
ПЦРД первым занялся проектом по созданию типового дизайна системы коммуникаций для больниц и поликлиник. Несмотря на отсутствие подобного опыта не только в регионе, но и в стране в целом, получилась уникальная работа. ПЦРД с помощью этого продукта должен был стать новатором в системе государственного дизайна. Все держалось на том, что власть понимает необходимость в этом. С сентября заработает центр прототипирования, который располагает дорогостоящим оборудованием, приобретенным на федеральные средства. Пройден самый сложный, финансовоемкий этап, но управлять этим проектом в конечном счете оказалось некому.
Преобразование ПЦРД из автономного учреждения в бюджетное сузило его возможности, не позволило уходить от ФЗ №94. Эркен не понимал, зачем он нужен, если выбирает не эксперт, а бухгалтер, основываясь на низкой цене. Справедливости ради отмечу, что переход центра из автономного в госучреждение не был инициативой команды Басаргина, а произошел еще при новом премьере Чиркунова - Михаиле Антонове. Кроме того, все сотрудники ПЦРД жили перспективой сотрудничества с Киисом Кристиансе. Это мировая школа, он один из лучших в планировании городской среды, пространства. Все это накрылось.
- Почему вы считаете, что работа в этом направлении свернута окончательно?
- В отношении культурного проекта новый губернатор (с мая 2012 года Виктор Басаргин. - „Ъ“) ведет себя мягко, может быть, только в начале мог позволить наехать, надеясь таким образом завоевать популярность. Но та работа, которую Чиркунов вел с городом, уже похоронена. Декларируемый сегодня подход принципиально другой, и это не простые оценки с точки зрения «щедрости» или «экономности».
Градопланирование представляет собой на 20% результат работы властей и на 80% - правила, установленные для застройщиков. Чиркунов, Киис Кристиансе были правы: невозможно решить проблемы города без достижения высокой плотности населения. Почему всем нравился фестивальный городок «Белых ночей»? Потому что в одном месте было сконцентрировано значительное число людей, что нормально для европейских стран. Пермь сегодня конкурирует не только с Екатеринбургом, но и со всеми городами мира, и об этом необходимо заботиться. Принципы, которые только вчера были выбраны в качестве приоритетных, сегодня звучат прямо противоположным образом. Планируется строительство в отдаленных районах, в центре города снимается ограничение на высотность зданий. Современная урбанистика этого не понимает. Городской дизайн по отношению к архитектуре является подчиненным, и ПЦРД должен был помочь в этом.
- Арт-директор компании ZOLOTOgroup Игорь Гурович в интервью сказал, что пермский пример доказал нереализуемость подобных проектов в России. Почему такие оценки появляются в профессиональной среде?
- Игорь Гурович для меня не является экспертом. Это дизайнер, который уязвлен. Он один из лучших специалистов в России, для нас сделал красивую работу в рамках пермского проекта «Пять улиц». Игорь уязвлен тем, что проект остался нереализованным, а значит, закрытым вообще.
Пермский культурный проект не единственный в России, но на сегодня является самым успешным. Когда мы начали привлекать к себе какое-то внимание мира, на нас стали выходить коллеги из Самары, Красноярска, которые занимались аналогичными проектами, работали по десять лет. Но о них почему-то никто не знал, несмотря на то что порой были брошены значительно большие ресурсы, чем в Пермском крае.
Источник