ПОЧЕМУ.
Зато я умею лепить колечками облака, нанизывать их на ветки опавших рук,
зато я играю гамлетов не хуже Бернар, пока отвернулись и думают о другом.
зато у меня меж лопаток скребутся стихи, и в коконе головы затаился звук,
пока наша родина гонит по трубам смерть, пока затихают песни под сапогом.
я должен был, как тут водится, сесть на иглу, безродной собакой в пыльных кустах облезть,
без имени и без адреса растворясь, себя и детей корпорациям сдать в сырье.
играет больной ребенок по венам смычком, вопрос "почему?", и ответ в житиях где-то есть.
мне первые строки напой, а я подберу. там пряталось где-то и ускользает имя мое.
единый билет на все виды в один конец, с "единой россией" в единый все ляжет прах
с моею Россией пока еще связаны сны, пока еще корни под снегом помнят тепло.
ребенок опять воскреснет, сто раз умерев, его "почему?" уничтожит последний страх,
оно примирит меня с миром в который раз и повременит мою злость обратить во зло.
зато я играю гамлетов не хуже Бернар, пока отвернулись и думают о другом.
зато у меня меж лопаток скребутся стихи, и в коконе головы затаился звук,
пока наша родина гонит по трубам смерть, пока затихают песни под сапогом.
я должен был, как тут водится, сесть на иглу, безродной собакой в пыльных кустах облезть,
без имени и без адреса растворясь, себя и детей корпорациям сдать в сырье.
играет больной ребенок по венам смычком, вопрос "почему?", и ответ в житиях где-то есть.
мне первые строки напой, а я подберу. там пряталось где-то и ускользает имя мое.
единый билет на все виды в один конец, с "единой россией" в единый все ляжет прах
с моею Россией пока еще связаны сны, пока еще корни под снегом помнят тепло.
ребенок опять воскреснет, сто раз умерев, его "почему?" уничтожит последний страх,
оно примирит меня с миром в который раз и повременит мою злость обратить во зло.