Допустимо ли различать власть православного епископа на сакральную и административную?
Допустимо ли разделять власть православного епископа на сакральную и административную, как этому учит архимандрит Феогност Пушков и другие представители Московского Патриархата?
Профессор Пападакис и протопресвитер Иоанн Мейендорф в книге "Христианский Восток и возвышение папства" (стр. 542-545) пишут:
"На самом деле подлинные основы соборного движения (концилиаризма в латинской церкви в XV веке - П.В.) лежали не столько в святоотеческом предании и даже не в еще более ранней истории церкви, сколько в каноническом праве постгригорианского папства. Разграничение между властью священнодействия (potestas ordinis) и властью административной (potestas jurisdictionis), проводимое в западной канонической литературе, оказало решающее влияние на теорию концилиаризма. Источником этой двойственности стало принятие папством после XI века имперских полномочий. В результате появления «имперского» папства, канонисты были в известном смысле вынуждены провести различие между сакральными, или священническими, функциями папы, которые принадлежали ему как епископу Рима, и его административными полномочиями, на которых будто бы основывается его верховенство в церкви".
Как интересно. Оказывается различие между сакральным и административным, которое постоянно проводит о. Феогност - это каноническое право постгригорианского папства!
Читаем далее:
"Теоретики соборного движения XV века утверждали, что священническую власть папа получил благодаря архиерейской хиротонии и что такой же властью обладают все епископы. С другой стороны, potestas juridictionis не имеет отношения к власти, которой наделены все епископы, поскольку она даруется только кандидату на папский престол, вступившему на него через избрание. Иначе говоря, она основывается на человеческом назначении и избрании. В результате, именно эта ДЕЛЕГИРОВАННАЯ власть - юридическая, административная, судебная - более всего интересовала сторонников соборного движения, и на ней они строили свой церковный конституционализм. Они видели в папе конституционного монарха, в конечном счете подотчетного церкви, избравшей его в лице своих представителей".
Как мы видим, представители латинского концилиаризма (соборы в Пизе, Констанце и Базеле, XV век) - вот предтечи лютеран и нынешних московских "борцов с восточным папизмом". Их всех объединяет убеждение, что епископы могут ФОРМИРОВАТЬ СЕБЕ ПЕРВОГО (выражение о. Феогноста), и делегировать ему СНИЗУ административные полномочия. Причем, речь вовсе не о Соборе епископов, через которых говорит Дух Святой.
Латинские концилианаристы считали актом делегирования само избрание папы, лютеране - избрание и поставление пастора силами всей общины, а Москва считает им признание Церквями диптиха. «Константинопольская патриаршая кафедра, - говорится в московском документе (2013), - обладает первенством чести на основании священных диптихов, признаваемых всеми Поместными Православными Церквами. Содержательное же наполнение этого первенства определяется консенсусом (sic!) Поместных Православных Церквей». Теперь, когда это признание Константинополя отозвано, митр. Илларион Алфеев логично заявляет, что "первый по диптиху фактически самоустранился и самоизолировался" (Двуглавая гидра украинского раскола). Вот как!
Овцы делегируют пастырю его полномочия на вселенском уровне. И в корне данного заблуждения лежит западное разделение между сакральным и административным, которое нам постоянно транслирует архм. Феогност: "ещё и ещё раз говорю!"
А теперь читаем, в чем заключается подлинная православная экклезиология:
"... резонно задать вопрос: как бы отреагировали на теорию концилиаризма византийские богословы? Соответствовали ли их представления о церковном строе, например, идеям Жана Жерсона и Пьера д’Альи? В частности, отвергали или поддерживали они принципиальное для соборного движения разделение двух властей папы - сакральной и административной? Действительно, как можно согласовать их концепцию церковной соборности с западной идеей верховенства собора? Мы не будем сейчас вновь анализировать выводы византийцев относительно примата Рима и папских претензий, рассмотренные в предыдущих главах. Стоит лишь добавить, что ВСЕ их аргументы были нацелены на безусловное отрицание западного разделения властей: «Действительно, при понимании того, что на Востоке существовала экклезиологическая традиция, которой твердо придерживались, ТАКОЕ РАЗДЕЛЕНИЕ НЕВОЗМОЖНО... Подлинная богословская встреча между Востоком и Западом в XV веке не привела бы к принятию на Востоке западной соборной теории» (Мейендорф). Прежде всего, это объясняется тем, что православный мир давно отверг зпадный тезис об исключительной принадлежности апостола Петра латинскому патриархату. Напротив, каждый епископ как образ Петра обладает и неизменно хранит в себе Петрово служение и так называемую власть Петра; в своей общине епископ занимает не что иное, как «саіііесіга Реігі» [«престол Петра»]. Конечно, необходимо провести некоторую грань в вопросе распределения власти в церкви. Византийцы, безусловно, это осознавали - достаточно взглянуть на любое сочинение канонистов XII века. Например, особенно заставляет задуматься над этим Вальсамон, когда обсуждает вопрос о власти патриархов и императоров или патриархов и митрополитов. Кроме того, это различие прослеживается в том, какую важную роль играли архидиаконы собора Святой Софии в постоянном синоде Патриархата. С другой стороны, на христианском Востоке в этот вопрос не особенно углублялись. Действительно, считалось, что сакральная и административная («Петрово главенство») власти СОСТАВЛЯЮТ ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ. Они никоим образом не автономны или независимы друг от друга. Это единство, по существу, было отличительной и неотъемлемой чертой ранней христианской экклезиологии". https://predanie.ru/…/hristianskii-vostok-i-vozvichenie-pap…
Итак, сакральная и административная власть православного епископа составляют единое целое. Ясно, отец Феогност?! Доколе будете портить стадо Христово своими латинскими учениями?
В своих работах я все правильно понял и написал. Духовное сияние, которым Трон Вселенского Патриарха Варфоломея светит для патриархов и предстоятелей автокефальных Поместных Церквей - это Свет Христа Владыки, сияние единого Главы, Пастыря и Начала Церкви. Ибо у Константинопольского Архиерея нет никакой иной власти, кроме Архиерейской, которая от того, что он в общине "во образ и место Бога". И именно эта власть распространяется на епископов, но несколько иначе, чем на пресвитеров и мирян общины Фанара.
