Семнадцать Мгновений Зимы (Мгновение Третье. 26.01.06)
Итак, первый день собственно экспедиции. Первый город - и сразу Столица Европы.
26.01.2006
Когда Рейган уже встречался с Горбачевым, а Холодная война еще продолжалась, то встречи проходили на нейтральной территории где-нибудь в Исландии. Чтобы никому не было обидно.
Примерно так же действовали и создатели объединенной Европы. Они не стали распределять властные институты между Парижем, Лондоном и Берлином. Они выбирали небольшие страны, незаинтересованные в лидерстве, а значит компромиссные.
Совет Европы разместили в Страсбурге - пограничном и поликультурном городе - как символ того, что воевать за территорию мультикультурной Европе больше не надо.
Европейский суд и многие другие учреждения поместили в маленький компромиссный Люксембург, граничащий и с Францией, и с Германией. Там же, в Люксембурге, в месте схождения люксембургской, французской и немецкой границ, в городке Шенген подписали соглашение, имя которого знает теперь весь мир.
Кстати и сам Договор о Европейском Союзе был подписан в Маастрихте, т.е., фактически, на границе Германии, Бельгии и Нидерландов.
Ну а Европарламент, Европейскую Комиссию и до кучи НАТО решили поместить в Брюссель. Столица это страны, которая всегда считалась некой буферной зоной между двумя европейскими континентальными сверхдержавами вдруг в одночасье превратилась в столицу Европы.
И если наша экспедиция ставила задачу изучения работы основных институтов ЕС, то где как не в Брюсселе эту экспедицию начинать.
Брюссель обычно воспринимается туристами как кварталы вокруг Гран-Плас, сдобренные жутко попсовой статуей Писающего Мальчика, крытыми галереями и греческими ресторанами. О европейской столице здесь напоминают только сомнительные (хотя иногда и забавные) сувениры с логотипом Евросоюза и флагами стран-участниц.
Но достаточно пойти на юг от Гран-Плас, взобраться на холм к королевскому дворцу и главным художественным музеям, как местность изменится. И на место извилистых улиц типичного городка Старой Европы с давней историей придут широкие проспекты столицы Новой Единой Европы.
Т.к. в ЕС группа прилетела не просто по акции Аэрофлота, но и по личному приглашению чрезвычайного и полномочного посла Российской Федерации в Люксембурге Э.Р. Малояна, то и программа, составленная при содействии российских дипломатов, впечатляла. В числе прочего, нам обеспечили доступ во все основные институты ЕС. И первой жертвой страноведов из России стал Европейский Парламент.
В огромном стеклянном здании, где вершится судьба Европы (и вокруг которого расклеена разного рода про- и конта-реклама), нас ждал улыбчивый ирландец, который час с лишним рассказывал о функциях и особенностях работы Европарламента.
Сложно им, конечно, работать. Каждый лопочет на своем языке - остальные слушают переводчиков. А переводчики слушают… других переводчиков. Не может же каждый знать все остальные языки Евросоюза. Вот и приходится переводчику на испанский слушать польский перевод (который он знает) - ведь польский переводчик знает литовский и слушает литовского переводчика, который, в свою очередь понимает латышский, на котором и говорит очередной оратор. Вот такой вот испорченный телефон.
А как пошутить в такой компании? Пока залу переведут твою шутку...
К тому же немцы наверняка найдут французский юмор несмешным и останутся сидеть с удивлеными лицами. А финны, так те не смеются вообще никогда.
Еще наш лектор затронул такой философский вопрос как формирование наднациональной, общеевропейской самоидентификации. Жители Европы сегодня могут четко определить свою национальную идентификацию (француз, бельгиец), могут - региональную (гасконец, валлонец), но насколько они чувствуют себя европейцами? На том же уровне, что и предыдущие идентификации, или куда слабее?
Я бы сказал - это тема докторской диссертации. Ведь в разных странах чувство принадлежности к Европе обыгрывается по-разному. В т.ч. и на официальном уровне. Если в Польше флаг Евросоюза обязательный спутник национального и региональных знамен - молодому члену ЕС важно подчеркнуть свое законное место в европейской семье, то во Франции флаг ЕС можно увидеть крайне редко, в отличие от флага национального.
Завершающей частью знакомства с Европарламентом стало посещение его заседания. Усевшись в кресла и надев наушники, мы смогли воочию убедится в проблемах полилингвистичности этого учреждения. Очень сложно прослыть пламенным оратором в Европарламенте. Какие бы зажигательные речи ты не произносил, депутаты все равно будут слышать не тебя, а простуженный, сбивчивый голос переводчика.
Следующим пунктом в программе было посещение еще одного свидетельства евроинтеграции - парка Мини-Европа, где нас ждали уменьшенные достопримечательности всех стран Евросоюза сразу: Пизанская башня там кренится неподалеку от Эйфелевой, а от Скансена рукой подать до Саграды Фамилии.
Забавно, что недавно парк Мини-Европа сотрясали скандалы. После принятия в ЕС 10 новых стран надо было срочно вводить в экспозицию их достопримечательности. А места для них просто не было. Пришлось урезать уже существующие территории и уплотнять уже существующую застройку (а то и демонтировать ее). Что не совсем понравилось «старожилам».
Но увидеть результаты расширения Европы в отдельно взятом парке развлечений нам было не дано. Мини-Европа, равно как и соседний Атомиум были закрыты. Причем, Атомиум (гигантская модель атома, созданная как павильон для Всемирной выставки 1958 года, а ныне ставшая музеем) был закрыт уже давно и буквально через неделю должен был с помпой открыться вновь. Мы этого, понятно дело, сидеть и дожидаться не стали, зато стали свидетелями последних косметических штрихов перед открытием.
Далее путь основой части группы лежал район вокруг станции метро Horta. Названа она так в честь знаменитого архитектора Виктора Орта, одного из основоположников арт-нуво. Блеск построек этого периода нам обещал главный руководитель нашей экспедиции - неутомимый ЛВ.
(Музей Виктора Орта в спроектированном им доме)
Образцы брюссельского арт-нуво сперва мне показались немного бледноватыми. Еще бы, ведь я только что из Барселоны, где арт-нуво называлось модернизмом (modernisme) и выразилось в великолепных домах Эщампля в общем и в гении тов. Гауди в частности. После Барселоны ехать в Брюссель за арт-нуво было все равно, что ехать за Микеланджело в наш Эрмитаж после Рима.
Однако, побродив немного по т.н. «кварталу Орты» (районы Сент-Жилль и Икселль), я немного смягчил свое заключение.
Во-первых, здесь немало действительно элегантных зданий (которые, конечно, куда скромнее барселонского шика, но в этой скромности и есть их очарование).
Во-вторых, цельная застройка квартала вкупе с гулкими мостовыми, перерезанными трамвайными путями, создает картину настоящего города с особенным, уникальным лицом. Это именно то, чего не хватает центру Брюсселя, который остается довольно безликим, благодаря своей эклектичной застройке, когда современные дома впихивают в один ряд с старинными.
Вообще для Брюсселя очень подходит моя формула длительности пребывания в малом городе. Один день - в самый раз, два - много, а три - мало. Учтя то, что по сумме нескольких лет заканчивался мой третий день в Брюсселе, я как раз стал чувствовать это самое «мало».
В Брюсселе полно интересных районов. Например можно прогуляться вдоль «обводных» каналов и полюбоваться почти роттердамскими (ну антверпенскими, как минимум) пейзажами.
Или пойти в этнические районы. Один, к слову начинался прямо у нашего хостела.
Кстати о том, где мы жили. Хостел Брюгель - заведение с весьма строгими правилами и редким козлом-менеджером. Впрочем речь сейчас не об его интерьере, сколько об экстерьере.
Хостел выходит окнами на церковь Notre Dame de la Chapelle, за которой сразу начинается железная дорога, ведущая от главного ж.д. вокзала города к вокзалу южному.
Церковь - граница исторического центра и иммигрантских кварталов. «Застрельщиком» последних является ресторан “Лё Нуво Русс” и супермаркет “Иван да Марья».
Дальше начинается подлинная мешанина. По улице, ведущей к южному вокзалу, последовательно расположены резиденция патриарха Бельгийской православной церкви, россыпь португальских ресторанов и, наконец, ангольские магазины.
Ну а если идти по параллельной, второстепенной улице, то оказываешься где-нибудь в Пешаваре. По крайней мере люди в галабеях, медресе в домах, арабская вязь на стенах и дети, читающие на крылечке Коран, взяты явно оттуда.
Кстати, район Сент-Жилль (часть «квартала Орты») - тоже весьма иммигрантский. Здесь, в основном, обитают турки и марокканцы. Преобладание определенных народностей легко определить по объявлениям на переговорных пунктах или в отделениях типа Вестерн Юнион. Скажем, в Париже крупнее других были написаны цены на разговоры и денежные переводы в Сенегал и Алжир. Здесь - в Марокко, Турцию, Бурунди и ДР Конго.
В городе вообще неправдоподобно много иммигрантов. Даже после Парижа и Барселоны, где их, мягко говоря, немало, процент поражает. Что ж, столица Европы должна отражать тенденции всего региона.
Но что-то я увел вас на окраины города. На самом деле и в раскритикованным мною центре есть много интересного. Это и милая площадь-парк Пти-Саблон, украшенная 48 статуями членов гильдий средневекового Брюсселя. И вид на Гранд-Плас и окрестности от статуи короля Альберта. И ночная подсветка кафедрального собора.
А чего стоит мастодонтоподобный Дворец Правосудия. Жутко несоразмерное здание. Как самому себе, так и окружающему городу (ну зачем маленькому Брюсселю махина больше собора Св. Петра?). Но чего стоит прогулка под его исполинскими колоннами ночью, когда внутри не горит ни фонаря. Чувствуешь себя как минимум в храме неизвестной инопланетной цивилизации (у меня были аллюзии с к\ф «Звездные врата»).
В общем Брюссель заслуживает того, чтобы гулять по нему от рассвета и до заката, а также и после последнего.
Благо знаешь наперед, что эффектную точку трудового дня поставит дегустация местных сортов пива…
(по соображениям цензуры фото изменено)
26.01.2006
Когда Рейган уже встречался с Горбачевым, а Холодная война еще продолжалась, то встречи проходили на нейтральной территории где-нибудь в Исландии. Чтобы никому не было обидно.
Примерно так же действовали и создатели объединенной Европы. Они не стали распределять властные институты между Парижем, Лондоном и Берлином. Они выбирали небольшие страны, незаинтересованные в лидерстве, а значит компромиссные.
Совет Европы разместили в Страсбурге - пограничном и поликультурном городе - как символ того, что воевать за территорию мультикультурной Европе больше не надо.
Европейский суд и многие другие учреждения поместили в маленький компромиссный Люксембург, граничащий и с Францией, и с Германией. Там же, в Люксембурге, в месте схождения люксембургской, французской и немецкой границ, в городке Шенген подписали соглашение, имя которого знает теперь весь мир.
Кстати и сам Договор о Европейском Союзе был подписан в Маастрихте, т.е., фактически, на границе Германии, Бельгии и Нидерландов.
Ну а Европарламент, Европейскую Комиссию и до кучи НАТО решили поместить в Брюссель. Столица это страны, которая всегда считалась некой буферной зоной между двумя европейскими континентальными сверхдержавами вдруг в одночасье превратилась в столицу Европы.
И если наша экспедиция ставила задачу изучения работы основных институтов ЕС, то где как не в Брюсселе эту экспедицию начинать.
Брюссель обычно воспринимается туристами как кварталы вокруг Гран-Плас, сдобренные жутко попсовой статуей Писающего Мальчика, крытыми галереями и греческими ресторанами. О европейской столице здесь напоминают только сомнительные (хотя иногда и забавные) сувениры с логотипом Евросоюза и флагами стран-участниц.
Но достаточно пойти на юг от Гран-Плас, взобраться на холм к королевскому дворцу и главным художественным музеям, как местность изменится. И на место извилистых улиц типичного городка Старой Европы с давней историей придут широкие проспекты столицы Новой Единой Европы.
Т.к. в ЕС группа прилетела не просто по акции Аэрофлота, но и по личному приглашению чрезвычайного и полномочного посла Российской Федерации в Люксембурге Э.Р. Малояна, то и программа, составленная при содействии российских дипломатов, впечатляла. В числе прочего, нам обеспечили доступ во все основные институты ЕС. И первой жертвой страноведов из России стал Европейский Парламент.
В огромном стеклянном здании, где вершится судьба Европы (и вокруг которого расклеена разного рода про- и конта-реклама), нас ждал улыбчивый ирландец, который час с лишним рассказывал о функциях и особенностях работы Европарламента.
Сложно им, конечно, работать. Каждый лопочет на своем языке - остальные слушают переводчиков. А переводчики слушают… других переводчиков. Не может же каждый знать все остальные языки Евросоюза. Вот и приходится переводчику на испанский слушать польский перевод (который он знает) - ведь польский переводчик знает литовский и слушает литовского переводчика, который, в свою очередь понимает латышский, на котором и говорит очередной оратор. Вот такой вот испорченный телефон.
А как пошутить в такой компании? Пока залу переведут твою шутку...
К тому же немцы наверняка найдут французский юмор несмешным и останутся сидеть с удивлеными лицами. А финны, так те не смеются вообще никогда.
Еще наш лектор затронул такой философский вопрос как формирование наднациональной, общеевропейской самоидентификации. Жители Европы сегодня могут четко определить свою национальную идентификацию (француз, бельгиец), могут - региональную (гасконец, валлонец), но насколько они чувствуют себя европейцами? На том же уровне, что и предыдущие идентификации, или куда слабее?
Я бы сказал - это тема докторской диссертации. Ведь в разных странах чувство принадлежности к Европе обыгрывается по-разному. В т.ч. и на официальном уровне. Если в Польше флаг Евросоюза обязательный спутник национального и региональных знамен - молодому члену ЕС важно подчеркнуть свое законное место в европейской семье, то во Франции флаг ЕС можно увидеть крайне редко, в отличие от флага национального.
Завершающей частью знакомства с Европарламентом стало посещение его заседания. Усевшись в кресла и надев наушники, мы смогли воочию убедится в проблемах полилингвистичности этого учреждения. Очень сложно прослыть пламенным оратором в Европарламенте. Какие бы зажигательные речи ты не произносил, депутаты все равно будут слышать не тебя, а простуженный, сбивчивый голос переводчика.
Следующим пунктом в программе было посещение еще одного свидетельства евроинтеграции - парка Мини-Европа, где нас ждали уменьшенные достопримечательности всех стран Евросоюза сразу: Пизанская башня там кренится неподалеку от Эйфелевой, а от Скансена рукой подать до Саграды Фамилии.
Забавно, что недавно парк Мини-Европа сотрясали скандалы. После принятия в ЕС 10 новых стран надо было срочно вводить в экспозицию их достопримечательности. А места для них просто не было. Пришлось урезать уже существующие территории и уплотнять уже существующую застройку (а то и демонтировать ее). Что не совсем понравилось «старожилам».
Но увидеть результаты расширения Европы в отдельно взятом парке развлечений нам было не дано. Мини-Европа, равно как и соседний Атомиум были закрыты. Причем, Атомиум (гигантская модель атома, созданная как павильон для Всемирной выставки 1958 года, а ныне ставшая музеем) был закрыт уже давно и буквально через неделю должен был с помпой открыться вновь. Мы этого, понятно дело, сидеть и дожидаться не стали, зато стали свидетелями последних косметических штрихов перед открытием.
Далее путь основой части группы лежал район вокруг станции метро Horta. Названа она так в честь знаменитого архитектора Виктора Орта, одного из основоположников арт-нуво. Блеск построек этого периода нам обещал главный руководитель нашей экспедиции - неутомимый ЛВ.
(Музей Виктора Орта в спроектированном им доме)
Образцы брюссельского арт-нуво сперва мне показались немного бледноватыми. Еще бы, ведь я только что из Барселоны, где арт-нуво называлось модернизмом (modernisme) и выразилось в великолепных домах Эщампля в общем и в гении тов. Гауди в частности. После Барселоны ехать в Брюссель за арт-нуво было все равно, что ехать за Микеланджело в наш Эрмитаж после Рима.
Однако, побродив немного по т.н. «кварталу Орты» (районы Сент-Жилль и Икселль), я немного смягчил свое заключение.
Во-первых, здесь немало действительно элегантных зданий (которые, конечно, куда скромнее барселонского шика, но в этой скромности и есть их очарование).
Во-вторых, цельная застройка квартала вкупе с гулкими мостовыми, перерезанными трамвайными путями, создает картину настоящего города с особенным, уникальным лицом. Это именно то, чего не хватает центру Брюсселя, который остается довольно безликим, благодаря своей эклектичной застройке, когда современные дома впихивают в один ряд с старинными.
Вообще для Брюсселя очень подходит моя формула длительности пребывания в малом городе. Один день - в самый раз, два - много, а три - мало. Учтя то, что по сумме нескольких лет заканчивался мой третий день в Брюсселе, я как раз стал чувствовать это самое «мало».
В Брюсселе полно интересных районов. Например можно прогуляться вдоль «обводных» каналов и полюбоваться почти роттердамскими (ну антверпенскими, как минимум) пейзажами.
Или пойти в этнические районы. Один, к слову начинался прямо у нашего хостела.
Кстати о том, где мы жили. Хостел Брюгель - заведение с весьма строгими правилами и редким козлом-менеджером. Впрочем речь сейчас не об его интерьере, сколько об экстерьере.
Хостел выходит окнами на церковь Notre Dame de la Chapelle, за которой сразу начинается железная дорога, ведущая от главного ж.д. вокзала города к вокзалу южному.
Церковь - граница исторического центра и иммигрантских кварталов. «Застрельщиком» последних является ресторан “Лё Нуво Русс” и супермаркет “Иван да Марья».
Дальше начинается подлинная мешанина. По улице, ведущей к южному вокзалу, последовательно расположены резиденция патриарха Бельгийской православной церкви, россыпь португальских ресторанов и, наконец, ангольские магазины.
Ну а если идти по параллельной, второстепенной улице, то оказываешься где-нибудь в Пешаваре. По крайней мере люди в галабеях, медресе в домах, арабская вязь на стенах и дети, читающие на крылечке Коран, взяты явно оттуда.
Кстати, район Сент-Жилль (часть «квартала Орты») - тоже весьма иммигрантский. Здесь, в основном, обитают турки и марокканцы. Преобладание определенных народностей легко определить по объявлениям на переговорных пунктах или в отделениях типа Вестерн Юнион. Скажем, в Париже крупнее других были написаны цены на разговоры и денежные переводы в Сенегал и Алжир. Здесь - в Марокко, Турцию, Бурунди и ДР Конго.
В городе вообще неправдоподобно много иммигрантов. Даже после Парижа и Барселоны, где их, мягко говоря, немало, процент поражает. Что ж, столица Европы должна отражать тенденции всего региона.
Но что-то я увел вас на окраины города. На самом деле и в раскритикованным мною центре есть много интересного. Это и милая площадь-парк Пти-Саблон, украшенная 48 статуями членов гильдий средневекового Брюсселя. И вид на Гранд-Плас и окрестности от статуи короля Альберта. И ночная подсветка кафедрального собора.
А чего стоит мастодонтоподобный Дворец Правосудия. Жутко несоразмерное здание. Как самому себе, так и окружающему городу (ну зачем маленькому Брюсселю махина больше собора Св. Петра?). Но чего стоит прогулка под его исполинскими колоннами ночью, когда внутри не горит ни фонаря. Чувствуешь себя как минимум в храме неизвестной инопланетной цивилизации (у меня были аллюзии с к\ф «Звездные врата»).
В общем Брюссель заслуживает того, чтобы гулять по нему от рассвета и до заката, а также и после последнего.
Благо знаешь наперед, что эффектную точку трудового дня поставит дегустация местных сортов пива…
(по соображениям цензуры фото изменено)