В кладези сокровищ настоящей русской литературы Василий Макарович Шукшин стоит как-бы особнячком, - в сенях. Потихоньку стряхивает веничком снежок с валенок, скидывает старенькое пальтишко с плеч и садится у печи, - подкинуть дровишек, да поставить чайник с ледяной водой из заброшенного колодца на краю своей деревушки на Алтае.
У Макаровича, на днях, день рождения. Светлой тебе памяти, Вася!
"Микроскоп". Один из твоих шедевров:
На это надо было решиться. Он решился. Как-то пришел домой -- сам не
свой -- желтый; не глядя на жену, сказал:
-- Это... я деньги потерял. -- При этом ломаный его нос (кривой, с
горбатинкой) из желтого стал красным. -- Сто двадцать рублей.
У жены отвалилась челюсть, на лице появилось просительное выражение:
может, это шутка? Да нет, этот кривоносик никогда не шутит, не умеет. Она
глупо спросила:
-- Где?
Тут он невольно хмыкнул.
-- Дак если б я знал, я б пошел и...
-- Ну не-ет!! -- взревела она. -- Ухмыляться ты теперь доолго не
будешь! -- И побежала за сковородником. -- Месяцев девять, гад!
Он схватил с кровати подушку -- отражать удары. (Древние только
форсили своими сверкающими щитами. Подушка!) Они закружились по комнате...
-- Подушку-то, подушку-то мараешь! Самой стирать!..
-- Выстираю! Выстираю, кривоносик! А два ребра мои будут! Мои! Мои!..
-- По рукам, слушай!..
-- От-теньки-коротеньки!.. Кривенькие носики!
-- По рукам, зараза! Я ж завтра на бюлитень сяду! Тебе же хуже.
-- Садись!
-- Тебе же хуже...
-- Пускай!
-- Ой!
-- От так!
-- Ну, будет?
-- Нет, дай я натешусь! Дай мне душеньку отвести, скважина ты
кривоносая! Дятел... -- Тут она изловчилась и больно достала его по голове.
Немножко сама испугалась...
Он бросил подушку, схватился за голову, застонал. Она пытливо смотрела
на него: притворяется или правда больно? Решила, что -- правда. Поставила
сковородник, села на табуретку и завыла. Да с причетом, с причетом:
-- Ох, да за штоже мне долюшка така-ая-а?.. Да копила-то я их,
копила!.. Ох, да лишний-то раз кусочка белого не ела-а!.. Ох, да и детушкам
своим пряничка сладкого не покупала!.. Все берегла-то я, берегла, скважина
ты кривоносая-а!.. Ох-х!.. Каждую-то копеечку откладывала да радовалась:
будут у моих детушек к зиме шубки теплые да нарядные! И будут-то они ходить
в школу не рваные да не холодные!..
-- Где это они у тебя рваные-то ходют? -- не вытерпел он.
-- Замолчи, скважина! Замолчи. Съел ты эти денюжки от своих же детей!
Съел и не подавился... Хоть бы ты подавился имя, нам бы маленько легче было.
-- Спасибо на добром слове, -- ядовито прошептал он.
-- М-хх, скважина!.. Где был-то? Может, вспомнишь?.. Может, на работе
забыл где-нибудь? Может, под верстак положил да забыл?
-- Где на работе!.. Я в сберкассу-то с работы пошел. На работе...
-- Ну, может, заходил к кому, скважина?
-- Ни к кому не заходил.
-- Может, пиво в ларьке пил с алкоголиками?.. Вспомни. Может, выронил
на пол... Беги, они пока ишо отдадут.
-- Да не заходил я в ларек!
-- Да где ж ты их потерять-то мог, скважина?
-- Откуда я знаю?
-- Ждала его!.. Счас бы пошли с ребятишками, примерили бы шубки... Я
уж там подобрала -- какие. А теперь их разберут. Ох, скважина ты,
скважина...
-- Да будет тебе! Заладила: скважина, скважина...
-- Кто же ты?
-- Што теперь сделаешь?
-- Будешь в две смены работать, скважина! Ты у нас худой будешь... Ты
у нас выпьешь теперь читушечку после бани, выпьешь! Сырой водички из
колодца...
-- Нужна она мне, читушечка. Без нее обойдусь.
-- Ты у нас пешком на работу ходить будешь! Ты у нас покатаешься на
автобусе.
Тут он удивился:
-- В две смены работать и -- пешком? Ловко...
-- Пешком! Пешком -- туда и назад, скважина! А где, так ишо побежишь --
штоб не опоздать. Отольются они тебе, эти денюжки, вспомнишь ты их не раз.
-- В две не в две, а по полторы месячишко отломаю -- ничего, --
серьезно сказал он, потирая ушибленное место. -- Я уж с мастером
договорился... -- Он не сообразил сперва, что проговорился. А когда она
недоуменно глянула на него, поправился: -- Я, как хватился денег-то, на
работу снова поехал и договорился.
-- Ну-ка дай сберегательную книжку, -- потребовала она. Посмотрела,
вздохнула и еще раз горько сказала: -- Скважина.
С неделю Андрей Ерин, столяр маленькой мастерской при "Заготзерне", что
в девяти километрах от села, чувствовал себя скверно. Жена все злилась; он
то и дело получал "скважину", сам тоже злился, но обзываться вслух не смел.
Однако дни шли... Жена успокаивалась. Андрей ждал. Наконец решил, что
-- можно.
(далее)