Как много нам открытий чудных
В детстве я читал гоголевский «Портрет» в толстом томе дореволюцьонного издания. И в этом самом томе повесть заканчивалась фразой: «Ничего тоже не могли найти от огромных его богатств; но, увидевши изрезанные куски тех высоких произведений искусства, которых цена превышала миллионы, поняли ужасное их употребление».
А тут вдруг вспомнил, решил перечитать и обнаружил, что со смертью несчастного Чарткова повесть не заканчивается: в ней есть ещё и вторая часть, рассказывающая собственно о происхождении страшного портрета. Впрочем, на мой вкус, эта самая вторая часть - совершенно лишняя. Во-первых, теряется загадочность и необъяснимость, которая мне всегда так нравилась в «Портрете». Во-вторых, от пространных приторных рассуждений о благотворном влиянии христианского смирения меня тошнит.
Зато узнал новое, прежде неведомое мне слово - «наперерыв».
А тут вдруг вспомнил, решил перечитать и обнаружил, что со смертью несчастного Чарткова повесть не заканчивается: в ней есть ещё и вторая часть, рассказывающая собственно о происхождении страшного портрета. Впрочем, на мой вкус, эта самая вторая часть - совершенно лишняя. Во-первых, теряется загадочность и необъяснимость, которая мне всегда так нравилась в «Портрете». Во-вторых, от пространных приторных рассуждений о благотворном влиянии христианского смирения меня тошнит.
Зато узнал новое, прежде неведомое мне слово - «наперерыв».