Как я провел день космонавтики.
Итак, друзья, незнаю уж зачем,
Но накропал отчетец между тем.
Прошу, коль интересно, угощайтесь,
Там мата вроде нету, не пугайтесь.
Есино - Шевлягино 2009.
С приходом первых теплых весенних дней, накануне дня космонавтики, когда уже стали веселее чирикать птицы, а первые косяки автолюбителей еще робко и несмело, еще только мечтая о летнем zoom-zoom и шахматах, потянулись в очереди на шиномонтаж, наш Миша решил, что пора...
Оповестив электронно-почтовым методом команду пехотинцев, он готовился счастливо стартовать с утра пораньше в субботу со станции "Серпъ и Молотъ" в моем направлении.
Благословен тот миг, когда (а это было, видимо, весьма давно) кто-то очень добрый и большой выбрал основной маршрут зимне-весенних однодневно/двухдневных переходов!
Этот маршрут означал +1 час к моему утреннему субботнему сну. Итак, выспавшись, я попивал кофиёк, представляя, как друзья мои уже садятся в электричку и открывают "по первой". Однако, что-то меня тревожило и я решил позвонить Михе... Миха не отвечал... Позвонил Васе и понял - электронно-почтовый метод сработал косенько - Вася только проснулся (и еще босенький - прим. авт.).
Проэкстраполировав данные, и расчитав приблизительное-люмьеровсокое "прибытие поезда" я решил все же идти в гараж за снедью и кладью, а не дрыхнуть дальше, как показали дальнейшие события, и не зря (а как показали еще более дальнейшие события - зря, прим. авт.). Придя в гараж, я понял, что взял ключи только от отцовского гаража, а вся кладь-снедь (-ять!, прим. авт.) лежит у меня в гараже, в то время как ключи от моего гаража лежат в моей машине, которая стоит в отцовском гараже, но не смотря на это, заперта, а ключи от машины лежат в куртке, которую я не стал одевать по случаю сурового перехода, который нам всем сегодня предстоял...
Взяв велосипед и еще раз помянув такую-то Люсю, потому что насос для его спустивших за зиму колес лежал...
ну словом, доехал на ободах за ключами, собрался и поняв, что время "Ч" близится шустро и неотвратимо, надел рюкзак и походочкой отца руской демократии (в те часы я еще почти не хромал) запрыгал в сторону вокзала.
Обстановка накалялась тем, что все телефоны молчали. Разбудив Кирилла и убедившись, что его и не планировалось в нашей группе я уже стал сомневаться в наличии попутчиков и решил в крайнем случае идти один (возможно они уже вышли, думал я и поэтому нет связи). Теперь я считаю, что это было достаточно храброе решение, учитывая отсутствие в моем снаряжении палатки, компаса, карты и канов. Правда была Сашина фляжка с
коньяком, могущая скрасить последние часы незадачливого туриста.
Когда я допрыгал до электрички я все-таки дозвонился до Миши, они только стартовали...
Вытерев взмыленность и купив пивка я провел весьма неплохой часок на залитой солнцем станции в обществе Димона Девяткина (его так зовут из-за привязанности к одноименному пойлу), который охотно согласился составить мне кампанию и поболтать "за жысь". Димон сообщил, что у него начался весенне-дачный антенный чос, на который он уповал как на дополнительную статью дохода.
Лишения.
Пришла моя электричка и начались лишения... Перездоровавшись со всеми и отметив "это дело" Мишенькиной баночкой легонького пивасика я ощутил новую волну прухи и вселенской любви ко всему живому. Захотелось петь и кружиться в вальсе... Поработав с праной и выровняв свой пульс, успокоившись, я вместе со всеми сделал первую отметку на поле и стартовал по пересеченной местности в лес.
А в лесу еще лежали снега...
Я конечно понимал, что как ни гуталинь ботинки, они все равно промокнут, но я-то считал, что это произойдет ближе к обеду, возможно даже во второй половине дня(учитывая, что уже был второй час, вторая половина планировалась кагбы на вечер, прим. авт.), а это произошло через, примерно, 5 минут после того как мы вошли в лес...
Сейчас, когда я пишу эти строки, я понимаю, что необходимо было начать вести подсчет отжиму носков. Думаю, если бы удалось не сбиться, я насчитал бы не меньше сотни транзакций. Уже потом, на второй день я понял, что если носки не отжимать, а воду не выливать из ботинок, то идти немного теплее, так как внутри вода нагевается и не дает заливаться новой, холодной.
Проходя мимо охотничьего хозяйства мы повстречались с медведем. Правда тот был на привязи и диалога не вышло... Впрочем, никто об этом сильно не жалел.
Вася немного подзадорил мишку, прокричав что-то навроде: "Что это там за хомячок на привязи?".
Снег в лесу был плотен, имел наст, но мы все равно достаточно часто и глубоко проваливались. Прошли мы всего ничего, а уже порядком устали, чуть ли не каждый шаг нужно было продумывать, чтобы не провалиться или не подвернуть ногу.
Почти везде встречался достаточно противный подлесок, через который приходилось проламываться, попадалось много лесных завалов, где часто было непонятно, что лучше: перелезть какое-то дерево сверху или подлезть снизу, что, учитывая высокий рюкзак, тоже являлось весьма нетривиальным решением.
Я шел в основном замыкающим, хромота моя усилилась, было иногда неудобно идти по следу за всеми, так как лед или наст иногда уже становился настолько разбит,
что подо мной уже проваливался, хотя иногда было наоборот удобно, попадались качественно утрамбованные, широкие и ровные следы, по которым удавалось немного
сократить дистанцию. Один раз прямо передо мной провалился по пояс Вася. Я встал рядом и пока размышлял как же ему помочь, и уже начал произносить что-то вроде:
"Чем я могу быть полезен?", - провалился сам. Наст в том месте явно имел некоторую задержку срабатывания, но не слишком долгую.
Сделали горячий обед, достали в качестве аперитива Сашин коньяк, выпили за его здоровье - у него недавно была днюха. Дежестивом практически уже никто не
соблазнился... Одной из походный прелестей я считаю то, как неплохо уплетается весьма простая и незатейливая еда под костёр и дружескую болтовню. В самом деле, стал бы я закусывать армянский коньяк в обычной жизни луком, чесноком и салом, и нахваливать нажористость пакетного супа, весьма улучшенного, правда, дополнительными средствами. Кирилл и Вася рассказали весьма интересную бодягу про то, кто такие "фрязи", откуда быть пошли шарамыжники (шерамыжники?), немцы. Обсудили местонахождение и нетождественность Фрязино и Фрязево, а также хитросплетение железнодорожного полотна в тех заповедных местах. Послушали песню про "Домоооой".
Вечером вышли к ручью. Немного пройдя вверх по течению мы пересекли дорогу и встали на ночь. Под палатки пришлось прилично откапывать снег, для костра решили откопать снег тоже, получилось достаточно сухое место. На ужин не хотелось даже пить, настолько все выложились. Немного посидели и разошлись по спальникам под трели ранних соловьев, и еще какие-то звуки, а так же песню "Домоооой" (чертова реклама! - прим. авт.).
Вообще необычных звуков в лесу было не очень много, но один меня очень поразил. Иногда, когда я прилично отставал, я начинал слышать гулкий звук больших барабанов или шаманских бубнов. Было весьма необычно. Сначала я даже подумал, что меня глючит... Потом, мне стало понятно, что так звучат далекие шаги по снежному насту, который, проседая под идущим, и является своеобразным бубном. Расстояние глушит верхние гармоники (типа "хряп-хряп" - прим. авт.) и остается весьма низкий, немного завораживающий звук бубна.
На следующий день, пожалуй, самым удивительным было исцеление моей ноги. (Ложась спать, я беспокоился о том, как бы не пришлось моим друзьям меня тащить, что само по себе дело нелегкое, а в таком походе и подавно. Я даже не мог просить о том, чтобы меня пристрелили - поход был спортивный - крупной картечи с собой не брали. И вот, проснувшись я понял, что могу ходить.) Было очень неожиданно и приятно.
Позавтракав мы выступили.
Долго ли, коротко ли, мы вышли к церкви... Это было чудесное преображение. За те два года, что мы здесь не были на этом месте воздвигли новый храм. Это была деревянная церковь, небольшая и красивая, совершенно новая. При нашем подходе активировалась местная собачонка, брехала она противно и монотонно. Мы сделали короткий привал, расположившись на оттаявшем сухом бугорке, лишь наш фотокорреспондент не знал в те минуты покоя. К нам подошла молодая любопытная кошка, тщательно обнюхала и начала тереться. О, чудо! Как только кошка признала нас дружественными, собачонка заткнулась. Образовалась тишина, грело солнце, мы активировали очередную, последнюю палочку смерти(я их находил по одной, хаха - прим. авт.). Благословен и краток был тот миг!
И вот снова, наши конечности месили, давили, проваливались и мокли. Идя по глубоким следам,
наполненным водой, я наблюдал еще один забавный эффект. Вода, проталкиваемая вниз ногой, словно поршнем,
выбрызгивала фонтаном из соседних следов, стараясь попасть в лицо неудачно нагнувшемуся в поисках равновесия путнику (то есть, кагбэ, - мне - прим. авт.).
Долгое время нам пришлось идти по калее, оставленной в лесу чем-то военно-проходимым, отчего рыжая земля во многих местах была прорыта колесами чуть ли не на метр. Рытвины удачно были заполнены водой и немного прикрыты тонким льдом. Мы не могли этим не воспользоваться...
Вася нырнул, я немного подумал, пошел к нему и тоже нырнул... Не имея запасных брюк, я стал оттирать свои джинсы мокрым снегом - брюки были все в рыжеватой грязи. Хорошо, что при активной ходьбе не чуствовался холод, к концу наших перемещений я даже высох. Лишь одно огорчало меня - немного пройдя я зацепился за сучок коленкой, мокрая джинсовая ткань легко и с приятным звуком сделала из меня модного бомжа в рванине.
Меж тем, усталость и голод накапливались, расстояние, почти не сокращалось. Время бежало... Пришлось нам предпринять холодный обед. Что может быть вкуснее тушонки, хлеба и сыра? К тому же, как теперь говорится, "кока-кола пузырится" - воду мы наливали в бутылку из под кока-колы и немного подслащивали для питательности.
К концу дня острая боль пронзила уже обе мои ноги. Чтобы как-то отвлечься от окружающей меня действительноси, которая, вообще-то, была прекрасна - весенний лес так и просился на холсты известных маринистов (да, да воды там хватало - прим. авт.), я начал считать шаги, но на десятой тысяче окончательно запутался. Наконец, мы вышли на асфальтовую (или бетонную?) дорогу, которая пересекала наш путь. Наверное, не меньше половины дня мы ждали этого момента. Обсуждались планы, как мы пойдем по этой дороге в Кузяево, а не попремся, как обычно, дальше, напрямки, через болото.
Сколько раз я ни ходил этим маршрутом (не очень много раз, но не менее трех - прим. авт.), этот вопрос поднимался всегда. Решение тоже было классическим
(и единственным, данным мне в ощущениях - прим. авт.) - мы пошли через болото, как обычно. Пожалуй, этот участок пути был рекордным по количеству и суммарной глубине проваливаний. Порядком подуставший, уже почти ничего перед собой не видевший, разучившийся практически держать равновесие, я решил обрести благословенный секудный покой и передышку в тени болотного пенька, на который расчитывал основательно облокониться. Экономя силы и перенеся для этого весь вес тела на пенек, я был приятно удивлен мягкостью бересты, внутренней пустотой пенька и прохладностью болотной, но по-весеннему чистой воды. Так я испытал еще один забавный эффект, который, правда, придал мне еще немного сил (и здоровой спортивной злости - прим. авт.).
Мы вышли на последний рубеж - деревушку, где собирались напиться из колодца и немного отдохнуть. Но, были неприятно удивлены свалкой мусора в непосредственной близости с водой и пить отказались. Поразмышляв о простодушных люмпенах, умеющих мусорить практически себе в рот, мы заспешили к заветной железнодорожной станции. О, есди бы это был конец!
Дело в том, что я, вообще-то, весьма беспечен (хоть и находчив - прим. авт.). Сотовый телефон я свой забыл
толком зарядить, а включив его для ответсвенного звонка (на пару звонков заряда должно было хватить), я убедился что я его забыл также и оплатить. Звонок мне был необходим, так как я хотел взять помошь друга - чтобы не делать большой крюк "на перекладных" по железным дорогам. Друг обещал меня отвезти домой на машине - напрямую тут недалеко. Воспользовавшись дружелюбием и телефонами своих товарищей, я назначил встречу.
Немного позднее я понял, что не помню названия станции, на которой мне следует выходить. Не сомневаясь в успехе, я выбрал по схеме в вагоне две станции, что мне показались смутно знакомыми. Выйдя на первой из них, чтобы осмотреться, я отошел немного от двери. Поняв, что это не та станция я с интересом наблюдал, как двери скоропостижно захлопнулись. Я даже дернулся с тяжелым рюкзаком в направлении к дверям, но было поздно, поезд тронулся. Я же не нашел ничего лучше, чем радостно помахать своим друзьям вслед - мне очень не хотелось их огорчать. Лишь потом до меня дошло, что оказался в незнакомой местности без связи. Следующая электричка была через час с лишним, в каких-то пяти километрах меня уже ждал Сергей, терпение которого хоть и велико, но границы этого самого терпения мне очень не хотелось проверять.
Я принял решение выбираться к шоссе. Местные аборигены сказали, что мне нужно идти порядка пяти минут через лес. Лес к тому времени уже был темен настолько, что приходилось нащупывать асфальтовую дорожку ногами. Потом сзади раздались голоса тех самых аборигенов, обращенные ко мне:"Только никуда не сворачивай! Налево не сворачиваЙ!!!". Мне стало странно. Глаза мои стали понемногу привыкать к темноте, но вначале я ствл слышать звуки... Это был хруст, пыхтение, жевание, перетоптывание. Звувки были на границе слышимости,
но достаточно близкие и пугающие. Казалось, за мной следили, чудилось, что я мешал каким-то лесным процессам... Привыкшие глаза стали различать оградки, памятники и холмики. Пришло озарение - я на кладбище в вербное воскресенье, в то самое время, когда там уже есть, что есть, и все неприкаянные души(здесь автор говорит громким шопотом), голодные собаки, кошки, птицы... слетаются в тихий мрак предместий...
Стало хотется есть с новой силой.
Кладбище закончилось, я вышел к шоссе, сориентировался, оказалось, что это место даже ближе к нашему пункту назначения. Осталась малость - сообщить о своих координатах Сергею. Я пошел на заправку, которая была рядом, там обнаружился автомат оплаты. Заплатив предпоследние деньги я прождал минут пятнадцать, но так и не дождался сообщения об оплате (оно пришло утром - прим. авт.). При моих попытках позвонить мерзкая автоматическая тетка влезала в деловой наш разговор, который так и не состоялся. Должен сказать, ноги к тому моменту мне уже пракичеки отказали. Сделав последнее усилие я доплелся до шиномонтажа, в котором не смотря на поздний час, а смотря зато на сезон (хехе прим. авт.) теплилась жизнь. Внутре были лампочка (неонка была наружи сверху - прим. авт.), две девушки и парень. Парень работал, девченки щебетали. Я попросил позвонить. Звонок состоялся, но стоил мне последнюю тридцатку. Предприимчивая девчонка забрала все мои последние средства (на котоорые я еще хотел такси поймать, в случае чего - прим. авт.). Впрочем, я сам ее проинициализировал к такому поступку, пообещав заплатить. Голос мой был видимо весьма жалок, так как паренек во время и после звонка требовал, чтобы мне вернули деньги. Вот она мужская солидарность в действии!!! В любом случае я им всем очень благодарен, они избавили меня от дальнейших ночных передряг.
"Конец простой - пришел тягач и там был трос и там был врач. И мат попал куда положено ему..." (с)
Вобщем, Серега довез меня до любимой моей кроватки и я забылся счастливым сном без сновидений.
ps: А еще мы повстречали в электричке велотуристов и выпили с одним из них. Его звали Паша. Но это выходит за рамки моего повествования.
Но накропал отчетец между тем.
Прошу, коль интересно, угощайтесь,
Там мата вроде нету, не пугайтесь.
Есино - Шевлягино 2009.
С приходом первых теплых весенних дней, накануне дня космонавтики, когда уже стали веселее чирикать птицы, а первые косяки автолюбителей еще робко и несмело, еще только мечтая о летнем zoom-zoom и шахматах, потянулись в очереди на шиномонтаж, наш Миша решил, что пора...
Оповестив электронно-почтовым методом команду пехотинцев, он готовился счастливо стартовать с утра пораньше в субботу со станции "Серпъ и Молотъ" в моем направлении.
Благословен тот миг, когда (а это было, видимо, весьма давно) кто-то очень добрый и большой выбрал основной маршрут зимне-весенних однодневно/двухдневных переходов!
Этот маршрут означал +1 час к моему утреннему субботнему сну. Итак, выспавшись, я попивал кофиёк, представляя, как друзья мои уже садятся в электричку и открывают "по первой". Однако, что-то меня тревожило и я решил позвонить Михе... Миха не отвечал... Позвонил Васе и понял - электронно-почтовый метод сработал косенько - Вася только проснулся (и еще босенький - прим. авт.).
Проэкстраполировав данные, и расчитав приблизительное-люмьеровсокое "прибытие поезда" я решил все же идти в гараж за снедью и кладью, а не дрыхнуть дальше, как показали дальнейшие события, и не зря (а как показали еще более дальнейшие события - зря, прим. авт.). Придя в гараж, я понял, что взял ключи только от отцовского гаража, а вся кладь-снедь (-ять!, прим. авт.) лежит у меня в гараже, в то время как ключи от моего гаража лежат в моей машине, которая стоит в отцовском гараже, но не смотря на это, заперта, а ключи от машины лежат в куртке, которую я не стал одевать по случаю сурового перехода, который нам всем сегодня предстоял...
Взяв велосипед и еще раз помянув такую-то Люсю, потому что насос для его спустивших за зиму колес лежал...
ну словом, доехал на ободах за ключами, собрался и поняв, что время "Ч" близится шустро и неотвратимо, надел рюкзак и походочкой отца руской демократии (в те часы я еще почти не хромал) запрыгал в сторону вокзала.
Обстановка накалялась тем, что все телефоны молчали. Разбудив Кирилла и убедившись, что его и не планировалось в нашей группе я уже стал сомневаться в наличии попутчиков и решил в крайнем случае идти один (возможно они уже вышли, думал я и поэтому нет связи). Теперь я считаю, что это было достаточно храброе решение, учитывая отсутствие в моем снаряжении палатки, компаса, карты и канов. Правда была Сашина фляжка с
коньяком, могущая скрасить последние часы незадачливого туриста.
Когда я допрыгал до электрички я все-таки дозвонился до Миши, они только стартовали...
Вытерев взмыленность и купив пивка я провел весьма неплохой часок на залитой солнцем станции в обществе Димона Девяткина (его так зовут из-за привязанности к одноименному пойлу), который охотно согласился составить мне кампанию и поболтать "за жысь". Димон сообщил, что у него начался весенне-дачный антенный чос, на который он уповал как на дополнительную статью дохода.
Лишения.
Пришла моя электричка и начались лишения... Перездоровавшись со всеми и отметив "это дело" Мишенькиной баночкой легонького пивасика я ощутил новую волну прухи и вселенской любви ко всему живому. Захотелось петь и кружиться в вальсе... Поработав с праной и выровняв свой пульс, успокоившись, я вместе со всеми сделал первую отметку на поле и стартовал по пересеченной местности в лес.
А в лесу еще лежали снега...
Я конечно понимал, что как ни гуталинь ботинки, они все равно промокнут, но я-то считал, что это произойдет ближе к обеду, возможно даже во второй половине дня(учитывая, что уже был второй час, вторая половина планировалась кагбы на вечер, прим. авт.), а это произошло через, примерно, 5 минут после того как мы вошли в лес...
Сейчас, когда я пишу эти строки, я понимаю, что необходимо было начать вести подсчет отжиму носков. Думаю, если бы удалось не сбиться, я насчитал бы не меньше сотни транзакций. Уже потом, на второй день я понял, что если носки не отжимать, а воду не выливать из ботинок, то идти немного теплее, так как внутри вода нагевается и не дает заливаться новой, холодной.
Проходя мимо охотничьего хозяйства мы повстречались с медведем. Правда тот был на привязи и диалога не вышло... Впрочем, никто об этом сильно не жалел.
Вася немного подзадорил мишку, прокричав что-то навроде: "Что это там за хомячок на привязи?".
Снег в лесу был плотен, имел наст, но мы все равно достаточно часто и глубоко проваливались. Прошли мы всего ничего, а уже порядком устали, чуть ли не каждый шаг нужно было продумывать, чтобы не провалиться или не подвернуть ногу.
Почти везде встречался достаточно противный подлесок, через который приходилось проламываться, попадалось много лесных завалов, где часто было непонятно, что лучше: перелезть какое-то дерево сверху или подлезть снизу, что, учитывая высокий рюкзак, тоже являлось весьма нетривиальным решением.
Я шел в основном замыкающим, хромота моя усилилась, было иногда неудобно идти по следу за всеми, так как лед или наст иногда уже становился настолько разбит,
что подо мной уже проваливался, хотя иногда было наоборот удобно, попадались качественно утрамбованные, широкие и ровные следы, по которым удавалось немного
сократить дистанцию. Один раз прямо передо мной провалился по пояс Вася. Я встал рядом и пока размышлял как же ему помочь, и уже начал произносить что-то вроде:
"Чем я могу быть полезен?", - провалился сам. Наст в том месте явно имел некоторую задержку срабатывания, но не слишком долгую.
Сделали горячий обед, достали в качестве аперитива Сашин коньяк, выпили за его здоровье - у него недавно была днюха. Дежестивом практически уже никто не
соблазнился... Одной из походный прелестей я считаю то, как неплохо уплетается весьма простая и незатейливая еда под костёр и дружескую болтовню. В самом деле, стал бы я закусывать армянский коньяк в обычной жизни луком, чесноком и салом, и нахваливать нажористость пакетного супа, весьма улучшенного, правда, дополнительными средствами. Кирилл и Вася рассказали весьма интересную бодягу про то, кто такие "фрязи", откуда быть пошли шарамыжники (шерамыжники?), немцы. Обсудили местонахождение и нетождественность Фрязино и Фрязево, а также хитросплетение железнодорожного полотна в тех заповедных местах. Послушали песню про "Домоооой".
Вечером вышли к ручью. Немного пройдя вверх по течению мы пересекли дорогу и встали на ночь. Под палатки пришлось прилично откапывать снег, для костра решили откопать снег тоже, получилось достаточно сухое место. На ужин не хотелось даже пить, настолько все выложились. Немного посидели и разошлись по спальникам под трели ранних соловьев, и еще какие-то звуки, а так же песню "Домоооой" (чертова реклама! - прим. авт.).
Вообще необычных звуков в лесу было не очень много, но один меня очень поразил. Иногда, когда я прилично отставал, я начинал слышать гулкий звук больших барабанов или шаманских бубнов. Было весьма необычно. Сначала я даже подумал, что меня глючит... Потом, мне стало понятно, что так звучат далекие шаги по снежному насту, который, проседая под идущим, и является своеобразным бубном. Расстояние глушит верхние гармоники (типа "хряп-хряп" - прим. авт.) и остается весьма низкий, немного завораживающий звук бубна.
На следующий день, пожалуй, самым удивительным было исцеление моей ноги. (Ложась спать, я беспокоился о том, как бы не пришлось моим друзьям меня тащить, что само по себе дело нелегкое, а в таком походе и подавно. Я даже не мог просить о том, чтобы меня пристрелили - поход был спортивный - крупной картечи с собой не брали. И вот, проснувшись я понял, что могу ходить.) Было очень неожиданно и приятно.
Позавтракав мы выступили.
Долго ли, коротко ли, мы вышли к церкви... Это было чудесное преображение. За те два года, что мы здесь не были на этом месте воздвигли новый храм. Это была деревянная церковь, небольшая и красивая, совершенно новая. При нашем подходе активировалась местная собачонка, брехала она противно и монотонно. Мы сделали короткий привал, расположившись на оттаявшем сухом бугорке, лишь наш фотокорреспондент не знал в те минуты покоя. К нам подошла молодая любопытная кошка, тщательно обнюхала и начала тереться. О, чудо! Как только кошка признала нас дружественными, собачонка заткнулась. Образовалась тишина, грело солнце, мы активировали очередную, последнюю палочку смерти(я их находил по одной, хаха - прим. авт.). Благословен и краток был тот миг!
И вот снова, наши конечности месили, давили, проваливались и мокли. Идя по глубоким следам,
наполненным водой, я наблюдал еще один забавный эффект. Вода, проталкиваемая вниз ногой, словно поршнем,
выбрызгивала фонтаном из соседних следов, стараясь попасть в лицо неудачно нагнувшемуся в поисках равновесия путнику (то есть, кагбэ, - мне - прим. авт.).
Долгое время нам пришлось идти по калее, оставленной в лесу чем-то военно-проходимым, отчего рыжая земля во многих местах была прорыта колесами чуть ли не на метр. Рытвины удачно были заполнены водой и немного прикрыты тонким льдом. Мы не могли этим не воспользоваться...
Вася нырнул, я немного подумал, пошел к нему и тоже нырнул... Не имея запасных брюк, я стал оттирать свои джинсы мокрым снегом - брюки были все в рыжеватой грязи. Хорошо, что при активной ходьбе не чуствовался холод, к концу наших перемещений я даже высох. Лишь одно огорчало меня - немного пройдя я зацепился за сучок коленкой, мокрая джинсовая ткань легко и с приятным звуком сделала из меня модного бомжа в рванине.
Меж тем, усталость и голод накапливались, расстояние, почти не сокращалось. Время бежало... Пришлось нам предпринять холодный обед. Что может быть вкуснее тушонки, хлеба и сыра? К тому же, как теперь говорится, "кока-кола пузырится" - воду мы наливали в бутылку из под кока-колы и немного подслащивали для питательности.
К концу дня острая боль пронзила уже обе мои ноги. Чтобы как-то отвлечься от окружающей меня действительноси, которая, вообще-то, была прекрасна - весенний лес так и просился на холсты известных маринистов (да, да воды там хватало - прим. авт.), я начал считать шаги, но на десятой тысяче окончательно запутался. Наконец, мы вышли на асфальтовую (или бетонную?) дорогу, которая пересекала наш путь. Наверное, не меньше половины дня мы ждали этого момента. Обсуждались планы, как мы пойдем по этой дороге в Кузяево, а не попремся, как обычно, дальше, напрямки, через болото.
Сколько раз я ни ходил этим маршрутом (не очень много раз, но не менее трех - прим. авт.), этот вопрос поднимался всегда. Решение тоже было классическим
(и единственным, данным мне в ощущениях - прим. авт.) - мы пошли через болото, как обычно. Пожалуй, этот участок пути был рекордным по количеству и суммарной глубине проваливаний. Порядком подуставший, уже почти ничего перед собой не видевший, разучившийся практически держать равновесие, я решил обрести благословенный секудный покой и передышку в тени болотного пенька, на который расчитывал основательно облокониться. Экономя силы и перенеся для этого весь вес тела на пенек, я был приятно удивлен мягкостью бересты, внутренней пустотой пенька и прохладностью болотной, но по-весеннему чистой воды. Так я испытал еще один забавный эффект, который, правда, придал мне еще немного сил (и здоровой спортивной злости - прим. авт.).
Мы вышли на последний рубеж - деревушку, где собирались напиться из колодца и немного отдохнуть. Но, были неприятно удивлены свалкой мусора в непосредственной близости с водой и пить отказались. Поразмышляв о простодушных люмпенах, умеющих мусорить практически себе в рот, мы заспешили к заветной железнодорожной станции. О, есди бы это был конец!
Дело в том, что я, вообще-то, весьма беспечен (хоть и находчив - прим. авт.). Сотовый телефон я свой забыл
толком зарядить, а включив его для ответсвенного звонка (на пару звонков заряда должно было хватить), я убедился что я его забыл также и оплатить. Звонок мне был необходим, так как я хотел взять помошь друга - чтобы не делать большой крюк "на перекладных" по железным дорогам. Друг обещал меня отвезти домой на машине - напрямую тут недалеко. Воспользовавшись дружелюбием и телефонами своих товарищей, я назначил встречу.
Немного позднее я понял, что не помню названия станции, на которой мне следует выходить. Не сомневаясь в успехе, я выбрал по схеме в вагоне две станции, что мне показались смутно знакомыми. Выйдя на первой из них, чтобы осмотреться, я отошел немного от двери. Поняв, что это не та станция я с интересом наблюдал, как двери скоропостижно захлопнулись. Я даже дернулся с тяжелым рюкзаком в направлении к дверям, но было поздно, поезд тронулся. Я же не нашел ничего лучше, чем радостно помахать своим друзьям вслед - мне очень не хотелось их огорчать. Лишь потом до меня дошло, что оказался в незнакомой местности без связи. Следующая электричка была через час с лишним, в каких-то пяти километрах меня уже ждал Сергей, терпение которого хоть и велико, но границы этого самого терпения мне очень не хотелось проверять.
Я принял решение выбираться к шоссе. Местные аборигены сказали, что мне нужно идти порядка пяти минут через лес. Лес к тому времени уже был темен настолько, что приходилось нащупывать асфальтовую дорожку ногами. Потом сзади раздались голоса тех самых аборигенов, обращенные ко мне:"Только никуда не сворачивай! Налево не сворачиваЙ!!!". Мне стало странно. Глаза мои стали понемногу привыкать к темноте, но вначале я ствл слышать звуки... Это был хруст, пыхтение, жевание, перетоптывание. Звувки были на границе слышимости,
но достаточно близкие и пугающие. Казалось, за мной следили, чудилось, что я мешал каким-то лесным процессам... Привыкшие глаза стали различать оградки, памятники и холмики. Пришло озарение - я на кладбище в вербное воскресенье, в то самое время, когда там уже есть, что есть, и все неприкаянные души(здесь автор говорит громким шопотом), голодные собаки, кошки, птицы... слетаются в тихий мрак предместий...
Стало хотется есть с новой силой.
Кладбище закончилось, я вышел к шоссе, сориентировался, оказалось, что это место даже ближе к нашему пункту назначения. Осталась малость - сообщить о своих координатах Сергею. Я пошел на заправку, которая была рядом, там обнаружился автомат оплаты. Заплатив предпоследние деньги я прождал минут пятнадцать, но так и не дождался сообщения об оплате (оно пришло утром - прим. авт.). При моих попытках позвонить мерзкая автоматическая тетка влезала в деловой наш разговор, который так и не состоялся. Должен сказать, ноги к тому моменту мне уже пракичеки отказали. Сделав последнее усилие я доплелся до шиномонтажа, в котором не смотря на поздний час, а смотря зато на сезон (хехе прим. авт.) теплилась жизнь. Внутре были лампочка (неонка была наружи сверху - прим. авт.), две девушки и парень. Парень работал, девченки щебетали. Я попросил позвонить. Звонок состоялся, но стоил мне последнюю тридцатку. Предприимчивая девчонка забрала все мои последние средства (на котоорые я еще хотел такси поймать, в случае чего - прим. авт.). Впрочем, я сам ее проинициализировал к такому поступку, пообещав заплатить. Голос мой был видимо весьма жалок, так как паренек во время и после звонка требовал, чтобы мне вернули деньги. Вот она мужская солидарность в действии!!! В любом случае я им всем очень благодарен, они избавили меня от дальнейших ночных передряг.
"Конец простой - пришел тягач и там был трос и там был врач. И мат попал куда положено ему..." (с)
Вобщем, Серега довез меня до любимой моей кроватки и я забылся счастливым сном без сновидений.
ps: А еще мы повстречали в электричке велотуристов и выпили с одним из них. Его звали Паша. Но это выходит за рамки моего повествования.