"Наблюдатели", реж. Михаил Плутахин, Музей истории ГУЛАГа
Эскизом спектакля "Наблюдатели" вчера открылась лаборатория в Музее истории ГУЛАГ. Актер и режиссер Мастерской Дмитрия Брусникина Михаил Плутахин вместе со студентами и выпускниками факультета сценографии Школы-студии МХАТ продолжил свои уверенные шаги в области театра предмета.
Музейные работники бережно, но с риском предоставили группе набор артефактов, найденных в разрушенных лагерях Чукотки и Колымы. Это предметы повседневности: кружки, ложки, тарелки, чугунки, фрагменты игрушек, моток проволоки, мясорубки. Артисты взаимодействовали с предметами, на которых остались музейные бирки, в рабочих перчатках. Играл ансамбль сложную шумовую партитуру. В наушниках у артистов звучали тексты воспоминаний гулаговцев, но для зрителя это был спектакль безмолвный. Взаимодействуя с предметами, артисты давали им голоса, заставляли предметы говорить, активизировать свою память. Михаил Плутахин очень интересно говорил о контрапункте: с одной стороны, эти вещи - свидетели человеческих катастроф, с другой стороны, возможно, взаимодействуя с ними, узники как раз отдыхали, вспоминали дом, они скрашивали их существование, утешали - всем известно, какую силу иногда обретают обычные предметы, если они напоминают нам о недостижимой прошлой жизни. Театр объекта здесь оказывается формой работы с памятью предмета, вольным фантазированием о них.
Направляя свет на пузырьки и склянки, Михаил вызывал оптические галлюцинации, северное сияние на задней стенке. В какой-то момент в спектакле появляется земля (она пахнет, запах достигает и партера) - это земля сытная, плодородная, с плесенью. И в этот момент понимаешь, что у предметов, добытых археологами-музейщиками, двойной статус: они одновременно и ценные, и не ценные, не обладают персонификацией, уникальностью. Но в ситуации, когда лагерная жизнь ГУЛАГа в сущности сметена с лица России (единственный музей Пермь-36 и тот сгубили), то эти объекты оказываются единственным материальным свидетельством страдания русского народа. В финале спектакля предметы засыпаются землей, и мы видим мощный культурный слой, почву, по которой мы ходим каждый день и в которую ушли годы боли, годы методичного истребления человека. Является такая метафора истории, почвы прошлого, в которой слоями уложено, утрамбовано человеческое горе.
Кажется, музейщикам очень понравилась работа и бережное обращение с предметами - ведь в театре кукол материя сакральна. Действительно тут задачи лаборатории выполняются: театральное мышление может подсказать новые методы экспонирования обширных коллекций спасенных от забвения предметов. Зрители музея (публика, в основном, не театральная, собрался полный зал) говорили о откровении первого знакомства с неведомым пока жанром театра предмета.