Премьера "Предела любви" в МХТ
28 и 29 ноября на Новой сцене Московского Художественного театра имени А.П. Чехова состоится премьера обновленной версии спектакля «Предел любви (Cloture de l'amour)».
Автор и режиссёр Паскаль Рамбер
Перевод с французского Мария Зонина
Сценограф Даниэль Жанто
Играют Евгения Добровольская, Андрей Кузичев
«Предел любви» появился благодаря режиссерско-драматургической лаборатории «Французский театр. Впервые на русском», которую МХТ провел в прошлом сезоне совместно с Министерством культуры Российской Федерации, Французским Институтом и Посольством Франции в России.
Пьеса «Cloture de l'amour (Предел любви)» впервые была представлена Театром Женвилье на Авиньонском фестивале в 2011 году, после чего Паскаль Рамбер получил приглашения на постановку этой пьесы из театров 20 стран мира. Московский Художественный театр первым представил эту пьесу за пределами Франции.
Эскиз спектакль был сделан весной 2012 года за две недели репетиций. Теперь же Паскаль Рамбер приехал в Художественный театр снова и довел работу до конца с новой сценографией, которая усиливает эффект театральности сюжета.
«Предел любви» - это даже не метафизика любви, это ее физиология, страсть и боль, густая телесность и высота духа, вечный конфликт Мужского и Женского, воплощенный Паскалем Рамбером в двух монологах, которые никак не могут сложиться в диалог. Речи полны чисто французской лирики: и рафинированной, и бульварной, и элегической, и эротической, и доверительно-интимной, и рокочущей, революционной. Рамбер изучает разницу мировоззрений мужчины и женщины, и в том, что идущие кипучим потоком, без знаков препинания, монологи следуют четко друг за другом, драматург желает нам показать унитарность двух миров, которым сложно найти точки соприкосновения. Начинает Он: перетекающие образные миры, философские обобщения, острый трагизм и ощущение конечности бытия, печать смерти на всём, травмированность сознания и тяготение пленом, в котором плавится дух мужчины, уязвленный магнетизмом женщины. Она отвечает монологом более телесным, горячим, оставляющим впечатления ожога и страсти. Беспокойная, мятущаяся, женщина в любви как в огне. Её слова лишены ясности и логической символики: язык её разрушен лихорадкой страсти.
«Кузичев - аккуратный, в джинсах и кедиках. Добровольская - яркая и несуразная в своем красном пуховике и белых кроссовках. Он отстаивает собственное отдельное «я». Она настаивает на «мы» и протягивает к нему руку, прося, как Эвридика Орфея, вывести ее из ада. Мне скажут: «Что еще за Эвридика? Когда люди разводятся, то говорят про детей и мебель, не про Эвридику». Но, во-первых, они говорят и про детей, и про мебель, например - про розовый стул с вышивкой. Это не мешает им вспоминать Эвридику или, допустим, картину Фрагонара. Во-вторых, они актеры, а актеры в быту еще и не так говорят. А в-главных: Евгения Добровольская - феноменальная актриса, она и фармакологический справочник исполнила бы так, что вы бы обрыдались. Можно обрыдаться, когда она вообще не говорит, только оцепенело, не сходя с места, слушает. Сорок минут, как было сказано.» (Елена Ковальская, Афиша)
«Два монолога - как огромные реплики, обвиняющие, упрекающие, объявляющие друг другу войну. Друг против друга и навстречу друг другу. Если эти монологи разделить на реплики, получился бы один эмоциональный диалог. Но здесь ответ запаздывает на тридцать минут. Как будто это расставание идет по интернету. Получилась выкристализованная история любви, анатомия любви - никакого мелодраматизма, никаких сюжетных красот и бытовых подробностей. Ничего того, что обычно выставляется как повод для расставания.» (Светлана Кочерина)